— Боюсь я.
— Надо, очень надо.
В конце концов, после длинного разговора, старуха дала согласие. Скорее всего на Фатиму повлияли не те доводы, которые приводил Рафик, а то, что у нее появилась возможность, может быть, в последний раз побывать на родине. Увидеть родню, пройтись по тем улицам, где когда-то ходила молодой. Вся поездка щедро оплачивалась, и Рафик пообещал дать старухе столько денег, что ей хватит до конца дней. А это был тоже довольно-таки весомый аргумент.
— А ты позвонить не можешь? — сказала она, взглянув на телефон.
— Куда позвонить? — насторожился Рафик.
— Домой, ну, чтобы братья сами смогли приехать.
— Нет, этого нельзя делать, тетушка, возможно, телефон прослушивается.
— А кто прослушивает?
— Есть кому, — почти ласково сказал о своих врагах Рафик.
— Ну, тебе виднее. Я тебе помогу, — и старуха стала собираться.
А через три дня такси, вызванное к подъезду, завезло ее на вокзал. Перед тем как покинуть квартиру, Фатима закрыла дверь в кабинет своего мужа, а ключ положила в кошелек.
Продуктов было закуплено, как на свадьбу, столько, сколько вмещал старый холодильник, и еще килограммов десять мяса лежало на балконе.
«Так что за продуктами в магазин Рафику ходить не придется». — С волнением старая Фатима покинула свою московскую квартиру, из которой не выбиралась уже лет двадцать пять.
Рафик остался один. Дни проходили в унынии и тоске, в бесплодном ожидании. Телефон молчал, словно был обрезан шнур. Рафик время от времени снимал трубку, чтобы убедиться, работает аппарат или нет. Телефон работал, из трубки слышались гудки.
— Хоть бы позвонил кто…
Звонить самому Рафику было не с руки, да он и не собирался это делать, слишком он был осторожен и понимал, что сейчас его ищут так тщательно и настойчиво, как не искали никогда. Рафику было куда позвонить, и телефоны верных людей он знал. Но понимал, что там уже, вероятно, побывали люди Чекана и милиция. И те и другие для него были смертельно опасны: небось предупредили, что если те не скажут им о визите Рафика или его звонке, пощады не жди.
«И как я так вляпался? Захотел больших денег, дернул меня шайтан попытаться взять воровской общак! И, если бы взял, тогда мне дорога была бы открыта в любую сторону. А так ни денег больших, и неприятности такие, что двумя руками не разгребешь. В общем, положение мое хуже некуда, одна надежда на братьев. Инструкции старой карге я дал четкие, думаю, она передаст мой приказ и мою просьбу слово в слово. Ведь три раза перепроверил, повторяла при мне, ни разу не сбилась. Старая-старая, а память почище, чем у меня. Хотя почему память у нее должна быть плохой? Что, у Фатимы жизнь была тяжелая? Жила себе припеваючи, вот и сохранилась».
Подожди Рафик еще неделю, и его положение могло измениться кардинально. Но, наверное, шайтан толкнул его под локоть, и Рафик, уже несколько месяцев не имевший женщину, но даже не задумывавшийся об этом, понемногу здесь, в квартире старой Фатимы, пришел в себя, набрался сил. Нервы успокоил, отъелся, выбрился, отоспался, в общем, выглядел хоть куда. И тут ему под руку попалась старая газета, нашел он ее на холодильнике. Рафик просмотрел ее всю вдоль и поперек. Газета была бесплатная, такие рассовывают по почтовым ящикам. В этой газете имелись объявления на все случаи жизни. Если хочешь что купить или продать, то пожалуйста, найти работу или нанять работника — тоже пожалуйста. Но самые интересные и любопытные для Рафика объявления содержались в разделе «Встречи и знакомства». Здесь в абсолютно не завуалированном виде проститутки предлагали свои услуги. Выглядело это как экзотический массаж на дому. И Рафик выбрал одно из объявлений:
«Высокая длинноногая блондинка выполнит экзотический массаж на дому по вашему желанию».
Что из себя представлял этот массаж, Рафик знал прекрасно. И как-то вечером, когда не хотелось смотреть телевизор, тем более он был старый, черно-белый, а лежать одному на диване, смотреть в потолок и курить одну за другой сигареты стало уже невмоготу, Рафик подошел к телефону, взял его, подтащил к дивану.
«Ну что, позвонить? — спросил он сам себя. — Чем я рискую? Ничем. Называться не обязательною. Деньги у меня есть, за сотку баксов, думаю, девчонка расстарается, и мне будет хорошо».
Указательный палец скользнул в отверстие диска старомодного аппарата, и Магомедов набрал номер. Некоторое время трубку никто не снимал, затем Рафик услышал вкрадчиво-приятный женский голос.
— Алло, вас слушают.
— Длинноногая блондинка? — спросил Рафик.
— Да. Мой рост сто семьдесят два, бедра — девяносто.
— А ты блондинка?
— Блондинка.
— Крашеная? — спросил Рафик.
— А какая разница, могу стать и брюнеткой, надену парик. А вам кто больше нравится — брюнетки или блондинки? — заискивающим голосом спросила начинающая проститутка.
— Мне нравятся блондинки.
— Тогда я блондинка.
— Одна работаешь или с мужиками, с прикрытием?
— Одна, — поняв по тону Рафика, что видеть кого-то, кроме нее, ему не хочется.
— Тогда, может, приедешь?
— Могу приехать. Только давайте договоримся, я дорогая, массажистка.
— Дорогая — это сколько?
— Час работы — сто.
— Что — сто?
— Условных единиц, — сказала проститутка и расхохоталась.
— Меня это устраивает, если ты умеешь работать.
Ты где живешь?
Девица, которой он звонил, услышала восточный акцент в голосе Рафика и немного насторожилась.
— А ты один будешь?
— Один, совсем один, — сказал Рафик.
— Только учти, твой адрес будет записан, и если что случится, с тобой разберутся.
— Ха-ха, — в ответ послышался смех, веселый и беззаботный, так тяжело давшийся Магомедову.
— Не вижу ничего смешного.
— Ты смешная, хотел бы изнасиловать — словил бы тебя в темном переулке, а не вел бы разговор о деньгах и цвете волос.
— Твой адрес я запишу и оставлю записку.
— — Пиши.
Через полтора часа в дверь позвонили. Рафик припал к дверному глазку, держа в руке пистолет. На площадке действительно стояла высокая девушка — блондинка.
Крашеная она или нет, Рафик не понял, да это его и не интересовало. Он открыл дверь, впуская гостью, и тут же захлопнул.
— Я по объявлению.
— Я объявления не давал, — рассмеялся азербайджанец.
— Но.., это вы звонили, заказ на.., массаж?
