На следующий день вечером меня срочно позвали к телефону. Звонил д-р Дурлах, только что приехавший из Хёльмшеро-де. Он сообщил, что отец находится при смерти из-за тяжелого инсульта, и просил меня срочно приехать. Я выехал туда самым ранним утренним поездом и прибыл в Хёльмшеродс в полдень 8 мая. Состояние отца было безнадежно... <...>
Теперь вновь вернемся к Потсдаму и 1934 году.
Мои служебные обязанности командующего территориальными войсками правительственного округа Потсдам, естественно, сводили меня с сельскими кругами, с тайно возникавшими местными органами командования и многими гражданскими учреждениями. Мы располагали в этом районе и тайными складами оружия, сохраненного «черным рейхсвером». В самом Потсдаме я поддерживал в порядке конюшни полка бывшего гвардейского корпуса, а также имел и тайные оружейные мастерские, которые ремонтировали старые винтовки и собирали новые из прежних запасов.
Группа СА Берлин-Бранденбург, возглавляемая обер-груп-пенфюрером СА Эрнстом
97 (бывшим учеником официанта, служившим во время Первой мировой войны, будучи 16-летним добровольцем, в качестве велосипедиста и посыльного), развивала бросающуюся в глаза деятельность в своем территориальном районе и стремилась повсюду устанавливать контакты с рейхсверовскими органами. Эрнст несколько раз побывал у меня, но я еще не догадывался о том, что скрывалось за этим. Летом [19]34 г. он повернул разговор на секретные склады оружия в моем округе, считая, что они недостаточно хорошо охраняются, и пожелал взять их охрану на себя. Я поблагодарил его, но отказался, однако сразу же перевел некоторые из них в другие места, боясь, как бы он не добрался до них.
Офицер моего штаба фон Ринтелен
98 да и я сам чувствовали: здесь дело нечисто! Мы питали недоверие как к самой местной группе СА, так и к ее сомнительной дружбе с нами. Ринтелен прошел хорошую подготовку в качестве офицера абвера под началом полковника Николаи
99. Я предоставил ему полную свободу действий для использования его искусства в «обществе», а сам предпочел наблюдать из-за кулис. Он для вида согласился с определенными предложениями людей Эрнста, после того как мы приняли необходимые меры д ля охраны наших тайных оружейных складов. Болтливость людей Эрнста помогла раскрыть некоторые их тайны. Не имея никакого представления о планах Рема, мы все же знали, что на конец июня СА для какой-то акции в Берлине потребуется оружие и его можно будет получить с тайных оружейных складов вооруженных сил.
Сначала Эрнст все ходил вокруг да около, а потом опять завел речь о складах оружия, убеждая меня доверить их охрану СА в тех населенных пунктах, где нет войск; у него, мол, есть сведения, что эти склады известны коммунистам, и он боится, что они захватят их. Я сделал вид, будто согласен, назвал ему три небольших склада в сельских населенных пунктах, которые я уже передислоцировал. Практическое решение этого вопроса должен был разработать мой начальник штаба и сообщить Эрнсту. Обергруппснфюрер СА попрощался со мной, сообщив, что в конце месяца отправится на пароходе в свадебную поездку за границу, и назвал фамилию своего заместителя.
Майор Ринтелен в тот же день выехал в Берлин к Рейхенау, чтобы сообщить тому имеющиеся у нас данные о плане путча. Ведь примечательный визит Эрнста еще сильнее подтвердил наши подозрения. Ринтелена принял сам Бломберг, которому это дело показалось весьма серьезным. Позже министр рассказывал мне, что в тот же день он проинформировал Гитлера. Тот ответил: сегодня он будет говорить с Рёмом — тот последнее время всячески избегает его из-за очень резкой критики за свои идеи создания «народной милиции» вместо вермахта.
Однако 30 июня [1934 г.] никакого путча не произошло. Только и всего, что Гитлер выехал из Годесберга, где до него дошли сведения о том, что Рём собрал своих сообщников в баварском курортном городке Бад-Висзее. А потому Гитлер срочно вылетел в Мюнхен. Приземлившись в баварской столице на рассвете,
Гитлер незамедлительно выехал в Бад-Висзее. Там он лично уничтожил гнездо заговорщиков. Тем самым план Рёма был сорван еще до того, как начал осуществляться. Рём даже не успел отдать приказа: до этого дело не дошло. Согласно изъятым документам Рёма (Гитлер сразу же довел их до сведения Бломберга), путч был направлен именно против армии, т.е. против бывшего рейхсвера и его офицерского корпуса. Рём считал, что якобы не сделанный Гитлером революционный шаг теперь должен быть наверстан. Гитлеру надлежало остаться рейхсканцлером, Бломберг и Фрич подлежали отстранению, а пост одного из них Рём собирался занять сам
100.
План Рёма был известен фон Шлейхеру. Ведь Рём намеревался заменить ограниченную Версальским диктатом армию многочисленной народной милицией по швейцарскому образцу. Он хотел превратить СА с их революционным и аптирейхс-веровским командным корпусом (по большей части из бывших отставных и озлобленных офицеров сухопутных войск
101) в народное войско милиционного типа. В этом Рём никогда не шел вместе с рейхсвером, а действовал только против него, стремясь уничтожить армию. Рём знал, что Гитлер эту идею неизменно отвергал, но хотел вынудить фюрера сделать это, поставив его перед лицом свершившихся фактов. Шлейхер тоже был замешан в этой игре: он был и остался той кошкой, которая никак не могла выпустить из своих когтей политическую мышь. Поэтому гестапо намеревалось арестовать фон Шлейхера так же, как и генерала фон Бредова
102, которого он направил в Париж для передачи французскому правительству предложения Рема. Оказали ли они оба вооруженное сопротивление при их убийстве, мне лично неизвестно, но в это я сегодня не верю
103.
