Рейчел душили слезы. Я подошел было к ней, но она отстранилась.
— Нет, — выговорила она негромко. — Не надо, прошу.
Она ушла; я за ней не пошел.
Глава 17
Элдрич прибыл в Мэн в понедельник с утра; его сопровождал более молодой подручный с чуть рассеянным и молчаливо-отчаянным видом алкоголика, позабывшего, где спрятана опохмелка. Всю беготню с прошениями Элдрич препоручил ему, а сам по итогам представления бумаг лишь вымолвил от имени клиента несколько слов своим негромким ровным голосом насчет того, что клиент у него миролюбивый человек, чьи действия, мотивированные исключительно беспокойством о судьбе его пропавшего ребенка, оказались крайне неверно истолкованы этим жестоким, бесчувственным миром. Тем не менее он дал от имени Меррика обещание (сам Меррик ничего говорить не стал) неукоснительно соблюдать все требования вынесенного судебного решения и почтенно попросил уважить просьбу его клиента о выходе на свободу.
Судья, звали которую Нола Хайт, была не дура. За свои пятнадцать лет в мантии она чего только и от кого только не наслушалась, а потому словеса этого старого лиса не собиралась вешать себе на уши.
— Ваш клиент, мистер Элдрич, — заметила она, — провел десять лет в тюрьме за покушение на убийство.
— За нападение с применением физического насилия, ваша честь, — поправил молодой помощник Элдрича. Судья Хайт ожгла его взглядом, под которым у него опалились волосы.
— Смею заметить, ваша честь, что данное обстоятельство, как мне кажется, к нашему вопросу рассмотрения не относится, — заметил Элдрич, смиренностью тона пытаясь как-то пригладить встопорщенные перья судьи. — За данное нарушение мой клиент отбыл соответствующий срок. Теперь он другой человек: исправительное учреждение изменило его и облагородило.
Судья Хайт полыхнула взглядом, под которым человек не столь закаленный неминуемо обратился бы в груду тлеющих обломков, — а Элдрич ничего, стоял, только слегка всколыхнулся и задымился.
— Еще один хотя бы мизерный проступок в связи с этим самым рассмотрением, и ваш подзащитный облагородится по максимуму, во всю силу применимых тс данному делу статей закона, — изрекла она. — Я ясно выражаюсь, поверенный?
— Бесспорно. — Элдрич отвесил ей почтительный полупоклон. — Ваша честь столь же рассудительны, сколь и мудры.
У судьи Хайт мелькнула раздраженная мысль, не квалифицировать ли эту клоунаду как неуважение к суду, но она махнула рукой.
— Катитесь к черту из моей судейской, — сухо напутствовала она.
Было нее еще рано, начало одиннадцатого. К одиннадцати Меррика по мере готовности соответствующих бумаг должны были выпустить. Когда он появился, я ждал его на выходе из окружного изолятора Камберленда и вручил судебный ордер, запрещающий дальнейший контакт с Ребеккой Клэй под страхом тюремного заключения и/или штрафа. Он взял его, внимательно прочел и аккуратно сунул в карман куртки. Вид у Меррика был помятый и усталый, как у большинства людей, двое суток провалявшихся в камере.
— То, что ты сделал, это низко, — сказал он.
— В смысле, что напустил на тебя копов? А терроризировать молодую женщину, по-твоему, не низко? Надо тебе пересмотреть твои стандарты. А то они у тебя малость устарели, с душком.
Он, вероятно, меня слушал, но вполуха. И даже на меня не смотрел, а глазел куда-то через правое мое плечо, словно не удостаивая зрительным контактом.
— Мужчины друг с другом должны себя вести как подобает мужчинам, — продолжил Фрэнк. Лицо его рдело пятнами, будто закипая изнутри. — А ты спустил на меня псов, когда я хотел всего лишь поговорить. Ты и твоя дамочка, у вас у обоих нет чести.
— Давай вместе позавтракаем, я заплачу, — предложил я. — Потолкуем, может, к чему-нибудь придем.
Меррик вяло отмахнулся:
— Оставь себе и свой завтрак, и свою толковню. Мы уже обо всем перетолковали.
— Ты не поверишь, но я тебе даже в чем-то сочувствую, — сказал я. — Ты хочешь выяснить, что случилось с твой дочерью. Я знаю, каково это. Если я могу тебе помочь, то я это сделаю, но запугивать Ребекку Клэй — ничего это не даст. Если ты опять к ней хотя бы приблизишься, тебя схватят и упекут обратно за решетку: коли повезет, то здесь, в Камберленде, а нет, так могут и в Уоррен, в строгач. И еще один год из жизни долой, и уж во всяком случае ты не приблизишься к правде об исчезновении твоей дочки.
Впервые с начала разговора Меррик на меня посмотрел.
— С той дамочкой Клэй мы квиты, — сказал он. — А с тобой вот нет. И я тоже дам тебе совет, раз уж ты мне на него расщедрился. Не лезь куда не следует, и тогда, может, я буду милосерднее, когда наши пути снова сойдутся.
С этими словами он протолкнулся мимо и пошел к автобусной остановке. За прошедшие дни он как будто сделался пониже ростом, плечи чуть сгорбились, а джинсы в краткий период заточения понахватали пятен. Мне опять стало его жалко. Несмотря на то, что я про него знал и в чем он в разное время подозревался, Меррик все-таки был отцом, ищущим свое потерянное дитя. Быть может, это вообще все, что у него осталось. Но знал я и то, какой урон способно нанести это одержимое туповатое упорство. Знал потому, что сам когда-то такой урон наносил. Меррик будет искать, пока не докопается до правды или же кто-то не заставит его остановиться. И любой расклад заканчивается только смертью.
Я позвонил Ребекке сказать, что по крайней мере пока Меррик вряд ли будет ее тревожить, хотя гарантий нет.
— Понимаю, — ответила она. — Но меня от этих караульщиков возле моего дома начинает уже трясти. Я так больше не могу. Вы уж их как-нибудь от меня отблагодарите и выставьте мне счет, ладно?
— И еще одно, мисс Клэй, — сказал я, — последнее. Будь выбор за вами, вы бы хотели, чтобы нашелся ваш отец?
Она ответила не сразу.
— Где бы он ни был, — сказала она задумчиво, — туда его привел сделанный им выбор. Я уже как-то говорила: иногда мне думается про Джона Пула. Он ушел, а обратно так и не вернулся. Я по привычке делаю вид, что не знаю, случилось ли это из-за меня, из-за того, что я попросила его найти моего отца — или же с ним случилось что-то другое, одинаково неприятное. Но когда мне не спится и я лежу у себя в темноте, я знаю, что все это моя вина. При свете дня мне по силам себя убедить, что я здесь ни при чем, но правда-то мне известна. Вас я не знаю, мистер Паркер. Я попросила вас мне помочь, и вы это сделали, и ваши время и усилия я оплачу, но друг друга мы при этом не знаем. Если б с вами что-нибудь случилось из-за того, что вы расспрашивали о моем отце, нас бы это связало, а я не хочу быть к вам привязана, во всяком случае, в таком смысле. Вы меня понимаете? Я пытаюсь от этого отрешиться. И хочу, чтобы вы сделали то же самое.
Она повесила трубку. Может, она права и Дэниела Клэя действительно следует оставить там, где он находится, над или под землей. Но это теперь зависит не от нее и не от меня; теперь уже нет. Где-то поблизости бродит Меррик, а также тот, кто проинструктировал Элдрича оказывать ему поддержку. Возможно, роль Ребекки Клэй во всем этом закончена; а вот моя…
