— Подстава! — объявил мой шурин Зеев.
Я предпочел промолчать, сосредоточившись на репортаже, огорчаясь пустословию журналиста, старавшегося раздуть очередную сенсацию, которыми так беззастенчиво злоупотребляет его канал.
— Безусловно, заговор! Виноват Саркози, он убрал Стросс-Кана, потому что тот мог выступить против него, — подхватила Алина, племянница Гислен.
Я закипал, но старался сдерживаться. Ввязываться в привычную словесную перепалку с родней не имело никакого смысла.
— Или еще кто-нибудь, кто не хотел, чтобы будущим президентом Франции стал еврей.
Тут уж я не выдержал:
— Может, не будем говорить глупости!
Мое вмешательство их не удивило. И не остановило.
— Но ты же видел ролик, когда показывали службу безопасности гостиницы! Они подкуплены, это ясно!
— А эту Нафисату ты видел? Она же страшнее войны! Чтобы женатый человек, с женой красавицей, который может оплатить для себя самую красивую в мире эскорт-девочку, захотел изнасиловать такую уродину! Быть такого не может!
— Но задевает тебя то, что еврея обвиняют в такой гадости, так?
— Конечно! Я защищаю всех евреев, на которых нападают, — заявила Алина.
Я не думал, что она так простодушно признает свою пристрастность. Ее глупость обескураживала.
— Видишь ли, вот как раз это мне в тебе и не нравится. В тебе и во всех оголтелых, кто выступает в соцсетях с дурацкими комментариями и создает группы поддержки ДСК. Мне не нравится слепая воинственность.
— Но поддерживать, защищать, быть солидарным — это же нормально! — возразила Алина.
— Нет, это не нормально! Нормально сохранять объективность. Будь на месте ДСК мусульманин, вы бы его давно осудили. У вас не возникло бы ни малейшего сомнения в справедливости обвинений. А в отношении соплеменника обвинения кажутся вам нелепыми и несправедливыми. Все происходит без участия головы, вы ее не включаете.
— Возможно. Но ДСК не араб, а еврей, и у нас достаточно врагов, чтобы мы сами на своих не нападали, — подал голос Зеев.
— Ах, вот оно что! Но если следовать твоей логике, если для нас иудаизм главное, то с точки зрения иудаизма этот тип — язва на здоровом теле. Какие у него достоинства? Он рвется к власти, сластолюбив и деспотичен. Лично я предпочел бы, чтобы в данную минуту все забыли, что он еврей.
— Но его преследуют потому, что он еврей. В этом все проблемы!
— Ах да, я забыл! Главный припев: «Все вокруг антисемиты»! Заговор. Все против нас. Тот самый заговор, в котором нас обвиняют. Зеев, если ты закрываешь глаза на истину под предлогом, что не стоит судить еврея, или потому, что наши бабушки говорили: «Кто не еврей, тот против евреев», — ты уничтожаешь справедливость как таковую.
Мы продолжаем спорить, и остаемся каждый при своем мнении. И как всегда после этих родственных вечеров, я сожалею, что дал себя втянуть в бессмысленную и бесплодную перепалку.
В еврейской общине немало рьяных заступников. Однако мало тех, кто заботится о серьезной аргументации, большинство довольствуется куцыми взглядами и рассматривает любую критику Израиля и своих «братьев» как безусловный антисемитизм. Они защищают Израиль всегда и везде, какая бы партия ни находилась у власти и какие бы решения ни принимались. Они вопят и кричат в социальных сетях, обуянные непомерной гордостью, используя фразы-клише и ругательства, и пишут зачастую с орфографическими ошибками. Они считают себя послами Израиля, евреями во Франции, авангардом ЦАХАЛ в стране, которая в ближайшем будущем может стать врагом. Они шумят, что Франции скоро конец, что алия — это единственный выход, но заполоняют пляжи Тель-Авива только летом, откладывая собственный окончательный переезд на неопределенное время. Самое печальное, что они не сомневаются в собственной полезности, считают себя надежными хранителями истины. Послушать их, так никто не имеет права критиковать общину и осуждать любые действия отдельных ее членов. Нам самим нечего выступать антисемитами, антисемитизм и без нашей помощи распространяется как зараза, — таково их мнение.
Евреи организовали жульническую операцию? Не стоит об этом. Таких немного, и не такие уж они злостные. Повсюду есть мошенники, разве нет?
Но я не хочу молчать. Не хочу закрывать глаза на жуликов. Не хочу ими любоваться, когда они чванятся на вечерах или в синагоге. Мне претит их бесчестный успех и дурно пахнущая щедрость. Они зарабатывают, продавая места для рекламы в несуществующих журналах, заключая фальшивые контракты на телефонную связь, предлагая профессиональное образование на воображаемых курсах, используя недочеты в различных системах. Эти «предприниматели» доводят людей до стресса, а иногда и до самоубийства, соблазняя несуществующими выгодами, выуживая последние сбережения. А потом со спокойной совестью жертвуют украденное на религию или благотворительность.
Идиоты восхищаются такими деятелями. Те же самые идиоты, которые требуют абсолютной солидарности, чтобы не давать повода для антисемитских нападок. Но как можно требовать справедливости и непредвзятости, когда сам ты покрываешь всякого рода нарушения только потому, что их совершили евреи?
В синагоге или в гостях я не вступаю в спор с подобными заступниками. Но когда слышу точно такие же разговоры в собственной столовой при детях, то считаю своим долгом высказать свое мнение. Я хочу, чтобы мои сыновья усвоили разницу и поняли: важна справедливость как таковая. Только объективность поможет нам двигаться вперед.
Но если подобные заступники так меня раздражают, то это значит, что мы похожи. Не выносишь себе подобных. В них я вижу себя. Каким могу стать.
Мунир
Распространять листовки, призывающие бойкотировать продукты из Израиля, кажется мне пустой тратой сил и времени. Я хочу поддержать палестинцев, а вовсе не ослабить израильских производителей. Но Фадила со мной не согласна и всячески защищает листовки.
— Война ведется по всем направлениям. Воевать — значит занимать территорию, доставать врага всеми средствами, деморализовать его, вселить неуверенность, а потом взять верх.
— Но я не воюю, Фадила.
— Поэтому мы и не вместе.
Мне обидно слышать такое от моей жены.
— Я хочу сказать, что у меня нет ненависти. Я поддерживаю борьбу палестинцев, но бойкотировать израильские продукты, на мой взгляд, неразумно. Ты говоришь об ослаблении израильской экономики. Хорошо, пострадают производители сельхозпродукции, и что дальше? Не сомневаюсь, что в хозяйствах работают и палестинцы. Их выгонят в первую очередь.
— Ты смотришь в перевернутый бинокль. Сейчас общественное мнение настроено против Израиля, против того, что он оккупирует территории. Мы должны этим воспользоваться. Нужно нанести как можно больше вреда израильтянам. Говорят, что в Рунжи гниют сионистские продукты. Арабские магазины отказываются их брать, и большие магазины в предместьях тоже. А почему мы должны видеть на полках наших магазинов фрукты и овощи из этой варварской страны? Эти фрукты и овощи залиты кровью!
