— Случайные и дурачки. Они ни в чем не виноваты.
— А это уж мне решать. Впрочем… — Путник чуть отвел клинок. — Может, ты все-таки подойдешь ко мне, дружочек?
Меч снова начал подниматься, когда Альк все-таки принял окончательное решение и… пополз.
Зрелище было жалкое и жуткое. Стало ясно, почему крыс не пытался удрать: задние лапы у него отнялись и бессильно волочились по траве. Путник и шагу ему навстречу не сделал, наблюдал, склонив голову к плечу. Но не забывал посматривать и на «грабителей», по-прежнему держа их на прицеле клинка.
Альк дотащился до путничьего башмака и тряпкой распластался по земле. Берек наклонился, чтобы сцапать крыса поперек спины, — но тот внезапно ожил и, зловеще сверкнув глазами, пружиной стрельнул ему в штанину.
— Твою!..
Меч упал на траву.
— Ах ты!.. — На сей раз в вопле преобладало не изумление, а боль.
Жар ухватил Рыску за руку, сдергивая с места, — иначе девушка так бы и осталась таращиться на приплясывающего путника, как овца у чудом распахнувшихся ворот живодерни.
Замелькали деревья, застегали по ногам кусты и высокая трава — как позже выяснилось, крапива, но сейчас Рыска ее укусов не чувствовала. Бежали, покуда легкие к горлу не подступили, а потом долго отдыхивались в каком-то рве, с трудом сглатывая горькую слюну.
— Ты деньги не растеряла? — утерев мокрый лоб, спросил Жар.
— Нет, — всхлипнула девушка, не понимая, как он может беспокоиться о такой ерунде.
— Вот и славно. — Друг неожиданно ухмыльнулся. — Ладно, пять златов за лучину позора — вполне пристойная цена. Лишь бы путник страже не наябедничал.
— А что, может?!
Жар пожал плечами. Бегство от разгневанного видуна не показалось ему чем-то особенным, доводилось и от десятка стражи драпать — причем те вначале стреляли, а потом грозились.
— Саший его знает. Хотя, если подумать, мы ему ничего не сделали, это он невесть с чего мечом размахался.
— Ага, «невесть»! — Рыску, напротив, колотило. Жизнь казалась конченой: все, теперь на них объявят охоту, выследят, бросят в тюрьму и публично повесят на площади, а веревку распродадут на талисманы. — Мы его почти похитили!
— Пусть сперва докажет! — нахально заявил вор. — Я даже «руки вверх!» сказать не успел. Не, вряд ли он в стражу пойдет… главное, самим с ним не столкнуться. Айда назад!
— Зачем?!
— А коровы?
— А вдруг там засада?!
Жар на миг задумался, потом отмахнулся.
— Вряд ли. Больно надо путнику ради нас комаров кормить, пугнул и дальше поехал. Мы вот что, кружным путем двинемся. Как раз и стемнеет получше.
Рыска послушно поплелась за другом. Она привыкла подчиняться старшим, да и внутренний голос вроде не возражал. Хотя перед появлением путника он вел себя как-то странно, но девушка списала это на неудачное покушение, которым были заняты все ее мысли.
На поляне их действительно никто не ждал. Коров, привязанных чуть подальше, путник не нашел — а скорее, просто не стал искать, заполучив гораздо более ценного зверя. Зато валяющиеся на виду арбалеты забрал.
— У-у-у, ворюга! — погрозил Жар кустам. — Они по пять сребров стоили!
— Я тебе отдам, — торопливо сказала девушка, суя руку за пазуху. Там было непривычно пусто и холодно, только два узелка — с медью и золотом — сиротливо болтались.
— Да ну, я ж за них не платил, — самодовольно ухмыльнулся Жар. — Ладно, главное, коровы целы. Покуда вконец не стемнело, проберемся лесом до столичного тракта, переночуем у обочины и с утра поедем в Свистополье, на скотный рынок. Там спихнем наших буренок, а то уж больно приметные, и купим двух пегих, поплоше твоей и поживее моей. На них через три-четыре дня до столицы доберемся и заживе-о-ом!
— А… Альк?
Парень изумленно уставился на подругу:
— Чего — Альк?
— Мы что, так просто его бросим? — не поверила девушка.
— Ты чего, не поняла?! — возмутился такой наивности Жар. — Нас пытались втянуть в какие-то внутренние разборки общины, и хвала Хольге, что не успели!
— Но путник опять его свяжет и будет мучить!
— Это законный владелец крысы, пусть делает с ней, что хочет.
— А мог бы и с нами, если б Альк нас не спас!
— Ага, а вначале втравил в эту историю!
— Мы сами согласились, — с упреком напомнила девушка, благородно умалчивая, кто именно соглашался. — За деньги.
— Детка, у нас такое называется «подстава», — сердито бросил вор. — Если этот хвостатый мерзавец снова нам попадется, я сам его замучаю!
— Я тебе не детка, — надулась Рыска. Не хватало еще от Жара это обидное словцо терпеть!
— И что ты предлагаешь? Штурмом Пристань брать? Из-за какой-то крысы, которая нас чуть под меч не подвела?
— Нет, — вздохнула девушка. — Но… нехорошо как-то получилось. Знаешь, Жар, я, пожалуй, на хутор вернусь.
— Что?! — Щепку назад парень был уверен, что сильнее его удивить подруга уже не сможет. — Почему?!
— Не могу я так, — обреченно призналась девушка. — Все какое-то неправильное, деньги нечестные, корова ворованная…
— Заработанная!
— Ничего, я еще молодая, заработаю другую. А эту Сурку верну и деньгами повинюсь.
— А он не облезет?! Ничего себе — пять златов за неделю проката скотины!
— Два с половиной. Остальные твои.
— Я же сказал, что не возьму с тебя денег!
— За дорогу в Шахты. Но, получается, Альк нам их за путника дал… — Рыска всхлипнула, а потом и вовсе с рыданиями уткнулась другу в плечо.
ГЛАВА 16
Несмотря на всю свою дружбу и взаимовыручку, крысы часто проявляют к соплеменникам жестокость — пожирают больных или слабых, а порой и молодых.
Там же
Отговорить Рыску от этого дурацкого решения Жар так и не сумел, они даже поссорились.
Самоедство подруги достигло таких размеров, что она пожелала вернуться непременно через город. Мол, если я виновна, то пусть хватают и судят! Парень в сердцах обозвал ее дурой, но все равно увязался следом. Без него-то точно схватят, и хорошо, если стража.
К счастью, на северных воротах сегодня дежурил знакомый Жара, который без помех выпустил друзей из города — а сейчас впустил.
— Чего, не по Когтям цыпочка оказалась? — с ухмылкой подмигнул он вору. Тот лишь отмахнулся. Угрюмый вид возвращенцев и впрямь наводил на определенные мысли, но разубеждать стражника не было настроения.
— А кто нынче на южных? — только и спросил парень, спешиваясь, — ехать по городским колдобинам во тьме было коровоубийством.
