Ката уже скрылась за дверью палаты.
– Чего она увидела?
– Свет. В конце тоннеля.
– Господи Иисусе… – Розалия перекрестилась. – Иногда мне кажется, что там не все дома.
– У кого?
– Да у Каты в голове, мать твою! Что ж ты такая бестолковая…
Из больницы, где лежала Наталья, Ката поехала в больницу, в которую отвезли Соню, искренне надеясь, что женщину удалось спасти. Но надежды не оправдались. Там ей сообщили, что Софья Перфильева умерла в машине «Скорой помощи» – женщина потеряла слишком много крови. Тело Сони перевезли в морг, похоронами занимается супруг Перфильевой.
Выйдя на улицу, Ката села на скамейку. Кружилась голова, хотелось спать, да ко всему прочему новоявленную мисс Марпл почему-то начало подташнивать.
Что ж, ситуация резко изменилась… Катарина посидела-посидела, а потом запрыгнула в машину и помчалась к Марии.
Влетела в подъезд и, не тратя времени на ожидание лифта, понеслась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. За дверью квартиры Перфильевой царила тишина, на звонок никто не открывал. Копейкина решила дождаться сваху, чего бы ей это ни стоило. Пусть хоть ураган, хоть землетрясение начнется, пока она с ней не переговорит – не сдвинется с места, и точка.
Ката села в «Фиат» и включила радио.
Примерно час спустя Катарина стала свидетельницей следующих событий. Шустрый мальчуган, на вид лет десяти-одиннадцати, подбежал к идущей по тротуару женщине и, выхватив у той из рук сумочку, рванул на детскую площадку. Потерпевшая закричала и кинулась за малолетним воришкой, но, поскользнувшись, упала. Копейкина быстро вышла из машины и догнала юного негодника.
– А ну стой, паршивец! Ты что ж такое творишь?
Пацан стал вырываться.
– Помогите! – все кричала женщина. Наконец увидела, что мальчишку поймали, и подбежала к Копейкиной.
– Ах ты, паразит! Маленький ублюдок! Надо немедленно вызвать милицию! Такой сопляк, а уже ворует… Тюрьма по тебе плачет!
Ката протянула ей сумку.
– Спасибо вам большое, – рассыпалась в благодарностях женщина. – Всe произошло так внезапно, я даже не поняла что к чему. Надо милицию вызвать. У вас есть с собой телефон?
– Тeтенька, отпусти, – заныл парнишка.
– Ишь ты, какой шустрый, отпусти его… Как сумки у людей таскать, так смелый, а как до милиции дело, сразу отпусти… Нет уж, голубчик, не выйдет. Так у вас есть телефон?
Ката посмотрела на паренька: рваные потрепанные джинсы с протeртой, не для модного шика, дыркой на коленке, грязная рубашка с короткими рукавами, на ногах старые кроссовки, которые давно просились на помойку…
– Я сама работаю в милиции, – выпалила Копейкина.
– Да? – обрадовалась тeтка. – Как хорошо! Вот вы и разберитесь с ним, накажите по полной программе, чтобы в следующий раз неповадно было.
– Не волнуйтесь, можете идти, мы разберeмся.
Но тeтка не спешила уходить.
– Если надо написать заявление, то я пожалуйста…
– Не стоит.
Женщина погрозила парню кулаком и наконец пошла своей дорогой.
– Ну, что делать будем? – спросила Ката.
– А вы правда из милиции? – прогнусавил мальчик.
– Испугался?
– Ага.
– Зачем же ты сумку выхватил? Разве не знаешь, что так поступать нельзя?
– Знаю.
– Тогда почему?
– Отпустите меня, тeтенька… я не хотел… я просто думал достать немного денег…
– Зачем они тебе понадобились?
– Как зачем? Я бы купил чего-нибудь поесть.
– Ты голодный?
– А то! Я-то ещe ладно, но у меня дома маленькая сестрeнка, ей молока надо, а купить не на что. Мамка сейчас не работает, а папка с нами не живeт.
– А где он?
– В тюрьме, за кражу посадили.
– Вот видишь! И ты хочешь отправиться туда же? Если будешь продолжать в том же духе, так и будет.
– Не-а.
– Что не-а?
– Меня не посадят, я еще несовершеннолетний, – со знанием дела ответил пацан.
– Умный, я смотрю, очень.
– Отпустите меня, я больше не буду.
– Как тебя зовут?
– Мишка.
– Сколько тебе лет?
– Одиннадцать.
– Вот как мы поступим, Мишка. Скажи, где ты живешь, я хочу поговорить с твоей мамой.
– Это ещe зачем? Не надо.
– Надо, надо. Итак, где твой дом?
Пацан молчал.
– Или тогда придeтся сдать тебя в милицию, они разберутся…
– Не хочу в милицию, – заныл опять мальчик. – Вот мой дом, живу на первом этаже, квартира сто третья.
Копейкина отметила: жил он в том же подъезде, что и Перфильева.
– Ну тогда пошли.
Молча они дошли до двери, где Ката заметила три звонка.
– У вас коммунальная квартира?
– Ага.
– Который звонок ваш?
– Вон тот, самый верхний.
Ката надавила на кнопку.
– Но звонить лучше тeте Наташе, еe звонок средний.
– Почему? Ваш не работает?
– Мама не откроет, она плохо себя чувствует.
Копейкина позвонила в средний. Открыла опрятного вида женщина.
– О, Мишка! Ты где это целый день колобродишь? С Алeнкой гулять пора.
– Я… – замялся парень и покосился на Копейкину.
Соседка по коммуналке вопросительно подняла брови.
– Мне нужно поговорить с мамой Михаила, – заговорила Ката.
– Ну проходите, только… Не думаю, что она сможет сейчас разговаривать.
– Так плохо себя чувствует?
– Да уж хуже некуда, – хмыкнула женщина. – Вон их дверь.
– Может, вызвать «Скорую»?
Соседка перевела взгляд на Мишку:
– Это кто?
– Она…
– Я друг семьи, – быстро проговорила Катка.
Женщина опять хмыкнула.
– Что-то не похоже.
– Пошли. – Ката подошла к обшарпанной двери.
Комнатка оказалась крошечной, обстановка скудная: две кровати, раскладушка и маленький столик. Ни стульев, ни телевизора Копейкина не увидела. На полу, играя с газетами, сидела примерно полуторагодовалая девочка. Заметив брата, малышка заулыбалась. На одной из кроватей лежала женщина, укрытая застиранной простыней. Подойдя ближе, Ката поняла, чем так сильно болеет мать Мишки, – от неe за два метра несло перегаром.
