— Хэлло! — почти сразу же ответил он приятным
тягучим голосом.
— Хэлло! — передразнила его Женя. — Слушай
сюда, придурок!
Присутствовавший тут же Мартынов закатил глаза.
— Что за шутки? — возмутился Луканов на том конце
провода.
— Это не шутки, а вполне серьезное предупреждение. Женя
надеялась, что ее голос звучит достаточно грозно. Однако Мартынов почему-то
отвернулся в другую сторону, поэтому она не могла следить за выражением его
лица.
— Когда ты забрался в видеопрокат и включил компьютер,
мы тебя засекли!
— А! — оживился Луканов. — Так это вы
кричали: «А-у-у!»
— Теперь-то вы шутите! — язвительно сказала
Женя. — А тогда хлопнулись в обморок.
— Я упал от предательского удара. Кроме того, зачем
поминать старое? — осторожно спросил кроссвордист. — Скажите лучше, с
какой целью вы позвонили? У вас ведь есть цель, не так ли?
— Нам нужно встретиться и кое-что обговорить.
— Что, например?
— Например, как сделать так, чтобы Вован Юханов ничего
не узнал о вашей ночной вылазке.
Кроссвордист покашлял, вероятно, выгадывая время, после чего
неохотно сказал:
— Уговорили. Мы встретимся. Где и когда?
— Сегодня. Сейчас. Приезжайте в бар «Круглый апельсин»,
мы к вам подсядем.
— Господи, где это? — всполошился кроссвордист.
— Двигайте в сторону кинотеатра «Прага», там найдете.
— Я не знаю, где «Прага»! — запротестовал было
Луканов, но Женя безжалостно повесила трубку и довольным голосом сообщила
Мартынову:
— Он приедет.
— Собственно, мы можем отправляться домой, —
сказал тот. — Теперь, надеюсь, Скобкина его не упустит.
— Нет, — не согласилась Женя. — Нам надо
отследить процесс. Все-таки Ира в настоящее время работает, мало ли что? Вдруг
придется его задержать на некоторое время?
— Слушай, а тебя пускают в бары в таком виде? —
небрежно спросил Мартынов, усаживаясь за руль.
— Конечно! — махнула рукой Женя. — Меня
принимают за парня. А мужчинам, как ты знаешь, прощается самый убогий внешний
вид.
«Значит, она в курсе, что выглядит убого, — подумал
Мартынов. — В чем же дело? Даже если у нее мужские наклонности, можно
иметь гардероб совершенно другого качества». Впрочем, распространяться на эту
тему вслух он не стал. В голову ему пришла новая мысль: «Откуда, интересно,
Венька узнал, что его подруге не нравятся мужчины? Возможно, он сам это
проверял?» Мысль ему не понравилась, поэтому он постарался от нее отмахнуться.
— Вон бар, видишь? — подпрыгнула на сиденье
Женя. — Поворот проехали!
— Не беда, вернемся. Все равно мы явились раньше
жертвы.
— Это Луканов-то жертва? — возмутилась Женя.
— Правильнее сказать, дичь. На него ведь Скобкина
собирается охотиться.
— Только потому, что мы ее попросили! — вступилась
за Иру Женя.
— Ах, ну да, прости! Она ведь почти твоя родственница!
— Это не так. — Женя скорбно опустила уголки
губ. — Дядя Георгий ни за что ее не признает.
— Это тот самый дядя, который устроил мне выволочку?
— Тот самый. Кроме того, у Яна есть официальная
невеста.
— Почему она его не ищет вместе с тобой?
— Кто, Шмелева?! Да глаза б мои ее не видели!
— А у невесты не было желания избавиться от женишка?
Может быть, она влюблена в другого, а злой папа заставляет ее сделать хорошую
партию?
— Да ты что! С такой-то внешностью и отказаться от
Яна?!
— Любовь зла, — предупредил Мартынов. —
Возможно, ваша Шмелева положила глаз на своего шофера или телохранителя. Папаша
ведь у нее богат?
— Да-а…
— Богатые наследницы обожают путаться со своими
шоферами и телохранителями.
— Ты думаешь, Яна убили из ревности?! Какой-то вшивый
шофер или не менее вшивый телохранитель?
— А что, тебе такой вариант не приходил в голову? Ведь
ты сама говорила, что к бизнесу исчезновение твоего двоюродного брата не имеет
никакого отношения!
— Версию со Светой Шмелевой надо хорошенько
обдумать, — пробормотала Женя. — Напомни мне заняться этим завтра.
Они одновременно выбрались из машины и плечом к плечу
двинулись в направлении «Круглого апельсина».
— Мне как, держать тебя под руку, или ты изначально
будешь изображать мальчика? — спросил Мартынов, глядя на Женю сверху вниз.
— Можешь держать меня под руку, — разрешила
Женя. — А там пусть нас принимают за кого хотят.
— Ну уж нет, — возмутился Мартынов. — Еще не
хватало, чтобы на меня косо смотрели!
Он демонстративно засунул руки в карманы и первым
протиснулся в дверь. В баре оказалось на редкость уютно и вкусно пахло кофе.
— Хочешь есть? — поинтересовался Мартынов. Женя,
которая по пьянке отдала Пончику все свои сбережения, неопределенно пожала
плечами. Ей не хотелось заводить разговор о деньгах и извиняться за то, что
платить придется Мартынову. Однако тот мгновенно обо всем догадался.
— Я угощаю, — примирительным тоном сказал
он. — Нам ведь надо как-то маскироваться! Не можем же мы просто пялиться
друг на друга!
Женя ничего не имела бы против подобного
времяпрепровождения. Она могла пялиться на Мартынова сколь угодно долго, и это
вполне заменило бы ей ужин. «Кажется, я начинаю понимать, отчего влюбленные
худеют, — подумала она. — Им просто не до еды».
Впрочем, когда принесли заказанный Мартыновым кофе и целое
блюдо сладостей, у Жени мгновенно потекли слюнки.
— Я сладкоежка, — призналась она. — Теперь
меня вряд ли остановишь.
— Я не собираюсь тебя останавливать! — покровительственно
улыбнулся Мартынов. Кажется, ему нравилось выступать в роли благодетеля.
— Тогда прошу тебя, лишь только почувствуешь, что я не
отвечаю на вопросы, бей меня по рукам.
В тот момент, когда впервые тренькнула гитара и Ира Скобкина
появилась на сцене, в зал как раз вошел красавчик Луканов. Сейчас он был в
вельветовых брюках и темно-коричневом свитере.
— Внимание! — предупредил Мартынов. — Объект
занимает столик неподалеку. Надеюсь, музыка помешает ему нас слышать.
Ира Скобкина начала первую песню, не сводя глаз с
порученного ей кроссвордиста. Он же как назло вообще не смотрел в ее сторону.
Курил и то и дело поглядывал на часы.
— Надо что-то делать! — забеспокоилась
Женя. — Тут такая высокая сцена, что Ира не сможет спуститься в зал во
время пения, чтобы обнять его или заглянуть в глаза. А этот тип не обращает на
нее никакого внимания!
