— И совершенно зря. Девушка повеселела, у нее даже взгляд изменился. Она стала раскованнее и увереннее в себе.
— Только не тогда, когда рядом я. Такое впечатление, что Шания всякий раз ждет от меня какой-то гадости.
— Заслужить доверие не просто, тем более женщины, тем более заключенной. Они привыкли полагаться лишь на себя. Кстати, ты узнал, за что ее сослали в этот ад?
— Нет, но она сама призналась, что виновна. А, учитывая, что ангелов сюда не присылают, думаю, я все-таки идиот.
— Брось, даже если и так, никто этого до сих пор не заметил. Ну, кроме меня, — Алан отсалютовал товарищу своим стаканом и осушил спиртное в несколько глотков, выдохнул и продолжал. — Это я слишком наблюдателен. У остальных просто нет шансов узнать твою постыдную тайну. Кстати, ты уверен, что вообще чувствуешь к ней что-то? Помимо постельного интереса? Иногда, если женщина задается целью, мужчине трудно устоять.
— Она никогда не намекала, что я ей интересен, — отрезал Дамир, с неудовольствием почувствовав как же ему неприятно произносить подобные слова. Он помнил, когда первый слабый росток симпатии проник в его сердце. Там, на операционном столе, когда ее сознание было затуманено болью и страхом, а изломанное изувеченное тело не способно бороться с повреждениями. Любовь с первого взгляда? Чепуха! Но он оценил ее стойкость и мужество, а также искренность, но немного позже. Когда она не строила из себя невинную жертву судейского произвола, в нем проснулось уважение и… сожаление, что все сложилось именно так, а не иначе. И уже ничего нельзя изменить.
— Слышу в тоне недовольство. Стало быть, в тебе бурлит азарт охотника?
Генерал усмехнулся, игнорируя насмешку врача. Возможно, если бы она тогда ответила на поцелуй, а не отвергла бы его с таким ужасом, попросту лишившись чувств, может быть, все бы было по-другому. Но неутоленная страсть выжигала изнутри, мешая мыслить здраво. Вот уже несколько дней он избегал свою гостью, а, фактически, пленницу. И с каждым днем ему было все тяжелее держаться от нее подальше. Его к ней тянуло. Он не помнил, когда в последний раз так хотел женщину. Может быть, в своей прошлой жизни, в юности, когда все так просто, и, одновременно сложно, и тебе плевать на условности и преграды. Где есть только первое светлое чувство, оставляющее в душе после себя горький осадок разочарования. В высокие чувства генерал не верил давно, да, пожалуй, никогда не считал себя способным увлечься кем-то. Вот и сейчас, каждый раз глядя в монитор камеры видеонаблюдения, установленной в комнате Шании, он был уверен, что всего лишь хочет убедиться, что она в порядке и хорошо заботится о его подарке… Глупейшее объяснение, он и сам был с этим согласен.
— И что ты собираешься делать? — Алан испытывающе уставился на генерала.
— С кем именно?
— С ней… с ними со всеми. Их слишком много. К тому же, один из них шпион. А, мы не знаем чего ждать от капитана Перил. И наши ресурсы небезграничны. Остальные тебя не поймут, если ты будешь долго затягивать с решением проблемы. Согласен, рыжий чудак довольно интересен и явно безобиден, из тетки получится неплохая повариха, да и от шлюшки может быть какая-никакая польза. Но вот остальные… Этот монголоид опасен, я уже не говорю про того громилу, которого с трудом обуздали трое наших ребят. А двое мальчиков с невинными глазами младенцев чуть было не взломали замок своей камеры. Не мне тебе говорить, чем это нам всем могло грозить. Такие мозги в цене, но лучше все-таки безопасное существование, нежели каждодневный риск.
Напряженное молчание генерала вызвало у Алана протяжный вздох.
— Я всего лишь глава медицинской службы. За безопасность базы отвечаешь ты. Тебе решать, — добавил он.
— Я решу. И обойдусь без советчиков, — отрезал Дамир.
— Ты слишком напряжен. Знаешь, мне кажется, легкий, ни к чему не обязывающий секс без всяких заморочек вернет твои мозги на место. Я даже знаю специалиста, который с радостью тебе в этом поможет, — он кивнул на стену, за которой трудилась группа лаборантов.
— Может, ты и прав, — Дамир встал с удобного кресла и нехотя направился в свою комнату, пустую и неуютную, в которой из всего значимого был лишь экран. Пожалуй, он даже включит его… так, на всякий случай.
Он заворожено смотрел, как ее рука нежно гладила мягкую шерстку кинроя. Вот ее пальцы дотрагиваются до ушка животного, и оно одобрительно поскуливает, требуя новой ласки. Никогда не думал, что кинрой способен на такие нежности. Впрочем, от себя генерал тоже не ожидал склонности к вуайеризму.
Разозлившись на себя, Дамир выключил экран и вышел из комнаты. Сегодня у него было слишком много дел.
— Мой маленький! Мой хороший! Иди ко мне! — малыш зевнул, и неловко перебрался с кровати мне на руки. После обеда он предпочитал легкий сон, а я в это время всегда работала в оранжерее. Неожиданный подарок генерала оказался милым и ласковым. К тому же, мне было так приятно о ком-то заботиться…
— Обещай вести себя хорошо, и я принесу тебе с кухни чего-нибудь вкусненького, — подарок, которого я нарекла Тотошкой, согласно прищурил свои темные глазки и сделал вид, что уснул. Что же, значит, когда я вернусь, меня снова будет ожидать сюрприз. Но почему-то каждодневная уборка своей комнатушки и штопанье порванных простыней нисколько меня не злило. У малыша резались зубки, и он скучал, пока меня не было. К тому же, так проявлялась его яркая индивидуальность. Успокаивая себя подобными мыслями и убеждая, что мое отношение не сможет избаловать любимца, я ушла в оранжерею.
Когда я пересекла границу между холодным бетоном и железом, оказавшись в мире зелени и почти тропического тепла, стало легче дышать. Мне понравилось здесь с первого дня. Не ожидала, что меня допустят в такое место, однако же, я здесь и, судя по ощущениям, за мной практически не следили. Высокая дородная женщина средних лет по имени Лара показала все и ознакомила с нехитрыми обязанностями. Я должна была следить за температурным режимом и оросительной системой, уничтожать сорняки и рассаживать растения, не позволяя им слишком часто разрастаться на одном участке. Не знаю, благодаря чему, но интенсивность роста превышала все временные рамки и полностью перечеркивала то, что мне удалось запомнить из школьного курса ботаники. Работа несложная, а, главное, я могла приводить сюда Тотошку, в распоряжение которого была целая небольшая полянка, где он мог бегать в свое удовольствие.
Он сидел в кресле, лаборатория давно опустела, и генерал остался совершенно один. Выпитое спиртное вопреки ожиданию, ничуть его не расслабило. Он все еще был напряжен и зол. Разговор с Аланом не выходил у него из головы.
Она вошла, обольстительно покачивая бедрами, соблазняя каждым своим движением, каждым жестом. Темноглазая смуглянка-лаборантка небрежным движением головы откинула волосы с плеч и медленно заскользила к сидящему Дамиру. Многообещающая улыбка не сходила с ее губ. Она сбросила туфли, медленно расстегнула белый халат, скинув его на пол, оставшись лишь в черных трусиках и бюстгальтере, почти ничего не прикрывавшем. Женщина была очень пластична, будто кошка .Казалось, от нее исходил жар. Дамир с силой сжал подлокотник кресла. Танец определенно производил впечатление. Ее бедра раскачивались в такт мелодии, слышимой ею одной, она приседала и выгибалась, лаская себя, водя пальчиками по гибкому телу, словно предлагая мужчине оценить шелковистость кожи. Столько чувств, страсти! Дамир прикрыл глаза. Ему определенно нравилось то, что он видел…
