Книга Зима мира, страница 91. Автор книги Кен Фоллетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Зима мира»

Cтраница 91

Видимо, Бексфорт догадался, что Вуди был увлечен Джоан. Вуди почувствовал себя дураком.

– Поздравляю, – сказал он упавшим голосом.

– Спасибо. А сейчас мне надо обойти гостей. Приятно было с тобой поговорить, Вуди.

– Взаимно.

Бексфорт пошел в комнату.

Вуди поставил бокал, не попробовав.

– Черт… – тихо сказал он. И ушел.

IV

Первого сентября в Берлине было жарко. Карла фон Ульрих проснулась в поту, ей было неудобно, простыни после душной ночи все сбились. Она выглянула из окна спальни и увидела над городом серую завесу облаков, удерживающих жару, как крышка на кастрюле.

Сегодня у нее был важный день. Фактически от него зависело, какой будет вся ее жизнь.

Она подошла к зеркалу. У нее, как у матери, были темные волосы и зеленые глаза Фицгербертов. Она была красивее, чем Мод, – у той было угловатое лицо, скорее яркое, чем красивое. Но между ними была большая разница. Мать очаровывала почти всех, кто с ней встречался. А вот Карла, напротив, флиртовать не умела. Она наблюдала, как это делают другие девятнадцатилетние девушки: наигранно улыбались, поправляли одежду, чтобы она туго обтягивала грудь, потряхивали кудрями, хлопали ресницами, – но ей было просто неловко. Мама, конечно, вела себя более искусно, так что мужчины вряд ли понимали, что подвергались обольщению, но все равно это была та же самая игра.

Однако сегодня Карла не хотела очаровывать. Напротив, ей нужно было казаться практичной, разумной и умелой. Она надела простое мышино-серое хлопковое платье, подол которого доходил до середины лодыжки, сунула ноги в неброские школьные босоножки без каблуков и заплела волосы в две косички, одобренные немецкой модой для девочек. Зеркало показало ей идеальную ученицу: консервативную, скучную, бесполую.

Она встала и оделась раньше всех в семье. Служанка Ада была уже на кухне, и Карла помогла ей накрыть на стол перед завтраком.

Потом появился ее брат. Эрик, девятнадцатилетний, с подстриженными черными усами, поддерживал нацистов, приводя этим в ярость всю остальную семью. Он учился в «Шарите», медицинском институте при берлинском университете, вместе с лучшим другом и товарищем по партии нацистов Германом Брауном. Фон Ульрихи, конечно, не могли себе позволить платить за его обучение, но Эрик добился права на стипендию.

Карла тоже обратилась за стипендией, чтобы учиться в этом же институте, и сегодня должно было состояться ее собеседование. Если оно пройдет успешно – она будет учиться и станет доктором. Если же нет…

Она не имела представления, чем еще она сможет заняться.

Приход нацистов к власти разрушил жизнь ее родителей. Ее отец был раньше депутатом в рейхстаге, но теперь, поскольку Социал-демократическая партия была запрещена – как и все остальные, кроме национал-социалистической, – он потерял работу. И другой работы, которую он мог выполнять, используя свой опыт политика и дипломата, – не было. Он с трудом зарабатывал на жизнь, переводя для посольства Великобритании, где у него еще оставалось несколько друзей, статьи из немецких газет. Мама была известной журналисткой левых, но теперь газетам не позволяли публиковать ее статьи.

От всего этого у Карлы сердце разрывалось. Она очень любила своих близких, в том числе и Аду. Она страдала от невостребованности отца, которого с детства помнила постоянно за работой, сильным политиком, сейчас он был просто повержен. Мама держалась мужественно, что было еще хуже. До войны – знаменитая английская суфражистка, теперь она получала жалкие несколько марок, давая уроки игры на фортепиано.

Но они говорили, что все могут пережить, только бы их дети жили счастливой, полной жизнью.

Для Карлы всегда было само собой разумеющимся, что она должна жить так, чтобы мир стал лучше. Как жили ее родители. Она не знала, пойти ли вслед за отцом в политику или, как мама, стать журналисткой – но сейчас ни о том, ни о другом не могло быть и речи.

Чем же еще она могла бы заниматься – при правительстве, выше всего ставящем жестокость и безжалостность? Ответ ей подсказал брат. Врачи делали мир лучше – независимо от того, какое правительство у власти. И она решила идти в медицинский институт. Она училась лучше всех девочек в классе, все экзамены сдала с блеском, особенно естественные науки. Она была более достойна стипендии, чем ее брат.

– В год, когда я поступал, вообще девочек не брали, – сказал Эрик. Он говорил раздраженно – Карла подумала, что ему, наверное, не нравится, что она идет по его пути. Родители гордились его достижениями, несмотря на его отвратительные политические взгляды. Может быть, он опасался, что она его затмит.

– У меня все оценки лучше, чем у тебя: по биологии, химии, математике…

– Да ладно, ладно.

– А стипендию, в принципе, разрешается давать и женскому полу, я узнавала.

В конце их пикировки вошла мама, в сером муаровом халате, с поясом, завязанным на два оборота вокруг ее узкой талии.

– Они должны следовать собственным правилам, – сказала она. – Ведь это же Германия, в конце концов!

Мама говорила, что она любит страну, принявшую ее, и, возможно, так и было, но, когда к власти пришли нацисты, у нее в привычку вошло отпускать устало-насмешливые замечания.

Карла обмакнула хлеб в кофе с молоком.

– Мам, а как ты отнесешься, если Англия выступит против Германии?

– Мне будет больно и горько, как и в прошлый раз, – ответила она. – Мы с вашим отцом поженились перед самой войной, и каждый день из этих четырех с лишним лет я прожила в ужасе, что его могут убить.

– Но на чьей стороне ты будешь? – спросил с вызовом Эрик.

– Я – немка, – сказала она. – Я вышла замуж за вашего отца, чтобы разделить с ним и хорошее, и плохое. Конечно, мы никогда и представить себе не могли такого злобного и угнетающего режима, как власть нацистов. Никто не мог. – Эрик протестующе заворчал, она не обратила внимания. – Но клятва есть клятва, и, как бы там ни было, я люблю вашего отца.

– Мы еще не воюем, – сказала Карла.

– Пока еще нет, – сказала мама. – Если у поляков есть голова на плечах, они уступят и отдадут Гитлеру все, что он потребует.

– Должно быть, так и будет, – сказал Эрик. – Германия уже сильна. Мы можем брать что захотим, нравится это кому-то или нет.

– Боже, сохрани, – сказала мама, поднимая глаза к небу.

Снаружи прогудел автомобиль. Карла улыбнулась. Через минуту в кухню вошла ее подруга Фрида Франк. Она собиралась вместе с Карлой пойти на собеседование, просто чтобы морально поддержать ее. Она тоже была одета в строгом школьном стиле, хотя у нее, в отличие от Карлы, был полный шкаф красивых вещей.

Следом за ней вошел ее старший брат. Карла считала, что Вернер Франк просто чудесный. В отличие от множества других красивых парней, он был такой добрый, заботливый и забавный. Когда-то он был в числе крайних левых, но все это, похоже, осталось в прошлом, и сейчас он политикой не занимался. У него было много красивых и элегантных приятельниц, и если бы Карла умела флиртовать, то начала бы с него.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация