От природы Йоси был «одиноким волком», и, возможно, именно поэтому он лучше других смог понять евреев, переживших Холокост. Их судьбы словно затрагивали какие-то тайные струны его души. Он никогда не презирал этих жалких с виду людей, но понимал, насколько они несчастны, и искренне их жалел.
Коренной иерусалимец, бесстрашный любитель приключений, он по-настоящему любил этих сломленных судьбой людей. Его не смущали ни их испуганные глаза, ни их циничный смех, ни мучившие их по ночам кошмары. В какой-то момент этот сабра
[63] в шестом поколении, этот боец Вингейта, участвовавший в походе на Ханиту, как будто сам превратился в гонимого всеми европейского «жида», трагедию которого многие палестинские евреи так и не сумели полностью понять вплоть до суда над Эйхманом.
Возможно, только такой человек, как Йоси, испытавший на себе, что такое предательство, мог стоять на ступеньках, ведущих в трюм корабля, набитый людьми словно сардинами, и слушать, как они стонут и бормочут во сне, будто заново переживают весь тот кошмар, через который им пришлось пройти.
И наверное, в этом как раз и состоит главная причина, по которой я решил написать о нем книгу.
Глава десятая
В прекрасном документальном фильме Хаима Гури «Последнее море» Хаим Рафаэль говорит:
— Я не верил, что мы выживем, но знал, что если все-таки выживу, то буду жить, чтобы рассказывать людям о том, что с нами случилось. И еще для того, чтобы до отвала наесться хлебом.
А еще один из бывших узников концлагерей говорит:
— Когда нас освободили, я был полуживой, худой, как спичка, и с ног до головы покрыт вшами. Я сел — прямо так, в лагерной одежде — и за один присест уничтожил целую буханку хлеба. И так объелся, что чуть не умер.
Корабли все еще не были готовы к отплытию, строительных материалов не хватало, и все трудились не покладая рук. Чтобы решить тот или иной вопрос, приходилось постоянно импровизировать, а тут еще греческие моряки, которые должны были работать на судах, каким-то образом узнали, что речь идет о перевозке нелегальных иммигрантов, и неожиданно заявили, что отказываются. Даже взятка не помогла. Правда, капитан, которого звали Коста, в конце концов вроде бы согласился, однако, получив деньги, сбежал. (Через несколько лет он объявится в Джедде, где будет командовать флотом Саудовской Аравии.) В результате пришлось набирать новые команды. После долгих поисков и переговоров их сформировали из жителей отдаленных деревень. Однако и эти люди оказались с характером. Они потребовали гарантий, что их высадят возле одного из островов. Пришлось им это пообещать.
Но тут возникла новая проблема. Внезапно объявился Йорго и сообщил, что англичане пронюхали про их план и в полночь намерены устроить облаву. Вскоре эту информацию подтвердил и примчавшийся к ним в гостиницу английский журналист еврейского происхождения Джон Кимхи. По его словам, англичане решили изменить правила игры и в нарушение международных морских законов задержать оба корабля прямо в порту.
Биньямин, Йоси и все, кто мог двигаться, срочно упаковали свои пожитки, погрузили на корабли рации, водопроводные краны, доски, гвозди и болты, и в десять вечера, под покровом темноты, оба судна отошли от причала. Ерушалми командовал «Анной», а Харэль — «Атиной». На их счастье, англичане не знали, что корабли направляются в Югославию, и ждали их у другого выхода из порта — там, откуда суда отплывают в восточном направлении. В результате, когда до вступления в силу приказа о конфискации, изданного англичанами, оставался еще целый час, оба корабля уже дошли до Пелопоннеса. Однако тут снова возникла проблема. Чтобы попасть в Адриатическое море, нужно было пройти по Коринфскому каналу, разделяющему Пелопоннес и остальную Грецию, но если маленькая «Атина» могла проплыть по этому каналу без труда, то для «Анны» он оказался слишком узким. Поэтому Йоси и Биньямин решили, что их судам придется на время расстаться и «Анна» обогнет Пелопоннес с юга. Однако когда «Атина» в одиночку прошла через канал, греческий капитан вдруг стал настаивать, чтобы они двигались вдоль скалистого берега, что было опасно, поскольку стояла ночь, а море возле берега изобиловало маленькими островками. Правда, в конце концов, увидев бурную реакцию Йоси, капитан от этого предложения отказался и признался, что с маршрутом незнаком, но при этом заявил, что боится плыть в коммунистическую Югославию и не хочет идти вдоль албанского берега, так как некоторое время тому назад албанцы атаковали английский флот. Йоси потребовалось немало сил и слов, причем далеко не самых вежливых, чтобы убедить его плыть дальше. Тем не менее, когда через три дня они дошли до самого крупного из Ионических островов — острова Кефалония, — снова начались неприятности. Члены экипажа вдруг заявили, что не поведут корабль дальше, пока не получат обещанных денег. Так как Йоси платить категорически отказался, они — испугавшись, что в результате не получат ничего вообще, — это требование сняли, но сообщили, что поплывут только до югославского города Сплита. Кстати, до Сплита престарелой «Атине» предстояло плыть по-прежнему одной, поскольку шла она медленно и от «Анны» сильно отставала; Ерушалми, обогнув Пелопоннес, решил ее не ждать и направился в Сплит самостоятельно.
Йоси велел капитану повернуть на север и, убедившись, что тот действительно это сделал, спустился в трюм, чтобы посмотреть, как там обстоят дела. Воспользовавшись отсутствием Йоси на мостике, капитан неожиданно развернул корабль на 180 градусов и поплыл на юг. Почувствовав неладное, Йоси немедленно поднялся наверх. Увидев его, капитан растерялся и стал испуганно лепетать, что якобы произошла поломка и они должны срочно вернуться в Пирей. Однако в Пирее их ждали англичане, и Йоси туда возвращаться, естественно, не собирался. Он велел членам экипажа «объяснить» капитану, что его ждет, если он будет артачиться и дальше, и те сделали это очень убедительно. Капитан быстро все «понял» и снова развернул судно на север. Но поскольку он был охвачен страхом, то ошибся в расчетах, и корабль врезался в скалу, на вершине которой стоял маяк.
От мощного удара «Атину» стало сильно раскачивать, и, хотя в конце концов равновесие восстановилось, Йоси боялся, что в корпусе образовалась пробоина. Взяв с собой одного греческого матроса (тот почему-то питал к нему симпатию), он спустился в трюм, чтобы оценить ситуацию. Капитан, который даже не потрудился спуститься с ними, откровенно злорадствовал. К счастью, корпус не пострадал и угрозы затопления не было. Однако корабль застрял, и нужно было что-то делать. Йоси связался по рации с Йорго, который все еще находился в Пирее, и через какое-то время тот привел им на помощь буксир. Буксир снял «Атину» со скалы и ушел, а «Атина» поплыла дальше по направлению к Сплиту, самому большому югославскому порту в Адриатическом море.
Пока они шли вдоль албанского берега, Йоси старался использовать каждую возможность, чтобы как можно больше узнать о судовождении. Он наблюдал за работой экипажа, спускался в машинное отделение и проявлял интерес к самым мелким деталям. Йоси предчувствовал, что в один прекрасный день ему может потребоваться гораздо больше знаний, чем те, что он получил, когда плавал на Киннерете и обучался на курсах капитанов в устье Яркона. Его интересовало буквально все: как производится погрузка грузов, каким образом доставляют из трюма на палубу и обратно ведра с водой, как нужно кидать уголь в топку, сколько угля необходимо, чтобы двигаться с нормальной скоростью, как регулировать температуру двигателей, как охлаждать топку и т. д. и т. п. Впоследствии ему это очень пригодилось.
