— Нет!
— Придумай тогда сам, если для тебя это так важно. Надо же, — проворчала Рыска, — обычная крыса, а гонору как у путника.
— Я не крыса.
— А кто? — изумилась девушка. — Белка облысевшая?
— Человек. Заколдованный.
Рыска фыркнула. Нашел дурочку!
— Колдовство только в сказках бывают.
— А говорящие крысы?
Девушка задумалась, и ей стало очень не по себе. А вдруг не врет? Про путников такие байки ходят… Правда, некоторые из них Рыска сама сочинила, а большую часть остальных — такие же сказочники-словоплеты. Но ведь в любой сказке есть крупица правды!
— Ты-то сама кто такая? — неожиданно заинтересовался крыс.
— Ну… — Рыска не сразу придумала, что ответить. Ну весчанка семнадцати лет, но это и так понятно. — Батрачка. Бывшая. Вот, забрала свою оплату и в город иду.
— Сама забрала? — Тварь оказалась проницательнее иных людей. Неужели и вправду — человек?
— Не твое дело, — насупилась Рыска. — И вообще, я ее просто одолжила. Вот сменяю тебя на корову, а эту…
— Меня — на корову?!
— Ага. Ну хотя бы на теленка, — поправилась девушка. Пусть не думает, что она какая-то жадина!
В ответ Рыске так ударило в виски смехом, что уши зачесались.
— Дура, я стою гораздо больше коровы! Ты даже не представляешь, насколько. Некоторые путники отдали бы все свое состояние, чтоб завладеть новой «свечой». Но ты не получишь и телячьего хвоста.
— Это еще почему? — насторожилась девушка.
Крыс не ответил. Повозился, попыхтел и совсем другим, вкрадчивым и приторным, «голосом» начал:
— Слушай, девка, давай заключим сделку. Ты отвезешь меня куда скажу, а я тебе дам денег. Много.
— Сколько? — вырвалось у Рыски исключительно от неожиданности. За шальными деньгами она никогда не гналась, а мечты Жара о валящемся с неба богатстве ее вообще пугали: отец, хоть и не настоящий, сумел заразить девушку боязнью авантюр.
— На корову хватит. Даже па десять коров.
— А где ты их возьмешь?
— Покажу, где клад зарыт.
— Пра-а-авда? А ты знаешь?
— Вот дура! — не сдержался крыс — Не знал бы — не предлагал!
Рыска задумалась уже всерьез. Идти в Пристань, честно признаться, она очень боялась. И вовсе не была уверена, что путник, забрав крысу, не ограничится покровительственным «спасибо, детка».
— Достань меня отсюда! — тем временем потребовал крыс — Давай поговорим глаза в глаза, как деловые люди.
— Люди?
— Увы, в моем положении снизойдешь и к бабе. Ну?
— Чтоб ты опять меня укусил? — Рыска покосилась на торбу и робко призналась: — И вообще, я тебя боюсь.
— Правильно делаешь. Но если не будешь злить — не укушу.
— В смысле — в руки взять боюсь! Я вообще крыс терпеть не могу, с детства.
— А ты представь, что я маленький пушистый зайчонок, — иронично предложил крыс — Девушки же любят всякую большеглазую дрянь.
— Тоже мне зайчонок… Песец ты облезлый, — фыркнула Рыска, но все-таки остановилась, сняла торбу и осторожно закатала края. Крыс задрал нос, с жадностью вдыхая свежий воздух.
— Пятьдесят златов, — без околичностей предложил он.
— Ой… — Девушка чуть не уронила крысу на землю. Она отродясь ни одной золотой монеты не видела, Сурок и тот всегда серебром рассчитывался. Не было у них в веске ничего такого, что бы злат стоило. Ну корова разве что. Только копили на нее по медьке, большущий такой мешок на скотное торжище тащили.
— Устроит?
— А куда надо ехать?
— В Мирины Шахты.
— Это где? — озадачилась Рыска.
Крыс зашипел, будто не в силах поверить, что взрослый человек может быть таким невеждой.
— Отсюда примерно в сорока кинтах.
— А в вешках это сколько?
— О Богиня… Ну, скажем, сто пятьдесят.
— Так далеко?! — охнула девушка.
— Всего-то четыре-пять дней пути. Тебе же и надо далеко, дура! В городе тебя хозяин в первую очередь искать будет, а за пару монет у него найдется куча доносчиков из местной шпаны.
— Нужна я ему больно… — неуверенно протянула Рыска. — Чтоб еще за деньги искать…
— О-о-о, еще как нужна! Ты ж у него корову сперла.
— Заработала, — набычилась девушка, крепче сжимая веревку.
— Это соседям по яме объяснять будешь. Они такие байки любят, даже пари заключают, кто круче язык извернет. А знаешь, какие у них ставки?
Рыска промолчала, но крыс все равно злорадно сообщил:
— Победителю ничего не сделают. В эту ночь.
— Ну все, надоело! — Девушка начала откатывать мешковину обратно.
— Эй-эй-эй! — встревожилась тварь. — Я просто хотел, чтобы ты поняла — в город тебе нельзя!
Мимо тяжелым галопом проскакали трое тсецов с мечами у седел, и крыс все-таки очутился на дне торбы, а та — на Рыскином плече, чтобы всадники ничего не заподозрили.
— Что-то не верю я в твои байки, крыса, — искренне сказала девушка. — Ты, похоже, сейчас что угодно сбрешешь, лишь бы пакость мне подстроить. Как вчера с пальцем.
— А чем ты рискуешь? Что я, кроме пары укусов, могу тебе сделать?
— Завести в какую-нибудь глушь и волкам скормить.
— Ты же видунья! Небось почуешь подвох.
— Откуда ты знаешь? — растерялась Рыска.
— У тебя на левой ягодице написано.
— Когда это ты успел ее рассмотреть?!
— Глупые вопросы порождают глупые ответы. Из какой глуши ты вылезла, девка?
— Что ж ты, такой умный, в мешке валяешься? — Девушка для наглядности встряхнула торбу. — И хватит обзывать меня девкой!
— Но ты же обзываешь меня крысой.
— Потому что ты выглядишь как крыса!
— А ты выглядишь как девка. Ну что, договорились?
— Я подумаю, — осторожно сказала Рыска.
Крыс заскрипел зубами, но сдержался:
— Тогда хотя бы развяжи меня, пока думать будешь.
— А вдруг ты убежишь?
— Как?! Я еле лапами шевелю!
— Тогда какая тебе разница?
— Меня мутит, и ремни так затянуты, что еле дышу! Вот сдохну, и вообще ничего не получишь.
