– Ну ладно, – обреченно вздохнула Пенелопа. – Пусть так…
Сборы много времени не заняли. Я снял якоря и заменил их тонким тросом, привязав его к дереву. Поломал голову – все-таки терять десяток метров веревки не хотелось, придумал и соорудил сбрасываемый узел, и вслед за Пенни взобрался в корзину.
– Можно начинать? – Она взялась за рычаг подачи смеси.
– Давай, только потихоньку. Пойдем с пробуксовкой.
– Это как?
– Сейчас узнаешь. Пристегивайся и жми.
Горелка гулко заревела, нагнетая горячий воздух в гондолу.
– Пора?
– Пока нет… – я стал возле борта. – Еще немного…
– С ума сошел? Его разорвет!
– Рано, еще поддай…
И только когда обшивка стала потрескивать, а сам шар дико задергался, стараясь сорваться с привязи, я дернул вспомогательный линь, сбрасывая узел с дерева.
Сильный толчок, ощущение сильного ускорения, мелькнувший рядом с корзиной острый карниз, визг Пенни… но мы уже поднялись над водопадом и стали медленно дрейфовать, увлекаемые легким ветерком.
– Уф! – Пенни глянула вниз и, покачнувшись, оперлась на мое плечо. – Я думала, что сквозь дно корзины провалюсь. Интересное ощущение, но больше так не надо делать. Хорошо, милый?
– Как скажешь, дорогая, – послушно согласился я.
– Ты просто умница. Что теперь?
– А ничего. Ветер все сам сделает. Можешь прилечь отдохнуть, а я постою на вахте.
Пенелопа не стала отказываться и, свернувшись калачиком на койке, быстро задремала.
К обеду мы уже добрались до истока реки Оранжевой, вытекавшей из того же горного массива, что и Тугела. Бурная и полноводная в своем среднем течении, сейчас она напоминала обыкновенный ручеек, едва заметный с высоты.
Впрочем, через пару десятков миль река стала гораздо шире, с ревом несясь через многочисленные пороги. Я попытался вспомнить, с какой стати ее наименовали Оранжевой, ведь цвет воды никак не отражает название, но так и не вспомнил. Подсказала Пенни, наконец изволившая проснуться.
– В честь династии Оранских. Ну… тех самых… – Пенни неопределенно показала куда-то на север, потом открутила крышку термоса и с наслаждением втянула в себя ароматный кофейный парок. – Тебе налить?
– И капельку коньяка добавь.
– Тогда и мне, – Пенелопа порылась в ящике и достала початую бутылку «Курвуазье». – Шоколад? У меня есть горький с миндалем. Вкусный!..
– Что?.. – Я ее не слушал, внимательно рассматривая довольно зловещего вида тучи, из ниоткуда появившиеся на горизонте.
– Шоколад! – повторила Пенни и сунула мне под нос плитку. – Он просто божественен. Ну попробуй, ради меня…
– Смотри, – я дал ей бинокль и показал направление, – вон туда.
– Ого, с молниями… – озадаченно пискнула Пенелопа. – И приближаются, кажется. Быстро. Вот как-то не нравятся мне они…
– Мне тоже. – Я взглянул на барометр и щелкнул по его стеклу пальцем. Стрелка дернулась и до отказа отклонилась влево. – Падает…
– И ветер совсем стих, – добавила Пенни. – Мы практически не движемся. Может быть, буря пройдет стороной?
– Может, но рисковать не хочется. Думаю, нам надо взлететь как можно выше. Выше уровня облачности. Но это может быть проблематично. Истратим весь запас топлива, к тому же нам неизвестно, насколько высоко придется подниматься. Можно опуститься и переждать бурю на земле. Но что-то я подходящей площадки не наблюдаю. В общем, иных выходов нет. Но решение надо принимать быстро.
– Я за… – Пенни, не договорив, показала рукой в небо. – Интересно же.
– Понятно, идем вниз, – я вложил ей в руки шнур спуска горячего воздуха, – там не так интересно, но гораздо безопаснее.
– Какое ужасное разочарование, – нарочито горько вздохнула Пенелопа, – любимый муж оказался тираном.
– Разговорчики, штурман Пенни…
Быстро спуститься не получилось, под нами раскинулись сплошные каменные осыпи, просто кишащие острыми скалами и совершенно непригодные для посадки. Пришлось зависнуть в трехстах футах над землей и ждать, пока едва заметный ветерок снесет нас на более пригодное место.
Небо становилось все темнее, сильно похолодало. Стали проскакивать резкие и беспорядочные порывы ветра, мгновенно сменявшиеся мертвым штилем. Я уже готовился приземлиться куда попало, как вдруг впереди по курсу показалась более-менее ровная площадка, с трех сторон защищенная скальной грядой.
Посадка прошла благополучно, якорь сразу попал между двух больших валунов, где и застрял благополучно.
Пенни до конца стравила горячий воздух, и корзина зависла в трех метрах над поверхностью. Я слез, закрепил второй якорь, а потом, для надежности, принайтовил шар к одинокому кривому и толстому баобабу, непонятно каким образом выросшему среди сплошных камней. И даже, посчитав предосторожности недостаточными, притянул корзину к земле и нагрузил ее каменюками. Вот так, куда уж надежнее…
Пенни изо всех сил помогала мне, даже пыталась таскать камни, но я ее шугнул, предложив не мешаться под ногами.
– Там какое-то поселение, – между делом сообщила Пенелопа, показав в сторону реки. – На берегу Оранжевой. Несколько домов и еще какие-то строения. Но не кафрская деревня.
– А сразу доложить – трудно?
– Я их только мгновение видела! – возмутилась Пенни. – Потом деревья закрыли обзор. А ты занят был.
– Ладно… – не стал я дальше возмущаться, хотя известие не относилось к разряду приятных. В Африке народец разный встречается. Если в населенных местах еще можно надеяться на гостеприимство, то в захолустье чужакам стоит ожидать всякого. Даже от мирных бюргеров. А о туземцах и говорить не стоит. Мало того, здесь вполне может оказаться британский военный отряд. Или разбойничья банда.
Быстро взглянул на карту, и не нашел в этих местах никаких поселений. Но особого выбора не было, с минуты на минуту должна была начаться буря, поэтому я обязал себя быть начеку и принялся обкладывать палатку камнями.
Едва мы перенесли в нее снаряжение и оружие, как разверзлись хляби небесные. Именно так, этот эпитет как нельзя более точно подходит.
Грохот стоял такой, будто господь боженька наслал на нас дождичек из булыжников. Впрочем, это утверждение недалеко от истины: по нам лупили градины размером с голубиное яйцо, если не больше.
Пенни спряталась мне куда-то подмышку и только вздрагивала при каждом ударе грома. А я методично глотал виски из горлышка и про себя матерился. Нет, Южная Африка славится своими бурями, особенно в зимний период, но это… Это просто песец какой-то. За что? Мы всего-то собрались немного прогуляться по воздуху – и на тебе, все тридцать три несчастья… Нетушки, следующий раз только ноженьками. Можно на лодочке. Или на лошадках. Да хоть на ишаках, но не на гребаном воздушном шаре. Господи, если я тебя прогневил, отложи свои кары небесные немного на потом. Мне еще надо войну выиграть. А потом превратить Республики из унылого и замшелого ортодоксального болота в приличные развитые страны. Вернее, одну большую страну. И детишек нарожать. По крайней мере, девочку и мальчика. Нет, две девочки и одного мальчика. Вот выполню программу минимум, а потом твори со мной что захочешь. Ну что? Договорились?
