— Так это же камень.
— Верно, — альбинос снова кивнул, переключив все свое внимание на трассу. При приближении к городу появились первые встречные и попутные автомобили, и чем ближе была точка прибытия, тем оживленнее становился трафик. — А ты его достань.
Илья осторожно тронул пристроившийся на бархатном ложе кусочек невзрачной породы. Он оказался твердый, теплый, шершавый и приятный на ощупь. Пах он лавандой. Подцепив камень большим и указательным пальцем, майор поднес его к глазам.
— Ну и что?
— Разожми пальцы.
Камень так и остался висеть на уровне лица. Прохоров мотнул головой, закрыл глаза, протер их, обвел рукой вокруг камешка, пытаясь найти невидимые нити, которые могли удерживать его в воздухе, однако вокруг странного артефакта ничего не нашлось, а сам он продолжал парить.
— Попробуй сдвинуть, — Предложил блондин. На лице его появился хитрый прищур.
Прохоров коснулся камушка пальцем, но тот даже не пошевелился. Тогда он надавил сильней, однако результат был прежний. Илья обхватил камень ладонью и потянул сначала на себя, потом вниз, но впечатление создавалось такое, будто это не крохотный кусок породы он держит в руке, а пытается сдвинуть огромный гранитный валун весом в пару тонн. Под конец майор схватился за камешек двумя руками, подтянулся, зависнув на секунду в воздухе, и с удивлением снова опустился на сиденье.
— Что это?
— Артефакт. Аномальный выкидыш. Есть такие люди, торговцы, они могут достать тебе что угодно. Мы артефакты уничтожаем, а они их продают.
— Так что в этом плохого? Чудный аттракцион, — пожал плечами Илья. — Можно за деньги туристам показывать, предлагать на спор передвинуть. Дать такой в руки дельцу умелому, и тот озолотится.
— А ты думаешь, откуда у некоторых людей появляются деньжата?
Блондин грустно усмехнулся.
— Так что в этом плохого?
— Да то, мой друг, что не все йогурты одинаково полезны. Это в первую очередь аномалия, чужеродное тело с непонятно каким воздействием. Я, думаешь, почему так просто этот камень с собой ношу? Коробка — это контейнер, вроде нейтрализатора. Мы пару таких в свое время у мусорщиков с боем взяли и немного переработали. Для чего они им нужны, я не знаю, но артефакты чудесно нейтрализуют.
— А какие они еще бывают? — оживился Прохоров. — Ну не все же летают.
— Разные. Одни обостряют чувства, другие позволяют видеть в темноте, третьи дают возможность хозяину дышать под водой. Есть такие, что убивают, быстро и безболезненно. Я как-то видел парня, который открыл коробочку нейтрализатора — и его буквально вывернуло наизнанку. Пришлось потратить на него пару патронов.
Автомобиль вдруг остановился, и Прохоров с удивлением понял, что блондин довез его до дома. Прямо впереди стоял автомобиль Ильи, колесо на нем, то самое, пострадавшее, было уже поменяно.
— На вот, — альбинос протянул коробочку с парящим камнем. — Это тебе в качестве доказательства. Можешь людям показать, но аккуратно, чтобы не светить. На черном рынке этот камушек тысяч за десять евро легко толкнуть. Это тебе вроде кредита доверия.
— Да как же тебе доверять, парень, когда ты мне колесо на дороге пробил?
Блондин покачал головой.
— Это я так, для красного словца, чтобы подзадорить. Колесо ты сам пробил, а я просто за тем парнем в «Волге» ехал. Я, если честно, сначала подумал, что ты это он.
Прохоров пожал плечами и, особо не церемонясь, принял нежданный подарок и сунул коробочку во внутренний карман пиджака.
— Все равно не понимаю. Эти мусорщики, аномалии…
— Аномалия — зло. Агрессивная среда. Она уродует землю, человека, животное. Аномалия вроде чумы. Заполнив собой один квадратный метр, она лишает плодородия сотню. Фауна в радиусе ее обитания начинает принимать самые причудливые формы и мутировать столь стремительно, как если бы сменилось десять поколений. Результат выходит плачевный и страшный, но самое печальное, что мутируют люди.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Мы, меченосцы, не всесильны, хоть и имеем некоторое влияние. Нам нужны чертежи Феникса, а лучше само устройство. От документов по его разработке и черновиков Краша и Гордона мы бы тоже не отказались. Нейрофон — это страшное устройство. Ты вскоре сам это поймешь.
Утро встретило тяжелыми свинцовыми тучами и накрапывающим дождем. Встал Илья поздно, сказалось напряжение вчерашнего дня, однако был выходной и торопиться было особо некуда. Жил майор в отдельной квартире на пятом этаже, под самой крышей. Окна выходили на улицу, однако был свой балкон, где можно было хранить различное барахло, да о шуме со стороны соседей сверху можно было не беспокоиться.
Открыв глаза, Прохоров еще долго лежал, уставившись в пожелтевший от времени потолок, и пытался переварить все то, что смог узнать за прошедший день. Блондину он верил с трудом, и если бы не вчерашний фокус с булыжником, то и последней капли доверия к его словам не осталось бы. Перегнувшись через бортик кровати, Илья протянул руку к пиджаку, висевшему на стуле, вытащил коробочку и, снова устроившись на подушках, поднес ее к глазам. Камень все еще был внутри, самый обычный, один из тех, что частенько попадаются под ногами, пнешь и не заметишь. Серый, с прожилками, чуть сколотый с одной стороны и гладкий с другой, с крохотными выступами-шипами, будто вырванный из цельного куска породы. Привычным уже движением майор достал артефакт и, оставив его висеть в воздухе, принялся анализировать.
Альбинос напустил тумана, однако два покойника и вооруженные люди, легко ведущие бой со специально подготовленными бойцами спецназа, да и отступившие только под огнем вертушки, так просто не появляются. Вели эти парни себя неслыханно, нагло, враждебно и вполне спокойно, будто бы и не в перестрелке участвовали, а сидели за компьютером и проходили какой-то невероятный шуттер.
Новый знакомый упоминал о второй модели гаджета, и это следовало проверить. Вторая была явно опасней, агрессивней и мощней, чем первая, исполняющая роль приманки. Кто бы это ни был, он был очень хитер и коварен. Люди издревле хотели хлеба и зрелищ, и зрелище это нейрофон способен был предоставить даже самому требовательному зрителю. Встав, Прохоров подошел к компьютеру, включил его и, дождавшись, пока загрузится операционная система, а затем и браузер, ввел нужный запрос.
Чего тут только не было. Обещая удивительную визуализацию, вторая модель нейрофона готова была предоставить своему владельцу все, вплоть до запахов, звуков и ощущений. Было, впрочем, предупреждение, что это может быть болезненно и, чтобы включить данную функцию, человек обязан был дать свое разрешение. Впрочем, разрешение давали все, кто же от такого отказывается?
Годами не выходящие из дома люди, парализованные, инвалиды без конечностей, могли ощутить всю полноту жизни. Кто-то отправлялся на рыбалку, другие включали симулятор и, сидя в темноте, в кресле, представляли, как могут гулять по городу, шевеля обезображенными катастрофой культями ног. Слепые становились зрячими, глухие, чей слух не смогло восстановить даже прямое хирургическое вмешательство, окунулись в мир звуков, мелодий и голосов. Были в этом нейрофоне плюсы очевидные, хотя и возникала масса вопросов. Для того чтобы производить такой эффект, ранее требовалось подключение к мозгу и нервным центрам, а это было опасной операцией. Устройство же выполняло это так просто, будто ногти на ногах подстричь.
