– Опять боишься? – последовал насмешливый вопрос.
Я не задумываясь кивнула. Просто он был…
– Слишком большой, – собравшись с силами, выдохнула я.
Муж тихо рассмеялся и раньше, чем успела опомниться, оказался сверху. Чутьё подсказывало, что прелюдия закончилась, и теперь…
– Тшшш… – прошептал маг.
Он поцеловал снова. А потом ещё и ещё. За миг до того, как нервозность попыталась трансформироваться в панику, раздвинул мои ноги и начал медленное, неотвратимое проникновение.
Действительно болезненное, и даже очень, но вместе с болью пришло и удовольствие. Вначале слабое, зато потом…
Я не кричала, но стонала довольно громко. И впивалась ногтями в мужскую спину, только Идгард не протестовал. Он двигался медленно и напористо, изредка целовал в губы и шею. Глупо, наверное, но мне нравилось то, что он делает. Нет, это действительно было хорошо.
Когда всё закончилось, когда муж замер и принялся дышать, словно загнанный зверь, случилось то, чего лично я не ожидала… Узор на моей руке вспыхнул, а боль начала медленно отступать. Но это не единственное – часть рисунка изменилась, став точной копией узора, который пылал на запястье Идгарда.
Ищейка изменение тоже заметил и удовлетворённо хмыкнул.
– Завтра предъявим узор в Храме как подтверждение консумации, – сказал он.
Я непроизвольно покраснела, а маг опять хмыкнул.
– Какая ты, оказывается, застенчивая, – выдал он. – А тогда, за гобеленом…
Теперь я не только вспыхнула, но и протестующе заёрзала, одновременно прислушиваясь к ощущениям и понимая, что боли действительно нет, она улетучилась, словно сон. А вот желание, совершенно для меня нехарактерное, но уже понятное, наоборот, осталось.
Это стало поводом глубоко вздохнуть и спросить:
– А следующий раз скоро?
Идгард нахмурился, ну а когда до будущего герцога Раванширского дошло…
– Что-что? – переспросил он ошарашенно, и я невинно улыбнулась.
Потом сказала:
– Прости, дорогой, но в первый раз как-то не распробовала, надо ещё.
Муж округлил глаза, но через миг ухмыльнулся и кивнул. И протянул хитро:
– Кстати, ты бегала от меня шесть лет…
Я подумала и притворилась, будто вообще намёка не поняла. Ловко выскользнула из-под Идгарда и отправилась к столу, за вином и бокалами. Наша первая ночь обещала быть долгой и… да, бурной.
Осберт появился позже, чем ожидалось, только к середине завтрака. О его приходе сообщил мажордом – слуга чинно вошел в столовую и возвестил:
– Лорд Осберт тес Вирион!
После этого мажордом шагнул в сторону, и нашим взглядам предстал огромнейший букет белоснежных роз. Из-за букета выглядывала светловолосая голова невероятно довольного, прямо-таки ликующего «поросёнка».
Я, увидав улыбку судьи, закусила губу и слегка покраснела, а Идгард отложил приборы и вознамерился встать, чтобы поприветствовать брата.
– Сиди-сиди, – перебил этот порыв Осб и, прошествовал в столовую, чтобы положить букет на пустующую, не занятую блюдами и посудой часть стола.
Тут же расплылся в новой ликующей улыбке и заявил, обращаясь ко мне:
– Покажи!
Я изобразила изумление, только интриги не вышло.
– Не прикидывайся, малышка. Ид не мог жениться вопреки правилам, он слишком дорожит твоей и своей жизнью. Раз вы женаты, значит, у тебя тоже Древняя кровь, вот и говорю – узор покажи!
Невольно улыбнувшись такой прозорливости, я поддёрнула рукав и действительно продемонстрировала судье магические линии. И сразу услышала:
– Какая прелесть. И зачем ты его скрывала?
Я пожала плечами и невольно покосилась на мужа. Он говорил, что никаких подробностей в отправленной Осберту записке не было, но всё равно.
Судья тем временем уселся на приготовленный для него стул, но еду проигнорировал.
– Уже позавтракал, – радостно сообщил он. – Только чаю с вами попью.
И после паузы:
– Кстати, поздравляю! Живите долго и счастливо!
– Попробуем, – даря ответную улыбку, отозвался Идгард. И уже менее оптимистично: – Но тут такое дело…
– Да брось! – отмахнулся Осб весело. – Нет таких дел, которые невозможно решить.
Я закатила глаза – ох уж мне этот семейный оптимизм, а Идгард глянул на Осба с подозрением.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил ищейка.
Осберт снова отмахнулся и всё-таки потянулся за бутербродом.
А прожевав первый кусок, подарил мне новый ликующий взгляд и сказал с фальшивым сожалением:
– Эх, Айрин… Как же ты так… Ведь могла выбрать получше, а сама…
Шутил. Да, шутил и намекал на себя, любимого. Только Иду шутка не понравилась – он ну о-очень опасно сощурил глаза.
Осберт предупреждению внял и поспешно сменил тему. Спросил, обращаясь опять-таки ко мне:
– Твои родители знают? А что с университетом? Ты же доучиться теперь точно не сможешь?
Я хотела ответить, но тут зевота напала – пришлось бороться.
– О-о… Кто-то сегодня не выспался, – прокомментировал судья.
– Осб, – одёрнул Идгард.
Новоявленный родственник поднял руки, поясняя, что переходить границы дозволенного больше не будет. Ровно в этот момент в столовой появилась горничная, которая несла поднос с чаем, и «поросёнок» отвлёкся.
Мы же с Идгардом постарались побыстрее покончить с едой, а когда тоже перешли к чаю, услышали:
– Кстати, у меня для вас подарок.
Ид недоверчиво прищурился, а Осб опять засиял, словно новенькая монетка. Потом запустил руку во внутренний карман камзола и извлёк довольно подозрительный конверт. Сперва хотел передать его ищейке, но в итоге встал и, перегнувшись через стол, протянул подарок мне.
Я конверт, разумеется, приняла, но распечатывала с некоторой опаской. С ещё большим опасением извлекала на свет украшенную несколькими гербовым печатями бумагу, а когда начала читать, просто не поверила глазам.
Один раз, второй, третий… только заголовок я перечитала четырежды! А вписанные в этот лист имена…
– Айрин, что это? – не выдержал Ид. Голос прозвучал напряженно.
Словно во сне, я передала бумагу мужу и уставилась на Осберта круглыми глазами. И спросила:
– Мне мерещится?
Осб отрицательно качнул головой.
– Если скажешь, что это шутка, я тебя придушу, – заявил Идгард. Он не перечитывал! Ему и одного раза хватило.
– За кого ты меня принимаешь? – Осб мгновенно посерьёзнел. – Бумага подлинная. Номер распоряжения даже в государственный реестр внесён.
