Штуковина, именуемая «Музыкальный критик», представляла собой небольшой продолговатый приборчик чуть больше сигаретного блока. Работало чудо техники от простых батареек. В комплект входил маленький микрофон и еще пара каких-то неведомых Катке прибамбасов, название которых она, разумеется, не запомнила.
Озарившись сладкой улыбкой, Марио поставил подарок на журнальный столик.
– Розалия Станиславовна, дарю от чистого сердца. Мне недавно друг из Англии привез. За этим прибором будущее. В скором времени, полагаясь на его непристрастность, можно будет наконец узнать, кто есть кто на современной эстраде.
– Котик, ни слова не поняла, но все равно приятно. А теперь, голубчик, давай по-порядку, на фига мне эта хе... это чудо?
– А... – Итальянец присоединил микрофон. – Включи телевизор на каком-нибудь музыкальном канале.
Свекрища выполнила указание. На экране вертлявая блондинка, носясь по сцене, оглушала присутствующий в зале люд визгливым голоском.
Нажав на желтую клавишу, Марио поднес микрофон к телевизору.
– Смотри.
Девица спела пару куплетов, а старикан, продолжая улыбаться, коснулся зеленой кнопки.
– Але-оп!
Свекрища хотела съязвить, как вдруг штуковина заговорила:
– Голос слабый. Подготовки нет. Ставлю вам четыре с половиной балла из десяти возможных.
– Ну как?
– Марио! Это удивительно! Нет, восхитительно! Грандиозно! Я просто в шоке от увиденного и услышанного. Теперь трое суток спать спокойно не смогу. Какая прелесть твой подарок. Дай я тебя расцелую.
Щурясь от удовольствия, дедуля выслушал похвалу в свой адрес и отбыл на кухню, пропустить стаканчик водички.
А Розалия ликовала. Попрыгав минут пятнадцать вокруг «Умнички», она вспомнила, что в доме, помимо нее, есть и другие обитатели.
– Всем, всем, всем! Экстренное совещание! В вашем распоряжении две минуты, спускайтесь вниз. Марио, сейчас устроим незабываемое шоу. Садись на диванчик, дорогой.
Катарина планировала вздремнуть, но дневной сон пришлось отложить на неопределенное время.
Влетев к ней в спальню, свекрища прогремела:
– Детка, ты слышала приказ?
– Нет, Розалия Станиславовна, были слышны только ваши крики.
– Быстро в гостиную.
– Неважно себя чувствую, – вздохнула Копейкина.
– Ката, не заставляй меня повышать голос.
Катарина села на кровати.
– Что за семья, я надрываю связки, а им хоть бы хны. Ну почему ты сидишь, Катка?
– А чего делать?
– Дуй вниз.
– Зачем?
– Узнаешь. Там такое... такое. Ты сдохнешь от зависти.
– Марио уже ушел?
– Нет. Итальянский пупсик в гостиной. Котенок, он подарил мне одну электронную штуковину, благодаря которой сейчас многое встанет на свои места.
– Штуковину?
– Она умеет разговаривать!
Наталью тоже вытолкали в гостиную.
– Я стол не протерла.
– Протрешь позже.
– На кухне дел невпроворот.
– Все дела оставляем на потом.
Катарина присоединилась к Марио. На душе было нехорошее предчувствие.
– Взгляните, – свекровь продемонстрировала «Критика».
– А что в этой коробке?
– Мозги!
Ната отшатнулась.
– Спас, спас. Чьи мозги?
– Не твои точно.
– Смахивает на выжигательный прибор, в детстве у меня был похожий.
– Ката, про свое трудное детство напишешь мемуары. Все заткнулись и сели. Я сказала – сели! Катарина, подойди ко мне.
Копейкина приблизилась к журнальному столику.
– Документы предъявить?
– Твои шутки ниже плинтуса, посему заглохни. Бери микрофон.
Невестка повиновалась.
– Сейчас я нажму на кнопку, и ты начнешь петь.
– Петь?
– Именно.
– Что петь? С какой стати петь?
– Любую песню. А потом мы узнаем, какая из тебя певица.
– Я и сама прекрасно знаю, что из меня певица, как из Парамаунта стоматолог.
– Начинай. – Свекровь щелкнула желтой клавишей.
Копейкина спела куплет из песни на военную тему.
– Дальше не помню.
Розалия Станиславовна захлопала в ладоши.
– Отлично. Теперь садись и слушай.
– Коробка будет петь? – спросила Натка.
– Нет, коробка скажет Катарине правду. Дорогая, ты, главное, не обижайся, она может высказаться довольно резко. Не принимай близко к сердцу.
– Да я вообще не нервничаю.
– Включайте скорее, мне на кухню надо.
Получив право голоса, «Умничка» выдала:
– Браво-браво! Я получила удовольствие, слушая ваше пение. Вы молодец! Ставлю шесть баллов из десяти возможных.
Ката зарделась.
– Да чего уж там... подумаешь.
Розалия призадумалась.
– Странно. Не ожидала я от тебя, Катка, таких фортелей. Хотя шесть баллов из десяти это не вершина успеха. Девять – еще куда ни шло, но шесть... извини, до меня тебе далековато.
– А вам сколько баллов поставили?
– Чтобы показать вам настоящий мастер-класс, я буду петь последней. Натали, ко мне!
Наташка взяла микрофон.
– Волнение нарастает. Можно я спою песню про колдунью?
– Хоть про графа Дракулу.
Вздохнув, Ната поднесла микрофон к губам.
– За мои зеленые глаза...
Катарина восхитилась, она и не знала, что Натусик столь музыкальна.
«Умничка» тоже осталась в восторге:
– Поздравляю! Вам прямой путь на сцену. Если вы еще не певица, то в скором времени обязательно ею станете. Поздравляю! Ставлю вам восемь баллов из десяти возможных.
– Ах, это он мне? Розалия Станиславовна, вы слышали? Меня похвалили, назвали певицей. Может, мне и правда...
– Даже не думай! – отрезала свекрища. – Не раскатывай губы. Восемь баллов не показатель.
– Но он сказал...
– Я не глухая. Марио, бриллиант мой семикаратный, твоя очередь.
После пения старика «Критик» высказался:
– Неплохо, но надо серьезно над собой работать. Потенциал, несомненно, присутствует, хотя для карьеры певца его недостаточно. Ставлю вам пять с половиной баллов из десяти возможных.
