– Значит, он был совсем молодым, – сказал Володя. – Отчего же он умер?
Григорий взглянул на Илью и быстро отвел взгляд.
– От воспаления легких, – сказал он, и Володя понял, что он лжет.
Вернулась Катерина, и следом за ней в комнату вошла женщина, от одного взгляда на которую у Володи перехватило дыхание.
Это была классическая русская красавица, высокая и тонкая, со светлыми волосами, голубыми глазами – такими светлыми, что они казались почти бесцветными, – и безупречно белой кожей. На ней было простое зеленое платье, и его безыскусность лишь привлекала внимание к ее стройной фигуре.
Ее представили, потом усадили за стол и налили борща.
– Так значит, Зоя, ты занимаешься наукой? – спросил Григорий.
– Я получила диплом, сейчас работаю над диссертацией и преподаю студентам, – сказала она.
– А Володя работает в разведупре РККА, – гордо сказал Григорий.
– Как интересно, – сказала она тоном, выражающим обратное.
Володя понял, что Григорий смотрит на Зою как на потенциальную невестку. Он понадеялся, что отец не будет намекать слишком рьяно. Сам он уже решил, что еще до конца вечера пригласит ее на свидание. Но с этим он мог справиться и самостоятельно. Помощь отца ему была ни к чему: неуклюжие родительские похвалы могли оттолкнуть ее.
– Как борщ? – спросила Зою Катерина.
– Очень вкусно, спасибо.
У Володи складывалось впечатление, что за ослепительной внешностью скрывается простодушная натура. Это было удивительное сочетание: прекрасная женщина, не старающаяся очаровать.
Аня убрала со стола тарелки, а Катерина принесла второе – кастрюлю с курицей и картошкой. Зоя налегала на еду, уплетая за обе щеки, прожевывала, глотала и тут же отправляла в рот новую порцию. Как большинство русских, она нечасто видела такие хорошие продукты.
Володя спросил:
– Зоя, а в какой области науки вы работаете?
С видимым сожалением она оторвалась от еды, чтобы ответить.
– Я физик. Мы пытаемся разобраться в атоме: из каких компонентов он состоит, что их удерживает вместе.
– Это интересно?
– Это невероятно увлекательно! – Она отложила вилку. – Мы же отвечаем на вопрос, из чего на самом деле состоит Вселенная. Это интереснее всего на свете! – У нее загорелись глаза. По-видимому, единственной темой, которая могла оторвать ее от обеда, была физика.
Тут впервые заговорил Илья.
– Ну а как вся эта теоретическая ерунда помогает делу революции?
В Зоиных глазах вспыхнул гнев, и такой она нравилась Володе еще больше.
– Некоторые товарищи совершают ошибку, недооценивая чистую науку, отдавая предпочтение практическим исследованиям, – сказала она. – Но развитие техники – например, усовершенствования в самолетостроении – всецело основано на продвижении вперед в области теории.
Володя скрыл усмешку. Илья был уничтожен одним небрежным ударом.
Но Зоя еще не закончила.
– Вот об этом, Григорий Сергеевич, я и хотела с вами поговорить, – сказала она. – Мы, физики, читаем научные журналы, которые издают на Западе, – они объявляют о своих открытиях всему миру, что очень глупо с их стороны. И в последнее время мы поняли, что в области атомной физики они продвигаются огромными шагами. Существует серьезная опасность, что советская наука окажется далеко в хвосте. Интересно, известно ли это товарищу Сталину?
В комнате стало тихо. Малейший намек на критику Сталина был опасен.
– Ему известно очень многое, – сказал Григорий.
– Конечно, – машинально отозвалась Зоя. – Но может быть, бывают обстоятельства, когда таким верным друзьям, как вы, следует привлекать его внимание к некоторым важным вопросам…
– Да, это правда.
Илья сказал:
– Несомненно, товарищ Сталин считает, что наука должна согласовываться с марксистско-ленинской идеологией.
Володя заметил, как Зоины глаза вызывающе блеснули, но она опустила взгляд и смиренно сказала:
– Бесспорно, он прав. И мы, ученые, конечно же, должны удвоить усилия.
Это была чушь собачья, и все в комнате это понимали, но сказать так никто не мог. Следовало соблюдать приличия.
– Конечно, – сказал Григорий. – Тем не менее в следующий раз, когда у меня будет возможность поговорить с товарищем генеральным секретарем партии, я упомяну об этом вопросе. Он может пожелать глубже в него вникнуть.
– Очень надеюсь, – сказала Зоя. – Мы должны обогнать Запад.
– Ну а чем ты занимаешься кроме работы? – непринужденно спросил Григорий. – Есть у тебя молодой человек или, может быть, жених?
– Папа! – ахнула Аня. – Это не наше дело!
Но Зоя, похоже, не возражала против таких вопросов.
– Жениха нет, – кротко ответила она. – И молодого человека тоже.
– Ну что ж ты так, совсем как наш Володя! Он тоже одиночка. Двадцать три года, хорошее образование, высокий, красивый – а невесты нет!
Намек была такой тяжеловесный, что Володю передернуло.
– Трудно поверить, – сказала Зоя, и, когда она взглянула на Володю, он увидел в ее глазах веселый огонек.
– Ну хватит, – сказала Катерина, кладя мужу руку на локоть. – Перестань смущать бедную девочку.
Раздался звонок в дверь.
– Опять? – сказал Григорий.
– На этот раз понятия не имею, кто бы это мог быть, – сказала, выходя из кухни, Катерина.
Вернулась она с Володиным начальником, майором Лемитовым.
Володя испуганно вскочил на ноги.
– Добрый вечер, товарищ майор, – сказал он. – Это мой отец, Григорий Пешков. Папа, позволь тебе представить майора Лемитова.
Лемитов браво отдал честь.
– Вольно, Лемитов, – сказал Григорий. – Садитесь, поешьте с нами. Неужели мой сын в чем-то провинился?
Именно эта мысль мучила Володю до дрожи в руках.
– Никак нет, товарищ Пешков, как раз наоборот. Но… я бы хотел поговорить с вами и с ним без свидетелей.
У Володи немного отлегло от сердца. Может быть, все-таки никакой беды не случится.
– Ну что ж, мы почти закончили с обедом, – сказал Григорий, вставая. – Пойдемте в мой кабинет.
Лемитов взглянул на Илью.
– А вы не из НКВД? – спросил он.
– Да, и горжусь этим. Моя фамилия Дворкин.
– А! Это вы сегодня пытались арестовать Володю.
– Мне казалось, что он ведет себя как шпион. Но я же оказался прав, разве нет?
– Вам надо научиться арестовывать вражеских шпионов, а не наших, – сказал Лемитов и вышел из комнаты.
