Не злись? Именно так?!
– Эй, Айрин… – Судья опять руки в защитном жесте выставил и даже отступил на полшага. Я же искренне пожалела о том, что оставила палитру и кисточку. Они бы сейчас ой как пригодились!
– Ты… – практически прошипела я.
– Айрин, прости, – попробовал сгладить свинтус.
Но через миг не выдержал, и…
– Со стороны действительно видней, и то, какие взгляды ты на него кидаешь, как хлопаешь ресницами, наводит на вполне логичные подозрения.
А спустя ещё мгновение…
– Кстати, малышка, а ты знаешь, что убийство судьи – это пожизненная каторга? Даже на амнистию рассчитывать не придётся.
– Да неужели! – взвизгнула я.
Жаль, но, услышав слово «каторга», всё-таки протрезвела. Перестала шипеть и застыла, грозно сложив руки на груди.
Осберт смену настроения, разумеется, заметил и лучисто улыбнулся. Выдержал приличествующую моменту паузу, а потом шагнул навстречу и предложил:
– Помиримся?
– Опять?
Представитель благородного семейства резко насторожился, а меня… немного занесло. Просто эмоции зашкаливали, били прямо-таки фонтаном.
– Кстати, а что с тем обедом? – спросила в итоге. – Где шарики? Где купленные в Ширте цветы и чудесные заснеженные пейзажи?
– Хм, – отозвался Осб. – А откуда ты знаешь?
Я усмехнулась и парировала:
– Думаешь, шпионские навыки есть только у вашей семьи?
Вывод, к которому пришел собеседник, был настолько вопиющим, что во мне снова жажда убийства проснулась…
– Нет, ну ты точно нам подходишь, – заявил зараза. – Давай прекращай вздыхать по Идгарду и выходи за меня.
– Что?!
Увы, но я снова завелась, причём в долю секунды, с полоборота. А Осберт опять рассмеялся и, выдержав новую паузу, сказал:
– Малышка, полегче, это всего лишь шутка. Но всё-таки откуда тебе известно про обед?
– Не скажу! – грозно рявкнула я.
Потом подумала и поступила самым разумным образом – круто развернулась на каблуках и направилась обратно к мольберту. А преодолев добрую половину пути, вздрогнула и застыла. Просто Осб ответил, и голос его прозвучал вполне серьёзно…
А сказал он следующее:
– Нам Идгард запретил.
Пара секунд на осознание, и я медленно повернулась, чтобы уставиться на судью в оба глаза. Мне ведь почудилось? Или…
– Ид потребовал, чтобы мы от тебя отстали, – приблизившись, пояснил щёголь. – Чтобы никаких обедов, экскурсий и встреч.
Я вытаращилась пуще прежнего и даже рот от удивления приоткрыла. Потом нашла в себе силы спросить:
– Шутишь?
Осберт отрицательно качнул головой и точно хотел что-то добавить. Но я сделала запрещающий жест – нет, не надо. Молчи. Не усугубляй.
Ведь всё и так ясно… Даже если отбросить запрет, который действует для меня, у нашей с Идгардом симпатии нет шансов. Он – будущий герцог Раванширский, а я – дочь простого юриста. К тому же учусь на художника и уже полтора года живу в городе с самой дурной репутацией. Мы не пара. Совсем.
– Осб, я понимаю, – сказала со вздохом. – Ты зря волнуешься, потому что я действительно не претендую. И замуж до окончания университета всё равно не пойду.
– Тебе правда так хочется получить этот диплом? – не поверил собеседник.
– Угу.
Буркнула и, выдохнув, шагнула к мольберту. Продолжать сомнительный разговор не желала категорически, и судья, нужно отдать ему должное, отстал.
Он направился к Вирджу и, окинув статую шута пристальным взглядом, заявил удовлетворённо:
– Красиво.
А прежде чем покинуть студию, напомнил:
– Детишки, ваши художества – это, конечно, прекрасно, но праздник не прогуливайте. Кстати, музыканты и трубадуры ввиду погоды до нас не доберутся, так что торжество будет скромным. И праздничный ужин начнётся раньше на пару часов.
При чём тут ужин, я не поняла, однако спрашивать не стала. Пыталась вновь сосредоточиться на натюрморте и подстёгивала в себе желание закончить его как можно скорей.
Вирдж завершил работу над скульптурой к полудню, а я корпела над натюрмортом до тех пор, пока за окнами не начал сгущаться мрак. Всё это время сообщник отирался поблизости и пытался отвлечь, но я не поддавалась. В результате исправила все вчерашние ошибки и почти разобралась с фоном с правой стороны.
А потом – всё, время ожидания вышло. Я была вынуждена подчиниться требованиям синеглазого красавчика, который настаивал на необходимости вернуться в комнату и привести себя в достойный вид.
Вернулась. Вытащила из чемодана второе из двух приличных платьев и отправилась в ванную, чтобы вымыть голову. Ну а возвратившись, обнаружила в спальне Тиссу – горничная явилась, дабы помочь с причёской и вообще.
Сперва я хотела отказаться, но потом подумала и кивнула. Отдалась в умелые руки, а через час, взглянув в зеркало, сильно растерялась и не сразу опознала в той хорошенькой темноволосой девушке себя.
Тисса сделала локоны, затем соорудила высокую причёску и вставила несколько нарядных шпилек. Ещё привела в порядок платье и помогла одеться – последнее было совсем уж непривычно, но никаких протестов не вызвало. Мне даже понравилось, почувствовала себя почти аристократкой.
Едва с приготовлениями было покончено, в дверь постучали. Я сразу напряглась – учитывая все предыдущие события, понятия не имела, чего ждать. Однако всё оказалось совсем не страшно, на пороге обнаружился Вирджин. Сокурсник явился, дабы проводить.
Когда мы уходили, Тисса окликнула – она просила разрешения распаковать вещи… Мысль о побеге я, в общем-то, не оставила, но согласие всё-таки дала.
Под руку с будущим великим скульптором добралась до лестницы и спустилась на первый этаж. Как вскоре выяснилось, направлялись мы не в столовую, а в один из торжественных залов, украшенных еловыми ветками и всевозможными гирляндами.
От красоты перехватило дух – основное освещение было выключено, пространство озаряли бесчисленные вереницы крошечных фонариков… Ещё тут обнаружилось чудо техники – патефон! Он стоял на отдельном столике, и Селв с Тунором как раз пытались приладить к патефону магический кристалл.
– Оу! Надо же! – отрываясь от важного занятия, воскликнул Тунор. – Вы сегодня не последние, а одни из первых?
Селв, что приятно, обратил внимание на другой момент.
– Айрин, – выдохнул он. – Ты очаровательна.
– Благодарю, – просияв и присев в кокетливом реверансе, откликнулась я.
В том же, что касается нашего с Вирджем появления, мы действительно пришли в числе первых. Уже после того, как сокурсник утащил с накрытого стола бокалы и вскрыл одну бутылку, в зал начали подтягиваться остальные – леди Элва с лордом Джиспертом, Идгард с Осбом и хозяин здешних земель – лорд Стин.
