— Не называй меня колдуном, — спокойно парировал он. — Я маг. Магистр первой степени, между прочим.
— И чем же маг отличается от колдуна? — саркастически поинтересовалась я.
— Ничем. Как и Шел от Шелены. Договорились?
Я злобно фыркнула и отвернулась, но понукать Дымка не стала.
— Значит, Шел, — философски заключил мерзкий колдун. — Послушай, вместе нам будет безопаснее.
— Не уверена. И вообще, чего ты ко мне прицепился?! Беги, наябедничай в свой Кагал Магов, что темные селяне тебя обижают, некромансером обозвали! Он небось живо с ними разберется!
— Не Кагал, а Ковен! — возмущенно встрял мальчишка, но, заметив скользнувшую по губам мастера усмешку, сообразил, что поддался на провокацию, и, густо покраснев, больше в наш разговор не вмешивался.
— Не могу. — Привычка Вереса серьезно и обстоятельно отвечать на откровенно издевательские вопросы могла взбесить кого угодно. — Во-первых, это была не стихийно собравшаяся толпа, а стражники, действовавшие по приказу градоправителя, а значит, с ведома городского мага. А во-вторых, я не состою в Ковене.
— Почему? — опешила я. Каждый выпускник Школы Чародеев автоматически зачислялся в Ковен, то бишь гильдию Магов, в обмен на ее покровительство выплачивая ежегодные взносы. На самоучку Верес не походил, ученичка он натаскивал явно по школьной программе, да и сдача экзаменов экстерном вряд ли составила бы для него серьезную проблему.
— Отлучили, — просто ответил колдун, как будто признавался в очередной разбитой кружке, а не самом постыдном для любого мага наказании.
— За что? — Я припомнила, как столкнувшиеся в дверях корчмы Верес и городской маг не удостоили друг друга даже кивками, но тогда списала это на обычную неприязнь конкурентов.
— За всё хорошее.
Приплыли. Насколько я успела узнать, в таком духе Верес мог отбрехиваться бесконечно, с неизменно благодушным и внимательным видом, но абсолютно нулевым результатом. И всё равно не удержалась:
— А может, за паршивый характер?
— За это тоже, — спокойно подтвердил мужчина. Похоже, отлучение от Ковена его ничуть не огорчало. Вот только иногда создавало досадные, но вполне терпимые проблемы. Как эта, например. — Так ты нам поможешь?
— Чего тебе от меня надо?
— Проводи нас с Рестом хотя бы до Белой.
Я в раздумье потеребила конскую гриву. Надо признать, дельная мысль. Искать нас будут скорее всего в Старой Балке или Красовицах, двух крупных селах примерно на равном расстоянии отсюда к северо— и юго-западу. Белая же — маленький поселок лесорубов на берегу реки, по которой в теплое время года сплавляли бревна. До нее подальше будет, часов семь быстрой ходьбы, и не дорогой, а путаными лесными тропками. Но это — летом, сейчас хорошо если за сутки доберемся. Вообще-то нам и в самом деле по дороге, я всё равно собиралась перебраться в Белорию, а обходить Ясневый Град удобнее всего с севера, как раз мимо Белой.
— И потом ты от меня отцепишься?
— Слово мага. До следующей встречи, разумеется, — тут же поправился Верес.
— Кто бы сомневался, — ощерилась я, неохотно вылезая из нагретого седла. Придержала Дымка под уздцы, выжидательно глядя на колдуна. Смутившийся мужчина начал было отнекиваться, но я только презрительно скривилась. Если уж нам придется подстраиваться к скорости пешего человека, то пусть им буду я или мальчишка, а не спотыкающийся на каждом шагу колдун.
В итоге Вереса подсадили на коня, Рест сбегал за сумкой и взял Дымка под уздцы. Я пошла впереди, намечая дорогу.
Человеческих троп я не знала, но, безошибочно определив управление, уверенно углубилась в лес. Болото подмерзло, оврагов здесь почти нет, а непролазные чащобы уж как-нибудь по памяти обойду.
Специально я не прислушивалась, но и уши затыкать не стала. А шепот привлекает куда больше внимания, чем разговор в полный голос.
— Козе перебили хребет, Рест. Не думаю, что я смог бы ей помочь… даже в лучшие времена.
— Но она даже не дала попытаться! И ухмылялась перед этим, я видел!
«Жалелыцики, мать вашу, — злобно подумала я, — в мясных рядах небось венков не возлагаете, трескаете жаркое за обе щеки и спасибо говорите». Уйти, убежать вперед, чтобы не слышать, не видеть, поскорее выбросить из головы всё, что связывало меня с логовом… а они пусть уж как-нибудь сами. Добренькие.
Но не ушла. Потому что колдун резко ответил:
— Иногда лучшим подарком другу является смерть.
И Рест замолчал. Оставшись при своем мнении, конечно.
Мы успели пройти около версты, когда скрип снега за спиной резко оборвался. Верес, натянув поводья и полуобернувшись, не то присматривался, не то прислушивался.
— Что? — Я вернулась, мимоходом потрепав Дымка по унылой морде.
— Они уже обшаривают избушку. — Колдун сморгнул, протер глаза, словно вышел из темноты на свет. Слез с коня и задумчиво поглядел вверх. — Как ты считаешь, противник не обидится на нас за повторение его фокуса?
Я задрала голову, да так и осталась стоять с изумленно приоткрытым ртом.
В небе ткались облака. Сначала — паутинные, полупрозрачные клочья, сотнями отводков расползающиеся во все стороны, как стрелки льда по стеклу. Затем — бурлящие, разбухающие и темнеющие на глазах комья, словно в голубой омут небосвода капнули чернил. Последние солнечные окошки захлопнулись почти одновременно, и в ту же секунду вдогонку безжалостно отрезанным лучам хлынула снежная лавина. Не метель, не пурга — сплошная белая стена, на несколько секунд замуровавшая меня в сплошном звуконепроницаемом коконе, только многоголосый шелест-шепот снега со всех сторон. Щурясь, я вскинула руку к глазам, упрямо отказываясь их закрывать. Жутко — и безумно красиво — стоять наедине с чистой стихией, каждой частицей своего существа ощущая ее дикую, неукротимую мощь, для которой ты — всего лишь еще одна снежинка…
Интересно, это ли чувствуют маги, обращаясь к источникам своей силы?
Снегопад постепенно просветлел, разделился на отдельные хлопья, сквозь которые проступили черные стволы и серый бок невозмутимо встряхивающегося Дымка. Засмотревшись, я услышала лишь сдавленный возглас Реста, а обернувшись, застала Вереса уже ничком лежащим на земле. Капюшон свалился за плечи, отросшие за время болезни волосы черной кляксой разметались по снегу. Мальчишка поспешно перевернул учителя на спину, мне же и нагибаться не понадобилось, чтобы понять, в чем дело. Обморок. И глубокий какой, тут пощечинами не обойдешься, а нюхательных солей, уж извини, не припасла.
Маг, магистр первой степени… Тьфу! Отмахнувшись от бестолково суетящегося вокруг щенка, я забросила человека поперек седла, влезла сама. Мерин тревожно косился на подозрительно обвисшее тело, перебирал ногами, так что пришлось усадить Вереса перед собой, одной рукой придерживая его поперек живота, а во второй сжимая поводья.
