Открыв ящик стола, Симонюк достал аккуратно упакованный гаджет, чье название пестрело нынче на каждом углу.
— Нейрофон. Вот, значит, как. Суперустройство.
— А не опасно?
— Да что я, майор, по-твоему, совсем дурак или внуку своему враг? — Грубая тяжелая лапища генерала накрыла крохотную коробочку. — Я уже с начмедом пообщался. Рюхин меня заверил, что все в лучшем виде.
Заняться делом летуна сразу не получилось. Горы отчетности, которые пришлось заполнить, задержали Прохорова в конторе до самого вечера, а когда он, выпив предварительно крепкого черного чая, решил заглянуть в морг, то там никого не оказалось. Дежурный, скучавший в коридоре, пояснил, что все уехали по домам больше двух часов назад, и с этим Илья отправился домой.
Следующий день, необычно яркий, с голубым небом и теплым ветром, проникающим в комнату сквозь открытое окно, был испорчен новой навязчивой рекламой гаджета. Радио на кухне, рассыпаясь в похвалах интеллектуальной новинке, настолько слащаво описывало все преимущества нового устройства, что у Прохорова заболели зубы. Поспешно переключив приемник на другую станцию, он убедился, что о нейрофоне говорят сейчас везде. Диджеи утренней программы взахлеб рассказывали друг другу и почтенному слушателю про великолепные бесплатные игры на второй платформе нейрофона и, когда он наконец доберется до широкого рынка, настанет новая эра компьютерных игр и дополненной реальности.
Тяжело вздохнув, майор махнул рукой и, преодолев коридор, закрылся в ванной. По военному быстро, но тщательно приняв душ, побрившись и пройдясь ладонью по короткому бобрику волос, Прохоров снова проследовал на кухню, где налил себе кофе, быстро разогрел в микроволновке два бутерброда, приготовленные им со вчерашнего дня, и, покидав в себя эту «горючку», отправился в спальню к платяному шкафу. Поскольку Прохоров с недавних пор был в разводе, он один жил в съемной квартире. Нажитые вместе с бывшей супругой жилплощадь и дача отошли при разводе ей. Жизнь холостяка имеет свои плюсы и минусы. Конечно, порой не хватает женского тепла и ласки, а иногда до зарезу хочется котлет и борща, чтоб наваристый, духовитый, да с жирком. Однако и плюсы были очевидны. Удобно лежат нужные вещи, которые не надо искать за закрытыми дверцами шкафов. Тарелки можно мыть перед едой, а вот руки после. И только одежду свою майор привык всегда аккуратно развешивать и раскладывать.
Пройдя в одном полотенце до шкафа, Илья быстро выбрал что надеть — голубую сорочку, галстук в тон костюму и сам костюм, классический, черный. К нему шли мягкие кожаные туфли. Застегнул на левом запястье ремешок массивных часов в стальном корпусе.
Взглянув на часы, Прохоров улыбнулся, взял с прикроватного столика портфель с документами, переложил служебное удостоверение с тумбочки во внутренний карман пиджака, вышел из квартиры и запер дверь. День начинался бодро, день начинался хорошо.
— Здорово, эскулапы, — войдя в морг, майор устремился к столу, за которым скучали два лейтенанта медицинской службы.
Выйдя сегодня в первую смену, они откровенно маялись от похмелья и тоскливо поглядывали на кабинет патрона, полковника Рюхина, где тот в специальном шкафу под замком хранил все спиртосодержащие препараты.
При виде Ильи парни синхронно кивнули и вновь уставились в бумаги.
— Шеф тут?
— А куда ему деться, — синхронно подтвердили медики, что-то выводя в отчетах, папками с которыми был завален стол.
— А летун? Американец, что вчера привезли?
— На месте.
Молодой хмурый лейтенант с проседью на висках, нервно поправил халат и указал на противоположную стену помещения, около которой стояло несколько каталок. Другая стена представляла собой разбитый на несколько секций холодильник со стальными дверцами, где хранились останки потерпевших.
— Тогда я к полковнику. — Прохоров двинулся мимо прозекторских столов, ловко уходя от столкновений с различными предметами, один вид которых мог ввести обывателя в шок. Несколько секунд шествия по белоснежному кафелю пола — и вот она, дверь кабинета, в котором сидит человек, почти наверняка способный пролить свет на случившееся.
— Товарищ полковник?
Рюхин, седой, сутулый, с острым как клинок подбородком и тонкими нервными пальцами пианиста, оторвал взгляд от монитора и благосклонно кивнул.
— Вваливайся, майор. Дай угадаю, зачем пришел. Гражданин Соединенных Штатов Америки, мистер Гордон, сорок три года, множественные травмы, кровоизлияние, повреждение внутренних органов, компрессионные переломы, с жизнью несовместимые. Верно?
— В точку.
— Вовремя пришел. У меня уже запрос на столе. Через час будем голубя в посольство отправлять.
— Скоро они, — майор покачал головой. — Странное что есть?
— Да нет, — Рюхин пожал плечами. — Мелочи одни. Кровь в порядке, патологий не обнаружено, следы опиатов в крови не найдены, впрочем, и любая другая химия по нулям. Следов борьбы тоже. Убойный хорошо поработал, собрали его по фрагментам почти целиком. Все на месте. Вот сам полюбуйся.
Полковник подвинул Прохорову папку с протоколом, тот не глядя опустился на стул. На руке Гордона обнаружились солидных размеров золотые часы, а в кошельке, во внутреннем кармане плаща, нашелся бумажник, в нем было десять тысяч долларов с мелочью и небольшая сумма в рублях. На левом безымянном пальце, по западной традиции, обручальное кольцо, предположительно из платины.
— Не ограбление?
— Нет.
— Вещички его можешь пока забрать. Мы их потом в посольство передадим.
— Спасибо.
Остановившись на пороге кабинета, Прохоров вдруг нахмурился.
— Слушай, Рюхин, ты сказал про мелочи. Что это?
— Ах это? — полковник медицинской службы ухмыльнулся и резанул подбородком воздух. — Смотрю, не теряешь хватку. Пойдем, покажу.
Рюхин вышел из кабинета и направился прямиком к стене с холодильными камерами. Подчиненные, до этого страдавшие от абстинентного синдрома, вмиг стали свежими, подтянутыми офицерами, с блеском в глазах, но хватило их ровно настолько, чтобы патрон прошел мимо.
— Хронота, — бросил Рюхин мимоходом, но тон его был скорее снисходительный.
— Товарищ полковник, так закуска же градус крадет.
— Работаем.
Потянув за блестящую ручку, медик распахнул дверцу, выпустив в помещение морга холод мертвого тела. Вид у господина Гордона был далеко не цветущий. Череп, ранее вскрытый, сейчас вновь помещался на своем штатном месте, а по периметру головы отчетливо виднелась прорезь. Чтобы макушка импортного усопшего ненароком не соскочила, оконфузив собравшихся, медики пристроили ее назад на молекулярный клей. Шов в форме буквы «Y» обезобразил грудь мертвеца, спускаясь фактически до паха.
— Вот смотри, — Рюхин рывком вытащил тележку и, откинув простыню, подкатил яркую лампу на треноге. Щелчок выключателя — и белесая, в синих разводах кожа Гордона графично отразилась на стальной поверхности каталки. — Травм много, и какие из них были до смерти, какие после, не разберешь. — Палец врача пошел ниже. — Колено было травмировано, но много лет назад. Есть переломы пальцев, тоже старые. Все эти травмы характерны для занятий спортом, так что состава тут не вижу. На парня точно никто не нападал. Нет ни вывихов, ни растяжений, ни связанных с ними кровоизлияний в положенных местах. Под ногтями тоже ничего не обнаружено, а были бы следы кожи и крови, если бы Гордон решил спрыгнуть с крыши не по своей воле. Однако вот.
