— Пить… — едва ворочая языком, повторил Павел.
— Нет, — ответила Веста с легким раздражением. — Я вообще теперь не вправе прикасаться к тебе. Во всяком случае, пока все не закончится.
Она медленно поднялась на ноги и, переваливась, словно утка, направилась в рубку.
— Нет, — зашептал Павел, когда Веста исчезла из его поля зрения. — Нет, нет, нет…
Он упорно талдычил эти ничего не значащие слова, пока не отключился.
А когда Павел снова разлепил опухшие от слез веки, полуразложившийся труп снова внимательно смотрел на него из своего стеклянного склепа.
* * *
«Если до заката мы ничего не найдем, я вернусь в Даббо. Не хер тут ловить».
Эта мысль посетила Багра ненавязчиво, словно нечто само собой разумеющееся, но при этом не претендующее на прямое воплощение в жизнь. И, как ни странно, он отнесся к этой идее совершенно спокойно. Жизненный опыт научил его быть практичным и не биться лбом в железные двери, если рядом есть окошко. Но если и оно наглухо забито досками, то следовало бы задаться вопросом: «А нужно ли оно мне?» Когда-то Багор услышал фразу, очень ему понравившуюся: «Там, где я ничего не могу, я не должен ничего хотеть».
Поэтому он принял решение.
Если к исходу сегодняшнего дня они не найдут яхту, где должны находиться Павел со своей слоноподобной женой, то, стало быть, такова судьба. Они вернутся на берег, и Багор забудет о сделке с Павлом. Он вернется обратно в Австралию.
И тем не менее мозг Багра, словно компьютер, автоматически анализировал возможные варианты развития событий с его подельником, как вероятные, так и самые невероятные…
Павлик мог сцепиться с Вестой, и оба могли получить серьезные травмы, несовместимые с жизнью. Итог — два трупа. Не очень хороший результат. Если это так, то разыскиваемая им яхта в настоящее время дрейфует на волнах с двумя мертвяками, удаляясь от берега все дальше и дальше.
Может быть, Веста в порыве страсти убила своего мужа, а сама покончила самоубийством.
А вдруг яхта утонула?
И потом. Нельзя исключать, что они давно вернулись в порт, просто в какой-то момент яхта проскочила мимо Багра. Все может быть. Но ждать дальше не имело смысла. В Даббо Багра с нетерпением ждала новая пассия, над которой еще следовало бы хорошо поработать. Кроме того, необходимо выкроить время и на пару недель слетать в Россию в гости к одной симпатичной курочке, с которой он познакомился на одном из популярных сайтов знакомств. Она поверила в его слезливую историю с мошеннической фирмой, якобы кинувшей его с покупкой квартиры в новостройке. Несколько дней назад простодушная дура уже перевела на его счет двести тысяч «деревянных». Но судя по всему, запас перьев у курочки оставался еще внушительным, и он был твердо настроен ощипать ее догола, до самой морщинисто-сизой кожицы. А потом прокоптить ее над огнем, хе-хе…
— I see a yacht
[12]* — внезапно сказал Анару, и Багор встрепенулся.
Абориген с возбужденным видом тыкал пальцем куда-то вперед, и Багор, всмотревшись, глубоко вздохнул. Стараясь не выдать своего волнения, он пренебрежительно сказал:
— Подплывем поближе. Может, это не то, что нам нужно. Сбавь обороты.
Моторка заметно снизила скорость.
Вскоре их разделяло всего пару сотен метров, и новозеландец неожиданно заглушил мотор. Багор нахмурился.
— Почему ты остановился? — спросил он, окидывая парня колючим взглядом.
— Деньги, мистер, — напомнил Анару. — Вы обещали.
— Правильно. Но мы должны подойти ближе. Когда я буду уверен, что это те, кого мы ищем, я заплачу тебе, — отчеканил Багор.
Но владелец моторки стоял на своем.
— Это та самая яхта, мистер, — настаивал Анару. — Здесь не может быть других. Посмотрите сами. Давайте деньги. Еще двадцать киви. Вы обещали.
Багор еще раз посмотрел на яхту. Действительно, похоже, это был тот самый «Kotter 1760», о котором говорил Павел. И как этот черномазый говнюк разглядел с такого расстояния?
— Ты не получишь ничего, пока я не окажусь на яхте, — решительно сказал он.
На лице аборигена проступила бледность.
— Я вам не верю, мистер. Вы постоянно меня обманывали. Давайте деньги, или я возвращаюсь на берег, — с усилием выговаривая слова, произнес Анару.
— На берег? — переспросил Багор, нехорошо улыбаясь. — Без проблем. Возвращайся.
Несколько секунд новозеландец растерянно смотрел на возвышающегося над ним мужчину.
— Вы пожалеете об этом, — наконец промолвил он. — Мои братья накажут вас. Мне давно следовало обратиться в полицию. Похоже, вы задумали что-то плохое, мистер.
Злая улыбка Багра стала еще шире, и он придвинулся к Анару еще ближе.
— Давай, придурок, — тихо произнес он. — Все, что хочешь рассказать легавым, расскажи мне. Я как священник или гинеколог. Ничего не скрывай от меня.
Когда его крепкая рука схватила за шиворот Анару, тот закричал.
* * *
Около пяти часов вечера Веста вновь появилась на палубе. Несколько минут она неподвижно стояла у борта, глядя вниз на плескавшиеся волны. Затем развернулась, направив взор в «ноты», чуть подрагивающие в воздухе.
Павел смотрел на нее с искаженным от всепоглощающего ужаса лицом.
Веста медленно приблизилась, склонившись над крышкой сосуда:
— Я рада, что в тебе еще сохранились силы. До наступления темноты осталось немного. Ночью тебе будет намного легче.
— Спаси… — едва слышно прохрипел Павел. — Спаси… от него…
— От него? — переспросила Веста, сдвинув брови. Затем ее осенило, и она перевела взор на соседнюю «ноту»
— Это «СИ» тебя так напугала? — осведомилась она.
Задыхаясь, Павел прошелестел:
— Он… хотел вылезти… Но увидел… что ты вышла… и остался… Он притворяется…
Веста долго смотрела на «СИ», затем встряхнула забинтованной головой:
— Пожалуй, ты прав. Прошло и так слишком много времени, звук уже не будет меняться.
Мурлыкая что-то себе под нос, она спустилась в трюм. Наружу она вылезла, сжимая в руке громадный крюк, в другой руке были резиновые перчатки и респиратор. Положив крюк на палубу, она принесла лебедку, трос которой подсоединила к стеклянной колбе с трупом.
— Предупреждаю, будет плохо пахнуть, — известила она, с пыхтеньем вертя катушку. — Я специально законсервировала «СИ», там нет вентиляционных отверстий. Иначе Тейн во время обслуживания моей яхты мог заподозрить неладное.
Когда «нота» оказалась внизу, Веста острием крюка сорвала пломбу. Раздалось сочное «ФУМП!», и в воздух вырвалось грязно-серое зловонное облачко. Павел не мигая смотрел на происходящее. Между тем Веста подняла крюк и, не меняя выражения лица, воткнула его в гнилую плоть. Послышался чавкающий звук.
