– Детка, я все знаю. Прими мои самые искренние соболезнования, – прохрипела свекровь.
Не обращая внимания на сотрудников правоохранительных органов, Розалия, не понижая голоса, заявила:
– Значит, так. Украшения и шмотки, которые тебе подарил Казик, принадлежат только тебе. Дареное не возвращают. Живо поднимайся на второй этаж и тащи сюда шкатулку с брюликами. Я отвезу ее в коттедж. Там она будет в полной безопасности.
– Гражданочка, а вам не кажется… – начал майор.
Но свекровь, отмахнувшись от него, словно от назойливой мухи, продолжала давать ценные указания Натке:
– Вещи сложи в чемоданы. Мы с Каткой их тоже увезем.
Светлана не сдержалась:
– Тело Казимира еще не остыло, а уже воронье налетело.
Свекровь выпрямилась.
– А ну повтори. Это я воронье? Я?! Да кто ты вообще такая, чудище носатое?
– Это сестра Казимира, – пролепетала Ната.
– А-а-а, сестренка нашего Казика, – защебетала Розалия. – Примите и вы мои соболезнования.
Майор решил взять ситуацию под свой контроль.
Минут через пять притихшая Розалия сидела в кресле, боясь пошевелиться. Слова мужчины в погонах об аресте на пятнадцать суток возымели свое действие.
Непрестанно поднося к глазам платок, Наталья в сотый раз пересказала, как утром обнаружила тело Казимира. Далее вопросы адресовались отцу и мачехе Денисова.
Катарина, находясь в туманной дымке, переводила взгляд с одного члена семьи на другого, не в силах поверить, что Казимира нет среди живых.
Спустя два часа сотрудники органов покинули особняк Денисова.
Наталья зарыдала пуще прежнего.
– Они подозревают в убийстве меня. Я это чувствую!
– Не говорите глупости, дорогая. – Ираида подошла к Натке и погладила ту по голове.
– Подозревают.
– Тогда почему они вас не арестовали?
– Не знаю.
– Никто никого не подозревает, – прошептал Иван Федорович. – Не теряй самоконтроль.
– Кроме нас с Казимиром, в особняке не было посторонних.
– А кухарка?
– Три дня как лежит в больнице. Ее обязанности временно выполняла я. В пятницу с утра суетилась на кухне, готовилась к субботнему торжеству. – Ната плюхнулась на диван.
– Минуточку. – Ираида Карповна переглянулась с супругом. – Что значит готовилась к торжеству?
– Да, – вмешалась Розалия. – Ты же сама нам позвонила и сообщила, что гулянка отменяется.
Наталья вытаращила глаза.
– Я звонила?
– Ну да. – Иван Федорович обтер носовым платком губы.
– Не надо меня так разыгрывать. – Натали теребила подол платья. – Вы сами отказались приехать к нам, сославшись на плохое самочувствие.
– Я тебя ударю! – загрохотала Розалия. – Ты нам звонила!
– И нам!
– Нет!
– Ничего не понимаю. – Ираида развела руками. – Ваня, ты же уверял, что разговаривал с Натой.
– Правильно, разговаривал. Она хрипела в трубку и упомянула о простуде.
– Да, да, да, подтверждаю. Ката, помнишь, я сказала, что у Натки прокуренный голос?
– Угу, – кивнула Копейкина.
– Замечательно. – Светлана приблизилась к отцу. – И кто, интересно, говорит правду?
– Мне нет смысла вас обманывать. – Наталья сделала несколько глубоких вдохов, затем замахала руками и лишилась чувств.
– Ната!
– Принесите воды!
– Нашатырь!
– Снимите с нее кольцо, – орала Розалия. – Ей сразу станет легче дышать.
Стоило Натке прийти в себя, как с ней случилась истерика. Мотая головой, она захлебывалась в рыданьях и кричала, что хочет умереть.
– Вам надо принять успокоительное и прилечь, – по-матерински ласково говорила Ираида. – Пойдемте наверх. Я вас провожу.
– Если не возражаете, я сама помогу Наталье дойти до спальни, – чуть виновато сказала Копейкина.
– Хорошо, хорошо, – согласилась Ираида.
Подождав, пока невестка скроется на втором этаже, Розалия заговорила:
– Мои дорогие, как вы сами прекрасно понимаете, мое сердце вот-вот разорвется на части.
– С чего вдруг? – спросила Светлана. – Вы, наверное, Казимира-то видели всего несколько раз.
– Ланочка, не надо хамить, – одернула Ираида.
– Ошибаешься, детка, – несло Розалию. – С Казиком мы были знакомы очень давно. Можно даже сказать, я знала его целую вечность.
– Вот как? – удивился Иван.
– Ну, может, не совсем вечность, но полгода – точно. Никогда прежде не встречала мужчину более щедрого, чем Казик. А как я завидовала Наташке, когда та сообщила о предстоящей свадьбе. Мне самой не терпелось пойти под венец с Казимиром. Конечно, я старше его на пару лет, но… сейчас не об этом. Меня интересует, как сложится дальнейшая судьба Натальи?
– В каком смысле?
– Ну… может ли она рассчитывать на маленькое наследство?
Света вспыхнула:
– Понятно, куда клоните. Так вот, вынуждена вас разочаровать. Деньги и недвижимость Казимира по праву принадлежат нам с отцом. Мы прямые наследники, а она всего лишь несостоявшаяся жена.
– А завещание?
– Что завещание?
– Если Казик составил завещание?
Света посмотрела на отца.
– Бред. Не мог он оставить завещание в ее пользу.
– Дамы, мне кажется, вас заносит, – слегка раздраженно произнесла Ираида. – Сейчас не время и не место.
– Вы правы. – Свекровь виновато посмотрела на Денисову. – Ой, Ираида Карповна, а что с вашим лицом?
– С лицом? С лицом у меня порядок.
Прищурившись, Розалия Станиславовна приблизилась к мачехе Казимира.
– Чтоб мне провалиться на месте, если вы не делали блефаропластику!
Ираида смутилась.
– Ну… я… хм, а откуда вы догадались?
– Милая моя, я за километр вижу человека, побывавшего под ножом хирурга-пластика. – Далее последовал шквал вопросов, от которых Денисова была готова добровольно расстаться с жизнью: – Ираидочка, где делала операцию? У нас? За границей? Сколько стоит? Операция длится долго? Как чувствовала себя после выхода из наркоза? Покажи мне свою фотографию до операции. Хирург молодой? Красивый? А почему ты не сделала круговую подтяжку? По-моему, тебе надо немного подтянуть. А нос не пробовала изменить? А вкачать в губы силикон? А в лоб ботокс? Тебе не мешало бы снизу убрать, сверху добавить, сбоку подрезать…
