Уже подходя к подъезду, она заметила выступившую фигуру из тьмы. Испугаться так и не успела, потому что в руках подошедшего зажёгся огонёк зажигалки, от которого он прикуривал сигарету. Зажигалку Тамила хорошо знала – сама выбирала, чтобы подарить на день рождения любимого мужчины. Точнее, бывшего.
– Кирилл? – в её голосе прозвучало удивление. – Какими судьбами?
– Шёл мимо, думаю, зайду – проведаю, – пожал плечами он и улыбнулся. – Или ты против?
Бесцеремонность, которая раньше казалась пикантным дополнением, сейчас поставила в тупик. Тамила не горела желанием впускать в такой час в дом человека, который пусть даже когда-то был близким.
– Ты на время смотрел? Мне на работу завтра рано вставать.
– Всем вставать, – кивнул Кирилл. – А жаль, поговорили бы, вспомнили…
Та же неотразимая улыбка, те же небесно-голубые глаза. И жест, которым он откидывает роскошные чёрные волосы. И одет с иголочки, что само собой. Впрочем, он всегда в первую очередь следил за собой, а потом за всем остальным. Женщины теряли волю при виде высокого улыбчивого красавца, забывая всё на свете. Тамиле тогда невероятно льстило, что такой роскошный мужчина выбрал именно её. Шепотки за спиной и завистливые взгляды не радовали, но придавали некоторую уверенность в себе. Смотрите, он мой. Такой весь прекрасный и нарасхват. Или…
Потом уже розовые очки спали, и всё встало на свои места. Кирилл никого не любил, кроме себя. Да и вряд ли полюбит.
– Да не забывали уж, – хмыкнула она и быстро подошла к двери. – Послушай, не сейчас. На днях… потом, как-нибудь.
В глазах мужчины мелькнуло недовольство, однако он сумел взять себя в руки. На губах снова появилась улыбка.
– Ну ладно. В другой раз. Но если…
Тамила оглянулась:
– Что?
– Нашла кого-то, так и скажи. Лучше прямо, – Кирилл что-то знал, но не торопился делиться с ней информацией.
Искренне озадаченная такой постановкой вопроса, Тамила вдруг прыснула от хохота. На данный момент в её жизни было два мужчины: Табан и внезапно появившийся Богин. Оба те ещё экземпляры. Но ни тот, ни другой к личной жизни никак не относился.
Кирилл несколько растерялся от подобной реакции.
– Никого, – произнесла она, продолжая смеяться, – пока.
Не дав ему ответить, она проскользнула в подъезд и, решив не стоять в ожидании лифта, принялась подниматься по лестнице. Встреча оставила привкус непонимания. Помня привычки Кирилла, Тамила прекрасно знала, что сам бы он не пришёл. Значит, кто-то подговорил.
Отбросив ненужные мысли, она вошла в квартиру. Время и впрямь было позднее, а Богин наговорил немало. Тамила понимала, что всё выполнить не получится, но нужно было постараться.
Взгляд снова наткнулся на бесхозно лежавшую на кресле книжку Корженевской. Выругав себя за забывчивость, Тамила переложила книгу в шкаф, оставив корешок наполовину высунутым, чтобы обратить внимание перед следующей встречей.
Кофе казался безвкусным, настроения ужинать не было. Вспомнив, что завтра приедут представители департамента и денёк будет ещё тот, Тамила решила сразу лечь.
Стоило только оказаться в постели, как мигом накатила мягкая волна расслабленности, и она провалилась в глубокий сон.
…Это была зима. Пронизанная солнцем, искрящаяся снегом, кусающая морозом щёки и нос. Впереди виднелось гладкое зеркало катка: то ли озеро замёрзшее, то ли что ещё. Далеко-далеко за спиной остался чернеющий лес, а небо казалось бездонно-голубым. Вокруг никого не было. Тамила подняла воротник и медленно двинулась вперёд. Снег под ногами звучно скрипел, а ступни проваливались по самую щиколотку.
Внутри было тихо и спокойно. Она знала, что находится во сне, но держала сознание под контролем, понимая, что в любую минуту может что-то случиться.
– Пошли! – вдруг раздался звонкий крик. Мимо Тамилы пробежал одетый в коричневую шубейку малыш в вязаной шапке и с замотанной красным шарфом половиной лица. Как бы ни присматривалась – ничего не разобрать.
– Побежали к озеру! Там теперь кататься можно! – снова крикнул он Тамиле, поманил за собой и побежал вперёд.
Голос показался смутно знакомым. Кажется, именно его она слышала в тёмном коридоре, когда бежала к двери. Мысли заплясали в лихорадочном танце. Что это: символ, знак? Вторая попытка спасти того, кого не вышло в первый раз?
Она огляделась. Вокруг было тихо и спокойно, снежная равнина не пугала и не заставляла ёжиться. Просто зимний день.
Неожиданно где-то прозвучал одинокий вой. Тамила замерла, сердце гулко застучало. Прозрачная морозная стынь шевельнулась, снова прозвучал вой. Не понимая, что делает, она рванула вслед за ребёнком.
– Стой! Подожди! Там опасно!
Крик растаял в ледяном воздухе, по зеркальной поверхности замёрзшего озера вдруг поползла жирная трещина. Стоявший там малыш испуганно вскрикнул и помчался к берегу.
Тамила понимала, что не успеет добежать и схватить его, однако не останавливалась. Неожиданно из-за огромного сугроба показалось странное лохматое существо. Тёмное пятно среди белой пустыни. Тамила не могла толком рассмотреть его, однако чувствовала, что оно решает: кинуться на неё или на ребёнка. Рыкнуло и кинулось к ребёнку. Тамила почувствовала, как страх горячим потоком смыл всё внутри. Существо двигалось урывками, боком, высоко поднимая изогнутые лапы, будто ему что-то мешало.
Ребёнок истошно заорал и понёсся назад, на лёд. Существо неумолимо приближалось к нему. Тамила попыталась сделать хоть шаг, но ноги не слушались, ужас сковал на месте.
Словно в замедленной съёмке, она видела, как малыш упал, красный шарф развязался и скользнул на лёд. Сердце кольнуло, это же её шарф! Мама вязала своими руками. Существо, утробно порыкивая, закрыло его от Тамилы. Она шумно выдохнула.
– Это сон, – прошептала непослушными губами, – это просто сон. Я не…
Детский крик прорезал прозрачную тишину зимнего дня. Тамила закрыла глаза.
«Не успела, не успела», – колотилось сердце. Она сделала глубокий вдох, зная, что нужно держать контроль, что нельзя поддаваться. Частичка её… Нет, это она сама в прошлом умирала там. Но не поддаваться. Нельзя!
Послышался влажный хруст, после – утробное рычание. Щеки коснулось что-то мягкое. Тамила отпрянула и открыла глаза – на неё смотрели маленькие злобные пурпурные глазки. Шерсть свисала клоками, закрывая уродливую морду. В нос ударила густая вонь, перемешанная со сладковатым запахом сирени.
Тамила попыталась вскрикнуть, существо потянулось к ней…
– Нет! – вскрикнула она и вдруг проснулась.
Сердце стучало в висках, дыхание было частым и тяжёлым. Она огляделась – уже начало светать, значит, будильник скоро зазвенит. Села на постели и нашарила тапочки. Холодный душ, завтрак, работа. Всё остальное – вечером. Так или иначе, Богину она будет рассказывать это не сейчас.
