– Ты не ослышалась. Присобачу пяток значков – для видимости самое то. Наталья, неси альбом. Кажется, он валяется в кладовке.
Как только Натка убежала, Катарина попыталась достучаться до разума свекрови.
– Розалия Станиславовна, вы только представьте на минутку, на кого вы будете похожи в форме и со значками.
– На действующего полковника.
– Захотелось в очередной раз попасть в отделение?
– Значки придадут мне важности. К тому же никто ко мне подходить вплотную не будет, а на расстоянии они запросто сойдут… за ордена.
– Господи!
– Не упоминай имя бога всуе! Ну где эта корова, сколько можно искать альбом?! Ната!
Когда альбом уже покоился на кровати, свекровь приступила к выбору значков.
– Это не то. Эти тоже не подходят.
Наталья решила помочь:
– Розалия Станиславовна, смотрите, какие красивые значки: «Пес Шарик», «Мышонок Пик», «Храбрый муравьишка».
– Соображай, что говоришь, гадюка! Какой пес, какой муравьишка? Перед тобой сидит практически генералиссимус, а ты предлагаешь мне нацепить детские значки. Я же не клоун.
Ката отстраненно смотрела в пол, гадая, вызовет ли Маргарита Семеновна наряд милиции сразу или у них с Розалией все-таки будет возможность объяснить, что к чему.
– Безобразие! – злилась Розалия. – Целый альбом значков, а полковнику выбрать совершенно не из чего.
– Оставьте их.
– Нет! Прицеплю эти. Они более-менее подходящие.
Закрыв альбом, Розалия встала перед зеркалом.
– Вот! Теперь я внушаю страх окружающим.
– Это верно, лично я вас уже боюсь.
– Замолчи! Ката, а ты что скажешь?
– Ужасно.
– Для кого как, – Розалия Станиславовна горделиво вскинула голову. – Милашка. Эх, видел бы меня сейчас мой третий муж.
Катарина пыталась унять нервную дрожь. Глядя на значки, она была готова рухнуть в обморок. Вы только представьте, стоит Розалия, а на кителе наколоты следующие значки:
«Молдавский Государственный театр оперы и балета»,
«Бердянский клуб аквариумного рыбоводства»,
«Нововятский лыжный комбинат»,
«Олимпиада-80»,
«Аэрофлот-85»,
«ХХVII съезд КПСС».
Впечатляет, правда? С такими «орденами» полковнику Копейкиной обеспечена лучшая палата в клинике имени Алексеева.
Но больше всего Катку поразил круглый значок, где на белом фоне красными буквами было написано «МУДОН-44».
Как расшифровывалась данная аббревиатура, Катарина боялась даже представить, а если быть до конца откровенной, то она не горела особым желанием вдаваться в подробности.
Но на этом Розалия не успокоилась. Отдав честь собственному отражению в зеркале, свекровь опустилась на корточки и выудила из-под кровати пятидесятисантиметровый автомат – слава богу, не настоящий.
– Теперь я готова.
– Откуда у вас автомат? – испугалась Натка.
– Купила в детском отделе в торговом центре. Игрушка, а страху наводит.
– Автомат оставляем дома! – отрезала Копейкина.
– Ката, с его помощью можно припугнуть Маргариту.
– Автомат остается дома! – почти прокричала Катка.
– Какой же я полковник без оружия?
– Вы не полковник… вы… вы…
– Кто я? Говори, раз начала.
– Мудон-44! – выпалила Наталья и мгновенно вжала голову в плечи.
Последующие пятнадцать минут Розалия носилась по коттеджу за Натальей, обещая ей устроить казнь по высшему разряду.
Наконец, вспомнив, что на сегодня назначена важная встреча, Розалия вышла на улицу.
Подъезжая к дому Маргариты Семеновны, Катарина в миллионный раз молила свекровь держать язык за зубами.
– Ничего не говорите, стойте молча. Не вмешивайтесь в разговор, не кричите и, ради всего святого, никому не угрожайте.
– Прекрати меня поучать.
– Обещайте, что будете держать себя в руках.
– Обещаю, детка.
– И не опозорите меня.
– Клянусь честью мундира.
– Я серьезно.
– Я тоже.
Ката была готова расплакаться.
– Розалия Станиславовна, вы хотите, чтобы мы нашли убийцу Софии?
– Всем своим полковническим сердцем.
– Тогда не тормозите процесс. Неужели не понимаете, что своим поведением вы лишь мешаете мне продвигаться вперед.
Розалия надула губки.
– Не думала, что ты так низко меня ценишь. Вспомни, чья была идея дать объявление?
– Я вам признательна за идею, но в настоящий момент взываю к вашему здравому смыслу.
– Ну поняла я уже, поняла. Мне на крови поклясться? Слова не пророню. Считай, я онемела. Могила!
Выходя из «Фиата», Катка краем глаза заметила, как удивленно на них смотрят тусующиеся у подъезда мужички. Все как один пялились на Розалию, а если быть точным – на ее китель со значками.
Проходя мимо мужчин, свекровь прохрипела:
– Здравия желаю, пацаны!
– День добрый, – отозвался рыжий верзила.
– Здрасте, – протянул низенький крепыш.
А подслеповатый дедок, очевидно впервые в жизни лицезреющий столь экстравагантную даму в военном одеянии, нацепив на нос очки, попытался лучше рассмотреть значки.
– Куда ты пялишься, четырехглазый?! – рявкнула Розалия. – Не смей на меня глазеть! У меня мандат. Я неприкосновенна! Отставить! Раз-два… Шагом марш!
В лифте Катарина сложила руки на груди.
– Розалия Станиславовна, вы обещали.
– Помню, детка. Мой ротик будет на амбарном замке.
Стоило только Маргарите Семеновне открыть дверь и виновато улыбнуться, как свекрища, забыв все данные Катке обещания, заголосила:
– Значит, так, старая карга, у нас с тобой будет разговор короткий. Ты у меня под колпаком, отнекиваться бесполезно. Если не расколешься, куда спрятала сокровища и зачем придушила Соньку, будешь арестована и расстреляна на месте. Десантники уже дежурят на твоем балконе, а с минуты на минуту сюда подвалит групповуха особого назначения. Колись! Отсчет пошел. Пять… четыре… три… Ката, она решила поиграть в молчанку. Завози пулемет! Ах да, забыла предупредить, ты можешь хранить молчание, все сказанное тобой будет впоследствии использовано против тебя в грубой форме. Теперь все!
Маргарита Семеновна в молчанку играть не собиралась. Пенсионерка просто-напросто грохнулась в обморок.
