Позднее, уже после войны, в своих мемуарах маршал Голиков напишет: «Из частной директивы фронта от 24 декабря Военный совет 10-й армии сделал вывод, что войска Западного фронта переходят к новому этапу своих наступательных операций – от контрнаступления к общему наступлению. Основания для этого были налицо, особенно на левом крыле фронта».
Что ж, пока все шло хорошо. Во всяком случае, так казалось командармам. Армии продвигались вперед. Противник отходил. Правда, на соседних участках фронта уже переходил к более упорной обороне, а кое-где уже и контратаковал.
В эти дни авангарды 10-й армии вышли к Оке. Разведка доложила генералу Голикову: перед правым крылом армии, по фронту 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и дальше к Калуге, где наступает сосед справа – 50-я армия, – образовался широкий прорыв. А здесь, на стыке Западного и Брянского фронтов, противник успел укрепить левый берег Оки. Особенно сильная оборона создана в районе города Белёва. Окрестные населенные пункты тоже превращены в опорные пункты, и все они сведены в единую систему огня.
Обойти Белёв нельзя – в тылу остается довольно крупный гарнизон противника. При том что растянуты тылы, а все наиболее значительные коммуникации проходят через Белёв, самым рациональным было конечно же взять город, а затем продолжать наступление на Козельск и Сухиничи.
Передовой командный пункт Голиков приказал перенести в село Болото. Отсюда, со скатов береговых высот, хорошо просматривались окрестности: Белёв с его двумя монастырями и поясами широких, полутораметровых, стен, ближние деревни Береговая, Жуково, Фатьяново. Все это было буквально напичкано орудиями, минометами, пулеметами. Немцы успели создать здесь мощный оборонительный рубеж.
Из воспоминаний маршала Голикова: «В районе Белёва было проведено эскарпирование крутостей, обледенение скатов и минирование наиболее удобных участков. Местами, особенно по окраинам населенных пунктов, были поставлены проволочные заграждения, хотя и неглубокие. В каменных и деревянных постройках, в том числе в древних монастырях, храмах, церквах, а также в жилых домах, были установлены пулеметы и орудия. Гитлеровцы в ожидании боя и в ходе его находились в тепле, даже могли лежать на печках. Хорошо была построена система фланкирующего, кинжального огня пулеметов и артиллерийских орудий, особенно противотанковых. (Они все время ожидали наших танков!) Каменные здания, а их было несколько сотен, фашисты оборудовали как самостоятельные опорные пункты: в них или возле них устанавливались отдельные орудия с пулеметами, отрывались окопы для автоматчиков, а впереди для прикрытия натягивалась колючая проволока. Все площади и большинство улиц простреливались. Церкви – их было 35 – использовались под наблюдательные пункты, артиллерийские и пулеметные огневые точки. Большой старинный монастырь в Белёве был превращен в настоящий форт. Его полутораметровые каменные стены имели много бойниц во все стороны. По своему местоположению монастырь господствовал над широкой поймой Оки и значительной частью города. К сказанному следует добавить, что между городом и селениями, так же как и между деревнями, существовала прочная огневая связь из всех видов оружия».
Соседу слева, 61-й армии генерал-лейтенанта М.М. Попова, тоже предстояло преодолевать левый берег Оки, укрепленный к югу от Белёва до Новосиля и Мценска.
Перед левым крылом 10-й и правым крылом 61-й армий стояли 56-я, 112-я, 296-я пехотные, 4-я танковая дивизия, часть сил 31-й пехотной дивизия и полк «Великая Германия». Проблема генерала Голикова состояла в том, что немцы не отступали, а оборонялись. Закрепились на заранее подготовленных, наиболее выгодных позициях, изготовились и ждали…
Голиков собрал в кулак свои силы. Доложил обстановку Жукову, потребовал возвращения из состава кавкорпуса Белова 328-й и 322-й стрелковых дивизий. Корпус тем временем из района Козельска выступал в направлении Юхнова. Дивизии же действовали южнее, и Белов с ними расстался без возражений.
Перестраивались для атаки прямо на марше. Часть дивизий армии уже форсировала Оку и подходила к Козельску. Часть вела переправу. А 322-я полковника П.И. Филимонова и 328-я полковника П.А. Еремина
[17] вступили в бой за выход на левый берег Оки в районе Белёва. Встык с 328-й уступом шла 330-я стрелковая дивизия полковника Соколова.
Уже при подходе наших дивизий к укрепрайону из-за города начала работать тяжелая артиллерия противника.
Бои предстояли нелегкие.
До подхода частей 10-й армии Белёв и окрестные опорные пункты несколько дней безуспешно атаковала правофланговая дивизия 61-й армии. Но все ее попытки овладеть или хотя бы зацепиться за окраины города оказались безуспешными.
Горький опыт бесплодных атак соседей заставил генерала Голикова искать другие пути выполнения задачи.
Из воспоминаний маршала Голикова: «В обход Белёва справа была направлена 328-я стрелковая дивизия. Частью сил своего левого фланга дивизия поворачивала на Белёв для атаки с севера. Слева в направлении Сенюхино должна была наступать 322-я стрелковая дивизия с задачей овладеть южной частью города. Действующая южнее ее 342-я дивизия получила задачу – прочно утвердиться на западном берегу Оки и обеспечивать стык 61-й и 10-й армий. 330-й стрелковой дивизии предписывалось содействовать 328-й стрелковой дивизии и обеспечивать ее от возможных контратак противника с северной окраины Белёва».
Но вначале были кровопролитные атаки в лоб. О них генерал, ставший после войны маршалом, в мемуарах упомянул вскользь. Жуков постоянно требовал от командармов: в лоб опорные пункты не атаковать, действовать в обход и с флангов. Но где там! Генералам казалось, что еще парочка атак – и немцы побегут. Вот и заваливали поля трупами своих бойцов. Жуков за такие операции мог и накричать, и оскорбить. Видимо, доставалось и Голикову. Не зря Филипп Иванович выплеснул потом в своих мемуарах в адрес Жукова: «Унтер Пришибеев…» Правда, о своих грехах и лобовых атаках помалкивал.
К исходу 27 декабря дивизии перебрались на западный берег Оки. И здесь столкнулись с упорным сопротивлением противника. Движение вперед прекратилось на линии опорных пунктов Болтенки, Беседино, Береговая, Жуково, Кализна. Наступающие цепи красноармейцев оказались беззащитными на льду и в открытом поле перед дотами, оборудованными в домах, в каменных и деревянных постройках на высоком берегу. Немцы сидели в тепле, возле железных печек, и вели огонь по наступающим в заранее пристрелянных секторах. Наши потери были огромны. Того, кто не истек кровью, добивал тридцатиградусный мороз. Раненые практически не имели шанса выжить, если их через несколько минут после немецкой пули или осколка не утаскивали в тыл санитары.
Тогда полковник Соколов выстроил свою 330-ю в три эшелона, и полки пошли на прорыв немецких линий встык между опорными пунктами Береговая и Жуково с целью выхода на северную окраину Белёва.
