– Может быть, ее и нет в списке, но скорее всего, она просто не может себе позволить телефон.
– Вы ее видели после тридцать пятого года?
– Дважды. Первый раз – два года назад, недалеко от этого места, на И-стрит, в двух кварталах отсюда.
– Ну, я голову даю на отсечение, что она живет не в этих шикарных кварталах, значит, она где-то здесь работает. У вас есть ее фото?
– Нет.
– Я ее плохо помню. Симпатичная девчонка, темная кожа, широкая улыбка.
Грег кивнул, вспоминая эту улыбку, сияющую лучше лампочки в тысячу ватт.
– Мне нужен лишь ее адрес, чтобы я мог написать ей письмо.
– Меня не касается, зачем вам нужна эта информация.
– Идет.
Неужели все действительно так просто, подумал Грег.
– Я беру десять долларов в день, минимальная оплата – не меньше чем за два дня. Плюс расходы.
Это было меньше, чем Грег предполагал. Он вынул бумажник и дал Кранмеру двадцать долларов.
– Спасибо, – сказал детектив.
– Удачи! – ответил Грег.
II
В субботу было жарко, и Вуди вместе с братом Чаком отправился на берег.
Вся семья Дьюаров была в Вашингтоне. У них была девятикомнатная квартира возле отеля «Риц-Карлтон». Чак приехал в отпуск со своей военно-морской базы, папа работал по двенадцать часов в сутки, планируя встречу, которую он называл Атлантической конференцией, а мама писала новую книгу о женах президентов.
Вуди и Чак надели шорты и спортивные рубашки поло, взяли полотенца, солнечные очки и газеты – и сели в поезд, идущий в Рехобот-бич, на Делавар-кост. Дорога занимала пару часов, но летом в субботу это было единственное место, куда еще стоило ехать. Там была широкая песчаная отмель и освежающий бриз с Атлантического океана. И тысяча девчонок в купальниках.
Два брата были не похожи друг на друга. Чак был невысок, но мускулист. У него было красивое, как у мамы, лицо и обезоруживающая улыбка. Он неважно учился в школе, но проявлял изощренный, как у мамы, ум, всегда принимая какую-то неординарную точку зрения. Он мог дать Вуди фору во всех видах спорта, кроме бега, поскольку длинноногий Вуди был прекрасным бегуном, и бокса, так как нанести Вуди удар, благодаря его длинным рукам, было практически невозможно.
Дома Чак о флоте говорил мало, несомненно, из-за родителей: они все еще сердились на него за то, что он не пошел в Гарвард. Но наедине он немного рассказал Вуди о своей теперешней жизни.
– Гавайи – это здорово, но мне действительно жаль, что работа у меня на берегу. Я пошел во флот, чтобы ходить в море!
– А что именно ты делаешь?
– Я в группе радиотехнической разведки. Мы ловим сообщения, в основном от японского императорского флота.
– А они не зашифрованы?
– Зашифрованы, но многое можно узнать, даже не зная шифра. Это называется «анализ потока сообщений». Внезапное увеличение количества сообщений означает, что предпринимаются какие-то действия. А потом можно научиться распознавать кодировки. Высадка морского десанта, например, обладает отчетливой конфигурацией сигналов.
– Как интересно! И ты, наверное, в этом уже такой мастер!
Чак пожал плечами.
– Я занимаюсь секретарской работой, надписываю да подшиваю расшифровки. Но какую-то информацию все равно улавливаю.
– А как на Гавайях с развлечениями?
– Да сколько угодно. В портовых барах жизнь бьет ключом. Мне больше всего нравится кафе «Черный кот». У меня есть приятель Эдди Пэрри, мы с ним при каждой возможности ездим на Вайкики-бич кататься по волнам на доске. Так что мне там неплохо. Но все-таки я бы хотел служить на корабле.
Они купались в холодном Атлантическом океане, потом ели на ланч хотдоги, фотографировали друг друга фотоаппаратом Вуди и изучали купальники, пока солнце не стало клониться к горизонту. Они уже уходили, когда, пробираясь через толпу, Вуди увидел Джоан Рузрок.
Он сразу же ее узнал. Другой такой девчонки не было на берегу, да и вообще во всем Делаваре. Нельзя было не узнать эти высокие скулы, этот орлиный профиль, роскошные темные волосы и гладкую кожу цвета кофе с молоком.
Ни секунды не раздумывая, он пошел прямо к ней.
Она выглядела совершенно сногсшибательно. На ней был цельный купальник с завязками «спагетти», не скрывающими изящных изгибов ее плеч. Высокие вырезы уходили далеко на бедра, открывая почти полностью ее длинные коричневые ноги.
Теперь ему казалось невероятным, что когда-то он держал эту сказочную женщину в объятиях и целовал так, словно целовался в последний раз.
Она подняла на него взгляд, заслоняясь от солнца.
– Вуди Дьюар! Я и не знала, что ты в Вашингтоне.
Особого приглашения ему не требовалось. Он опустился на песок рядом с ней. Она была так близко, что ему стало трудно дышать.
– Привет, Джоан! – Он мельком взглянул на полненькую кареглазую девчонку, сидевшую рядом с ней. – А где твой муж?
Она расхохоталась.
– С чего ты решил, что я замужем?
Вуди смутился.
– Я как-то пришел к тебе на вечеринку, пару лет назад…
– Правда?
– Я помню! – сказала приятельница Джоан. – Я тогда спросила, как тебя зовут, а ты так и не ответил.
Вуди ее не помнил совершенно.
– Прошу меня простить, что был так невежлив. Я Вуди Дьюар, а это мой брат Чак.
Кареглазая девочка пожала им обоим руки и сказала:
– А я Диана Тавернер.
Чак сел на песок рядом с ней, что, кажется, ей понравилось: Чак был красив, намного симпатичнее, чем Вуди.
Вуди продолжал:
– В общем, я зашел на кухню, искал тебя, и парень по имени Бексфорт Росс представился твоим женихом. Я думал, ты уже вышла за него замуж. Или у вас такая необычайно затянувшаяся помолвка?
– Не говори глупостей, – ответила она с легким раздражением, и он вспомнил, что она всегда плохо переносила, когда ее поддразнивали. – Бексфорт говорил всем, что мы собираемся пожениться, потому что практически жил у нас в квартире.
Вуди был потрясен. Значит, Бексфорт там и спал? С Джоан? Такое, конечно, не было редкостью, но мало кто из девчонок в этом признавался.
– О свадьбе заговаривал только он, – продолжала Джоан. – Я никогда ничего ему не обещала.
Значит, она свободна. Вуди не мог бы радоваться больше, даже если б выиграл в лотерею.
Но, может быть, у нее есть парень, сказал он себе. Надо выяснить. Однако как бы там ни было, а парень – не то же самое, что муж.
– Несколько дней назад я был вместе с Бексфортом на собрании, – сказал Вуди. – Он большой человек в Госдепартаменте.
