– Ты, наверное, хочешь знать, почему я сватаю тебе своих сыновей?
Понять действительно хотелось, и я кивнула. Леди после этого буквально просияла и, указав на одну из карт, торжественно сообщила:
– Потому что вот это – ты!
Ясность? Уж чего-чего, а её точно не прибавилось. К счастью, мучить Элва всё-таки не стала, объяснила:
– Эта карта показывает, что через Вирджина в нашу семью придёт темноволосая девочка, и эта девочка, безусловно, ты.
Я вновь замерла, а потом уточнила:
– С чего вы взяли, что карты говорят обо мне?
– А о ком ещё? – Собеседница улыбалась, но была абсолютно непреклонна. – Ты наша! И дело уже не только в гадании… Ты понравилась всем, включая старого брюзгу Стина, а это почти невозможно. Так что теперь дело за малым – решить, за кого из моих мальчиков ты выйдешь замуж. Я предлагаю Осберта и Тунора. По мне, они самые подходящие.
Я потянулась к собственному бокалу с бренди, но… нет, не выпила, а совсем наоборот – отодвинула алкоголь подальше. Шумно вздохнула и, погасив желание напомнить, что замуж не собираюсь, сказала о другом. Более понятном и прозаичном:
– Я не влюблена ни в Осберта, ни в Тунора. С их стороны романтических чувств тоже нет.
– Ну это пока!
Губы маркизы дрогнули в самой оптимистичной улыбке, а я не выдержала – откинулась на спинку кресла и застыла.
– Айрин, до конца каникул больше двух недель. Я убеждена, что за это время всё сложится. Ты обязательно влюбишься! А в том, что касается мальчиков…
Тут маркиза понизила голос до заговорщицкого шепота и подалась вперёд…
– Ты им нравишься, это очевидно. Вон как хвосты распушили.
Захотелось потянуться, чтобы отобрать бокал с бренди и у неё. Увы, но передо мной точно сидело наглядное доказательство ужасного влияния алкоголя на разум!
– Леди Элва, они просто дурачатся. Красуются. Причём не столько передо мной, сколько друг перед другом.
– Конечно, – собеседница кивнула. – Но, милая моя, в каждой шутке есть только доля шутки.
Я опять не выдержала, устало прикрыла глаза.
Очень хотелось взять и сказать прямо: леди Элва, если я выйду замуж, то мне будет грозить уже не каторга, а плаха! Поэтому, какими бы чудесными ваши сыновья ни были, я – пас. Никаких свадеб! И никаких влюблённостей!
Но… Нет, признаться я не могла. Пришлось озвучить другой, куда более прозаичный аргумент:
– Леди Элва, я – простолюдинка.
– И что? – удивилась собеседница.
– Я не пара для ваших сыновей.
Маркиза от этих слов отмахнулась. Я думала, сейчас сошлётся на герцога, который уже намекал, что происхождение – не главное, и леди в самом деле на свёкра кивнула, только в несколько ином, более неожиданном ключе:
– Герцогиня Раванширская, да упокоит небо её душу, особой знатностью тоже не отличалась. Так что с происхождением никаких проблем. Всё в полном порядке.
Я удивилась. Понимала, что лорд Стин относится к вопросу проще, но до сего момента списывала всё на возраст, а тут…
– Что значит «не отличалась»?
– Она была дочерью мелкого аристократа, – пояснила Элва. – Без земель, без денег, без всего.
Я, разумеется, услышала и даже кивнула, вот только…
– Но ведь кроме отношения вашей семьи, есть отношение общества, а общество такой мезальянс не одобрит.
Маркиза выразительно фыркнула, сообщая, что это совершенно не важно. А я – наоборот, зацепилась, как за спасительную соломинку.
– Леди Элва, мне очень приятно, что вы так меня цените, но я не готова оказаться под прессом высшего света. Я не готова подвергаться насмешкам и нападкам, регулярно выслушивать намёки на то, что нахожусь на чужом месте.
Я говорила о разумных вещах, однако доводы рассудка маркизу не впечатлили.
– Со всеми недовольными мы разберёмся, – уверенно заявила она. – К тому же…
Собеседница замолчала, а взгляд синих глаз стал настолько загадочным, что я вновь напряглась.
– Что? – подтолкнула осторожно.
Элва хитро улыбнулась и точно хотела отвертеться, однако я возможности не дала. Сказала настойчиво:
– Леди Элва, объясните.
Пауза, новый глоток бренди, и собеседница грациозно поднялась из кресла. Сияла при этом так, словно главный приз в имперскую лотерею выиграла.
– Хорошо, Айрин. Я покажу. Но если что, ты ничего не видела!
Та-ак… А это что за дела?
Пока леди ходила в соседнюю комнату, я сидела и таращила глаза. Когда она вернулась, неся в руках некую папку, понятнее тоже не стало. Когда села и, водрузив папку поверх разложенного «пасьянса» принялась перебирать какие-то листки, ясности опять-таки не прибавилось. Зато дальше…
– Вот это – твоё генеалогическое древо, – продемонстрировав один из листков, заявила Элва внезапно. – И тут есть настолько интересный моме…
– Подождите! – некультурно перебила я.
То, что раньше называла шоком, было мелочью, а вот теперь меня накрыло по-настоящему. Настолько, что даже дар речи на несколько секунд утратила. Ну а когда способность говорить вернулась…
– Моё генеалогическое древо? Откуда оно у вас?
Женщина смутилась, но не так, чтобы сильно.
– Из хранилища главной имперской библиотеки, – пояснила она. – Откуда же ещё?
– Леди Элва, – я поняла, что опять злюсь, – а можно без увиливаний?
– Можно, – даря обезоруживающую улыбку, ответила собеседница. – Только ты не сердись, ладно? Ведь поинтересоваться возлюбленной своего сына вполне естественно.
Я непроизвольно скрипнула зубами и в который раз пришла к выводу – я его убью! Ну а маркиза…
– Знаешь, Вирджин рассказывал о тебе с таким упоением, с такой симпатией, что я имела все шансы умереть от любопытства. Вот и пришлось направить запрос в хранилище, попросить все доступные документы. Сотрудники библиотеки сделали дубликаты и прислали… И данные по генеалогии, и свидетельство о рождении, и метрику…
Нет, убийства точно не избежать!
– Так вот, в твоём генеалогическом древе, – продолжила маркиза, – есть очень любопытный момент. Смотри, – она приподнялась и подалась вперёд, чтобы ткнуть в нужную часть листка, – твой прадедушка по отцовской линии… Здесь написано, что он…
– Он был первенцем моей прапрабабушки, и родился вне брака, – продолжила мысль я. – Его отец неизвестен.
Стесняться? Нет, я не собиралась. Во-первых, всё случилось давно, во-вторых, подобная история есть во многих семьях. Кто-то такие вещи скрывает, и у прапрабабушки, если семейные истории не лгут, была возможность выйти замуж раньше, до того, как родился мой прадед. То есть она тоже могла скрыть! Но поступила иначе.
