Ката молчала.
– Знаешь, о чeм я подумала? – спросила Вера, подойдя к окну.
– О чeм?
– Ведь надо же сообщить в полицию о случившемся.
– Нет, не стоит.
– Почему?
– Они всe равно никого не найдут, Игнатовы сегодня уже будут в Москве.
– А тот мужик? Ты же сказала, что здорово его поранила.
– Подумаешь… Уверена, он смылся из дома, и теперь его днeм с огнeм не сыщешь.
– Но ведь тот дом кому-нибудь принадлежит и…
– Нет, Вера, всe не то. Я больше чем уверена: Марат действовал по чьей-то указке, скорее всего, Игнатовых, и думаю…
В комнату зашла Люба.
– Уже проснулась? А я слышу – разговоры… Ну, как самочувствие?
– Вполне.
– Ты знаешь, как вчера нас перепугала?
– Люба, я ей уже всe высказала, не начинай заново. Лучше приготовь кофе, госпоже Копейкиной не помешает взбодриться.
– Я сейчас сама встану, – дернулась было Катка и тут же охнула, скривилась от боли.
– Даже не думай! Тебе предписан постельный режим.
– Кем предписан?
– Мной! – отрезала Вера. – Теперь ты будешь делать то, что я скажу.
Пришлось Катарине повиноваться, тем более другого выхода у неe просто не было.
Глава 16
Четыре дня спустя Ката, не поддавшаяся на уговоры Веры поменять билеты на более поздний срок, вылетела в Москву. Времени гостить у подруги не было, требовалось продолжать расследование, идти, так сказать, по горячим следам.
На данный момент главная задача Копейкиной – разыскать в столице семейство лже-Игнатовых. Дело не из лeгких, всe равно что искать иголку в стогу сена. В огромном мегаполисе можно затеряться так, что днeм с огнeм не отыщешь. Но Катарина поставила себе цель, а раз так – она обязательно их найдeт. Парочку самозванцев просто необходимо остановить! После случившегося в Гамбурге «мисс Марпл» была уверена, что Игнатовы – очень опасные люди, и кто знает, на какие преступные дела они ещe способны.
Москва встретила Копейкину противно-моросящим дождeм. Поймав такси, Ката покатила в родные пенаты. Уже подъезжая к коттеджу, она достала зеркальце и критически осмотрела своe отражение. В принципе, уже не так страшно. Синяки на лице за несколько дней успели приобрести желтоватый оттенок, губа зажила, и теперь под толстым слоем косметики невозможно было догадаться, что ещe несколько дней назад лицо являло собой совершенно жалкое зрелище.
Дверь открыла Наталья. Увидев Копейкину, она заулыбалась:
– Добро пожаловать домой!
– Привет, как вы тут справлялись без… – Ката не договорила, она с удивлением смотрела по сторонам.
Если бы не Наталья, стоявшая с блендером в руках, Копейкина решила бы, что ошиблась домом. Гостиную невозможно было узнать. Куда-то подевались кожаный диван и журнальный столик. Ковeр на полу тоже отсутствовал, так же бесследно исчезли абажур и стулья. Всюду стояли большие напольные вазы с цветами, а кадок с лимонами и монстерой не было видно. Из старой мебели остались лишь два кресла, сиротливо притулившиеся в углу. Над камином висела картина. На полотне довольно-таки большого размера была запечатлена свекровь в ярко-красном вечернем платье с меховой накидкой на плечах. В руках Розалия держала Лизавету.
«Однако какой всe-таки Евдоким профессионал, – восхитилась Катарина. – Так точно передал черты лица, и краски потрясающие. Нужно как-нибудь попросить его написать и мой портрет».
– Нравится? – спросила Наталья, проследив за взглядом Копейкиной.
– Впечатляет. А что здесь случилось? Почему вынесли всю мебель и откуда взялись вазы?
Наталья покачала головой и, понизив голос до шeпота, изрекла:
– Это всe Розалия. Решила, что гостиная слишком загромождена и мешает занятиям.
– Каким занятиям?
– Ну как, а утренняя зарядка…
– Ах, да! – Ката уже забыла, что здесь по утрам проводятся пытки под предводительством свекрови. – И куда дели мебель?
– Пока поставили всe в кабинет. Розалия сказала, она вообще не нужна, ею всe равно никто не пользуется.
– Интересно, с какой стати она пришла к такому умозаключению?
– Она говорила, ты дала добро на перестановку.
Ката с минуту молчала, потом произнесла в растерянности:
– Да, что-то припоминаю… Она звонила, и я, дабы от неe поскорее отвязаться, разрешила. Но я и предположить не могла, что гостиная превратится в спортивный зал!
– Но, согласись, вазы здесь очень кстати, они здорово вписались в интерьер.
– А если придут гости, они должны сидеть на вазах?
– На такой случай есть плетeная мебель. Так сказала Розалия, – быстро добавила Наталья.
– Кошмар!
– В любом случае все претензии не ко мне.
– А где все? Почему в доме так тихо?
– Розалия в своей комнате, отдыхает, Анжела отбыла к подружке.
– Ясно. – Ката подошла к лестнице. – Наташ, будь другом, приготовь мне кофейку.
– Сей момент! – Наталья направилась в кухню, но еe остановил голос свекрови:
– Никакого кофе! Сейчас время обеда, кофе будет потом. Наталья, накрывай на стол.
Спустившись по лестнице, Розалия обняла невестку.
– Катуша, рада тебя видеть, я уже успела по тебе соскучиться, – и она кинула быстрый взгляд на чемодан.
– Ой, Розалия Станиславовна, а что у вас с лицом?
Надо заметить, лицо у свекрови выглядело довольно-таки странно. Щeки «разукрашены» мелкими царапинами, на подбородке следы укусов, на правой скуле белел пластырь.
– Не обращай внимания, ерунда.
– А всe-таки?
– Я сказала – пустяки! Ну, давай рассказывай, как съездила, как там Гамбург? Я вся заинтригована.
Катарина села в кресло. Что, собственно, она могла рассказать пожилой женщине? Как еe там чуть было не убили? Что только благодаря чуду она осталась в живых? А ведь, по сути, кроме этого, и рассказать нечего. После происшествия Вера строго-настрого запретила выходить из квартиры, да Катка и сама – с таким-то лицом! – не рискнула бы отправиться на экскурсию.
– Как вам сказать… – начала Копейкина, – город как город, ничего особенного…
– Что значит – ничего особенного? Я слышала, Гамбург один из красивейших городов мира. А ты говоришь «ничего особенного»… Ты ходила там по магазинам?
– Один раз с Верой прошлись по торговому центру.
– И что?
– Ничего.
– Купила какие-нибудь вещи?
