— Арбуз, заткнись! Давай Модерн Токинг!!
Тут же вклинился еще кто-то:
— На х…р ваш Токинг! Если ты голубой, слушай Модерн и Джой!! Зимой и летом слушай Хэви Металл. Металлику давай!
— Придурки, хрен вам! Щас я еще запою… эээ… звёзды нам светят в ночи, путь освещая…
— Арбуз — дурак!
— Арбуз-первый — самый чёткий матрос… искорки нашей свечи станут навек нам судьбой.
— Арбуз, люлей отхватишь! Давай Металлику!
— А тепееерь… я вас разогрел и у нас в гостях великолепный диск-жокей Шрайбикус! — заорал Скиба в микрофон.
— А всем привет! Всем большой привет, кто находится в сопках и донашивает последние носки, тем, кто сейчас на камбузе хомячит пайковую тушенку, особый привет, бааааллллонаам — привет мои дорогие! И снова у микрофона я, ваш искоромётный карась Шрайбикуууус, — затараторил кто-то очень хорошо и профессионально в микрофон. И тут же полилась незатейливая мелодия из кинофильма про Буратино «Скажите, как его зовут». Да это же карась из клуба, очкастый Шалин. Вот это даёт! И главное, как ловко получается — заслушаешься. Как он сюда попал? Сразу же за песней про Буратино полилась очередная веселая песенка, которую Шалин гнусавым голосом переводчика видеофильмов начал комментировать. Черт, ведь действительно смешно. Я чуть ли не вслух начал смеяться. А сегодняшнее дежурство будет совсем нескучным. Главное, чтобы трансляцию никто не прервал. Оторвавшись от прослушивания, я быстренько опросил посты, посмотрел на море в бинокль. Пусто. Смирнов и лейтенант возились с аппаратурой, щелкали какими-то тумблерами и о чём-то беседовали вполголоса.
— Брейк, по траверсу всплытие лодки, — повернулся ко мне с довольной физиономией Слава.
— Ты чё херню несешь! Я же только в бинокль осматривал — пусто!..
— Да-да, подтверждаю, расстояние три с половиной мили, подъём судна зафиксирован, — прыгнул к окулярам и закрутил какими-то ручками лейтенант, нацепивший наушники, — отделяется еще один объект, классифицирую как резиновый плот для высадки диверсантов. Так, ага. Таак… моторный ход. Да, есть объект, лодка готовится к погружению, — начал перечислять мне лейтенант.
— Смирный, связь! Срочно! Давай по таблице дежурному строчи, — прошипел я, схватив бинокль, начал осматривать поверхность моря. Да ни черта не видно. Пятнышко какое-то на линии горизонта. Да не может быть! Или может быть?
— Брейк, дали подтверждение на прием объекта. Наши минеры с задачи, вот паролевая группа для связи, вот частота, я настраиваюсь, — мигом включился в работу Слава.
— Что еще?
— Удивились, что мы так быстро обнаружили. У минеров, сказали, фишка не проскочила. Что за фишка?
— Давай настраивайся, не бери в башню. Товарищ лейтенант, вы можете еще понаблюдать, где шлюпка?
— Ну я же здесь для этого, — ответил спокойно лейтенант и через пару минут выдал дальность. В бинокль все равно ни хрена не видно, только точка переместилась. Действительно, фишка минеров со скрытным проникновением даже при возвращении на свой пункт не сработает. Чую, на резиновой шлюпке старшина Болев. Надо им тоже встречу устроить. А то опять возьмут в плен наши секреты и оправдывайся потом, что всю ночь глаз не смыкал.
Время начало тянуться как резина. В бинокль всё-таки удалось засечь передвижение резиновой шлюпки. Минеры уже шли на вёслах, отключив мотор. Смирнов начал запрашивать паролевые группы по связи. Отозвались, группа цифр совпала. По позывному — группа, в которой работал Болев, однако командиром на этот раз офицер. Что-то у минёров случилось неординарное. Слава сказал, что минёры запросили на берег «таблетку», причём срочно. «Таблетка» — это санитарный автомобиль «УАЗик». Чёрт, что у них случилось? Сам бегу к пункту связи и по проводной линии связываюсь с дежурным, по таблице условных сигналов передаю просьбу о санитарном автомобиле. Медики находились на постоянном дежурстве, поэтому буквально через пять минут на дороге, ведущей к пирсу, забегали лучи фар. Я выскочил на дорогу для встречи автомобиля и замахал руками. Подъехали медики, наш разведпунктовский каплейт медицинской службы, фельдшер-сверхсрочник и еще один матрос-санитар, обвешанный медицинскими сумками, сразу начавший вытаскивать из задних дверей носилки. Уже по «Соколу» я начал связываться с подходившей шлюпкой. Меня попросили обозначить пункт приёма плавсредства визуально. Пришлось зажигать наземный сигнальный патрон. С воды сигнал заметили, движение скорректировали и через двадцать минут минёры вытаскивали на берег резиновую шлюпку. Медики кинулись к разведчикам. С борта сняли одного из водолазов, аккуратно переложили на носилки и сразу же увезли. Мои разведчики, прибежавшие с постов, обеспечивали охранение и наблюдение, залёгши полукругом в радиусе нескольких десятков метров, моряки с аппаратурой продолжали вести наблюдение за морем. Я узнал в одной из тёмных фигур в гидрокостюме Дитера и подошёл помочь закинуть МГшку за плечи и контейнер с радиостанцией перевесить на грудь.
— Здаров, Брейк. Дежуришь? — приветствовал меня Дитер и подал рюкзак, разворачиваясь спиной.
— Здра жела тщ старшина, — осторожно поприветствовал я водолаза и закинул ему рюкзак за спину. Дитер ловко продел руки в лямки, перевесил подводный автомат на шею.
— Вишь, как хреново вернулись-то… Саныча зацепило под водой, еще переохлаждение хапнул. Матрос здоровый, оклемается. На лодке док всё, что надо, сделал при подборе, но всё равно стремак… Пипец! Наш группер как в воду опущенный, хотя не виноват ни в чём…
Я молча кивал, помогая прилаживать радиостанцию на груди. Что я еще могу сказать? Наверняка Дитер что-то нарушает, рассказывая мне о происшествии, но, видно, накипело и охота кому-то высказать — в группе уже по любому все перетерли и пересудачили.
— Брейк, как обстановка в лагере, со спиртного можно что достать? Не себе, а старлею. Пусть хотя бы сотку залудит, а то его тремор ни хрена не отпускает.
— Анатольич, у Федоса, нашего замка, есть, он поделится.
— Вот времена, вот нравы! Уже и водяра у молодых есть, — притворно сокрушился старшина, — ладно, давай неси службу. Надо было тебя снова на задачу вытащить: ты у нас, б…я, заместо талисмана был бы, в прошлый раз сходили — на три пятерки отработали, а сейчас… эх, лажа… — Болев досадливо махнул рукой и начал отдавать команды своим подчиненным.
Я снял своих с охраны и снова отправил по местам. Всё же интересно, где и как «цепануло» Саныча, почему Болев такой невесёлый, а группера водолазов бьёт трясучка. Да, тут ничуть не лучше, чем у морпехов, бросающихся в море в своих железных коробках. Вроде учения, а водолаз пострадал, получил какой-то ущерб для здоровья. Бррр… лучше не думать об этом. Пойду на пост, посмотрю на лейтенанта, что он там в море накопал. Полезная у них аппаратура, и лейтенант, по всей видимости, специалист своего дела. Хлипкий, конечно, бегать не умеет, а так вполне ничего.
До утра ничего интересного больше не случилось. Лейтенант, подежурив немного, не выдержал и заснул на топчане Смирнова. Под утро жутко захотелось есть. Я оторвал Славу от окуляров и наушников чужой аппаратуры и предложил перекусить. В заначке было пару таблеток сухого спирта, так что банку каши и фляжку с чаем подогреть вполне реально. Соорудив экран из плащ-палатки так, чтобы не было видно огоньков от таблеток с моря, я запалил спирт и поставил разогреваться кашу, не вскрывая банку. На вторую таблетку положил фляжку, вынув её из матерчатого чехла и не открутив пробку. С закрученной пробкой во фляжке вода всегда быстрее закипает, надо только чуть-чуть открутить и наблюдать, когда появятся струйки пара. Слава пожертвовал для раннего завтрака баночку паштета и три сухаря. Крышка на каше щелкнула три раза, я оттащил банку и откатил еще горевшую таблетку под фляжку. От вскрытой каши пошёл чудесный гречневый аромат, из-под крышки фляги начали появляться пузырьки пара. Ну всё, можно завтракать, проверять посты и добросовестно готовиться к смене. Тут еще и лейтенант проснулся:
