Дверной звонок взорвался трелью, и Краш, вздрогнув от неожиданности, с мольбой посмотрел на майора.
— Ты кого-то ждешь?
— Нет! Конечно нет! Я похож на человека, решившего вдруг пригласить гостей!? — нотки истерики в голосе Ивановича слышались теперь самым отчетливым образом.
— Позвонят и уйдут, — предположил Илья. — Может, двором ошиблись.
Однако незнакомец за забором продолжал настаивать, и вскоре калитка Краша сотрясалась от мощных ударов.
Прохоров встал, вновь достал пистолет, снял его с предохранителя и, дослав патрон, принялся подниматься по лестнице, бросив Крашу на ходу:
— Ты тут сиди, я разберусь. Вывезем тебя, и Феникс этот вывезем. У нас контора серьезная, не веники вяжем.
Удары в дверь не прекратились, и, когда Прохоров подошел, она еле держалась на петлях.
— Кто там такой отважный? Дверь денег стоит, — решил майор зайти издалека.
— Ивановича ищем, — поделились из-за ограды. — Ты, что ли, Иванович?
— Нет, не я. Но если бы тут был мой хороший приятель, Александр, он тоже расстроился бы из-за порчи имущества.
— Иванович нам нужен, — не обращая внимания на тираду Ильи, продолжил незнакомец. — Крашем его зовут.
— А зачем он вам?
— Дело есть.
— А если он вас пошлет лесом?
— Я бы не советовал.
Илья подошел к щели в заборе и аккуратно, чтобы его не увидели, выглянул наружу. Увиденное ему совершенно не понравилось. Метрах в двухстах от дома стоял «Патриот», за рулем которого сидел человек в камуфляже. Лицо его закрывали большие солнечные очки. Рядом с ним сидел еще один, в бандане, а на заднем сиденье тоже маячила пара пятнистых голов.
Напротив самой калитки стояло еще четверо, крепкие, подтянутые, широкоплечие, с обветренными лицами, но не это главное. Все они были вооружены. По пистолету на поясе, и автоматы в руках, кое-где замотанные изолентой, со сдвоенными рожками. Один из парней стоял, прислонившись к забору и подбрасывая на руке гранату, будто бы это был апельсин. Высокие, начищенные до блеска берцы незнакомцев были чисты, что говорило о том, что рядом имеется еще один транспорт.
— Парни, вы нарываетесь. Я майор специального отдела. Я только свистну, и ваше ОПГ накроют медным тазом.
— Знаем мы этих крикунов, — поделился все тот же голос.
Кто конкретно разговаривал и был старшим, было не понятно, и это нужно было выяснить. Вид у парней был не особо дисциплинированный, хоть и профессиональный. Походили они на наемников среднего пошиба. Вступать с ними в огневой контакт не хотелось, задавили бы массой, да и по огневой мощи они имели явное превосходство.
— А я тебе ксиву покажу, ты и поверишь, — Прохоров открыл заслонку и представил пред светлы очи главаря служебное удостоверение. Тот смотрел на документ, а Прохорову представилась уникальная возможность внимательно осмотреть все, что творится за забором, и при этом не получить пулю.
Вынес он из этого следующее. Убивать его не хотели, как, впрочем, и Краша. Взять эту халупу штурмом и нашпиговать жильцов свинцовой начинкой дело не хитрое, но медлили бойцы по какой-то другой причине.
— Ну, ксива, — мужик лениво осмотрел предъявленный документ. — Так и что с того? Был бы ты в силе, так давно бы всех мордой в пол положил. Один ты тут, парень, так что сам не нарывайся. Краша сдай, он гнилой. Денег должен много и многим, и эти парни очень волнуются за свои финансы.
— Ну, ладно, — Прохоров убрал удостоверение в карман.
Поняв, что бойцы не собираются уходить и уж тем более совершенно не опасаются его статуса, майор решил с ними немного поиграть, потянуть время. В кармане у него был телефон. Стоило позвонить в контору — и этой компании наступит быстрый и не мучительный конец, однако сделать это следовало так, чтобы не вызвать лишние подозрения и самому не отдать концы от свинцовой передозировки.
— Я его сейчас поищу.
— Ты дверь открой, мы сами поищем. Мы парни любознательные.
Дружный хохот подельников загрохотал за высоким забором, однако ничего такого, из-за чего можно было открывать огонь на поражение, еще не произошло.
— Сейчас.
Наблюдая, как ворота начинают шататься под напором наглецов, Прохоров бросился внутрь дачного домика и поспешно захлопнул дверь. Телефон конторы, бывший на быстром вызове, долго не отвечал, а петли на калитке уже начинали выходить из своих пазов.
— Слушаю, — долгожданный голос в динамике телефона показался тогда майору слаще ангельского пения. Он поспешил представиться, назвал свой табельный и, как мог, кратко и ясно сообщил о ситуации и своем местоположении.
— Оперативных групп в вашем районе нет, — печально пояснил оператор. — Ориентировочное время прибытия отряда составит пятнадцать минут. Продержитесь?
— Да куда я денусь, — Прохоров нахмурился.
Дело было действительно дрянь. Это только в кино один боец мог выстоять против десятка хорошо вооруженных и тренированных противников, с помощью монтажа и спецэффектов, ловко уворачиваясь от пуль, передвигаясь, будто ветер, и стреляя на ходу так метко, будто это упражнение в тире. На поверку все выходило гораздо печальней, и потому до поддержки кавалерии Прохоров решил забаррикадироваться. Собрав всю имеющуюся в доме мебель, он стащил ее к двери, наблюдая, как дверной засов на калитке все-таки вылетает и падает в траву, а на участок неспешно входят бойцы. Последний предмет мебели встал ровно тогда, когда первые пули, с легкостью пробив тонкую деревянную стену, врезались чуть повыше головы майора.
Прохоров упал на пол, сморщился, быстро пополз ко входу в подвал, где хотел отсидеться до прибытия своих, и только он поставил ногу на первую ступеньку, как тут же почувствовал неладное. Внизу было тихо, слышалось только монотонное жужжание механизмов Феникса, а в остальном полная тишина. Предчувствуя беду, майор быстро спустился вниз и, остановившись, тяжело вздохнул.
— Идиот.
Краш лежал на полу, свернувшись в клубок, будто кошка. Глаза его были закрыты, длинные красные полосы на руках расходились в бордовые, почти черные лужи крови, быстро впитывающиеся в земляной пол. Хакер вскрыл себе вены. В правом кулаке покойника была зажата записка.
Вверху снова загрохотало, кто-то пытался высадить дверь, однако мебель, наваленная импровизированной баррикадой, временно справлялась с нагрузкой. Послышался грохот разбиваемого стекла, кто-то из хулиганов в «пятнистом», не стесняясь, выбивал раму. Этого майор допустить не мог. Быстро пробравшись на верхнюю ступеньку, он приоткрыл дверь из подвала и, прицелившись, нажал на спусковой крючок. Бандит в окне застыл и вдруг, потеряв малейший интерес к жизни, повис на впившихся в грудь осколках. Победа была временной, и стратегическое отступление, последовавшее за новой свинцовой волной, заставило Прохорова вновь укрыться в подвале.
