За следованием Яковлева уже было предпринято приследование в пути, командированными [в Тобольск] представителями уральских организаций, в отрядах которых окончательно установилось мнение о ненадежности Яковлева. В первый момент даже была мысль о необходимости отбить у него царскую семью. Я[ковлев] подозревал об этом [и знал также о том] что за ним следят [вследствие чего] он [был] вынужден маневрировать. Проез[ж]ая село Покровское, – родину Распутина, была зделана остановка лошадей. [Повозки с пленниками во время этой остановки] расположились как раз против дома Распутина. По сведениям команды сопровождения, которые рассказывали, что [были свидетелями того, как] во всех окнах распутинского дома были люди, махавшие белыми платками, [а] Александра, сидя в своем тарантасе, отвечала на [эти] приветствия.
По прибытию в Тюмень [Романовы и сопровождавшие их лица] были встречены председателем Тюменского Совета Немцовым. 27 апреля 1918 [г.] приехали в Тюмень, где подан был поезд для дальнейшего следования в Екатеринбург. [Романовы] были размещены в 1-го класса вагон[е], где [вместе с ними] и следовал с отрядом Яковлев. Посадка [в] вагоны закончилась к часу ночи. В это время прибыл тюменский председатель Немцов и вместе [с В.В. Яковлевым] они пошли на станцию [к] прямому проводу для переговоров с Москвой. Когда вернувшийся [назад] Яковлев сообщил следовавше[му] с ним представител[ю] Екатеринбурга Авдееву [и находившимся в купе товарищам о результатах своих переговоров с представителями Центра, он приказал никому не оставлять поезда и, в первую очередь, Авдееву], которого из вагона [и] от себя уже не отпускал. Яковлев сказал, что по распоряжению Центра он должен ве[з]ти Романовых не [в] Екатеринбург, а в Москву, через Омск – Челябинск – Самару. Авдееву удалось сообщить об изменении маршрута [через своих] товарищей об этом [в] Екатеринбург.
Яковлев повез Романовых [в] 5 часов утра. 28 апреля [1918 г.] поезд с Романовыми двинулся по направлении к Омску. Впоследствии выяснилос[ь], что Яковлев зная, что Романовых на Урале ждет расстрел, решил спасти их и думал по пути на Самару высадить их и скрыть на время в горах Симского округа.
Хотя Екатеринбургский Совет [и] предпринял все меры, чтоб[ы] не выпустить Яковлева с Романовым[и] [но все-таки] Екатеринбургский Совет получает сообщение из Тюмени, что Яковлев выбыл из Тюмени с поездом при потушенных огнях [и проследовал] по направлению на Омск. Телеграмму об этом [факте] дал Бусяцкий, приехавший со своим отрядом в Тюмень уже после от[ъ]езда оттуда Яковлева.
С получением извещения, Екатеринбургский призидиум Совета собрал совещание, совместно с комитетом партии коммунистов. Совещание решило объявить Яковлева изменником революции и дать о случившемся телеграмму: Всем, всем [всем!] В этой телеграмме, разосланной немедленно, было указано, что Яковлеву ВЦИК поручил организовать и произвести перевозку Романовых из Тобольска в Екатеринбург. Несмотря на это, без ведома Уралсовета, он направил поезд на Омск. Телеграмма заканчивалась объявлением Яковлева изменником революции и ставила его вне закона. И одновременно [Уральский] Областной Совет снесся по прямому проводу с Омском, где председателе[м] Сибзапсовета был в то время стар[ый] коммунист тов. Косарев, и потребовали от него [принятия] немедленных решительных мер для противодействия проезда поезда [В.В. Яковлева] в Сибирь или на Челябинск /через ст. Коломзино/ (ст. «Куломзино». – Ю.Ж .). Омский совет немедленно выслал значительные силы на ст. Коломзино, дав распоряжение остановить поезд Яковлева и повернуть его обратно на Тюмень. [Но] и здесь Яковлев [по-прежнему] маневрировал. [Было] ясно, что он хотел Романовых скрыт[ь] от уральск[их] организ[аций].
В эти дни в Екатеринбурге происходила 4-я Уральская областная конференция большевиков, на которую съехалось 102 делегата от 51 [-й] организации Урала, в то время представлявших 30.278 членов партии. Конференция одобрила действия партийного комитета и Областного Совета, и в частном совещании большинство делегатов высказалис[ь] за необходимость скорейшего расстрела Романовых, чтобы в будущем предупредить все попытки к освобождению бывшего царя и [тех], кто думал вос[с]тоновить в России монархи[ю].
Направив поезд на Омск, вопреки указаниям Москвы и Облостного Совета Урала, Яковлев пытался убедить ехавшего с ним в одном купе представителя Уральского Совета Авдеева в то[м], что целесообразно везти Романовых в Москву, мативируя [это свое мнение тем, что при] [наз]начении его в эту ответственную командировку, в личной инструкции (полученной им от Я.М. Свердлова. – Ю.Ж .) ему было указано на необходимость [особо тщательной] охраны Романовых, [гарантирующей] от всяких покушений на жизнь Романовых. С приближением к Омску Яковлев узнал от железнодорожной администрации о телеграмме Уралсовета. От [этой] администрации же он узнал, что Омск готовится задержать [его] поезд и выслать с этой целью вооруженные части на станцию Куломзино, откуда поезд должен был свернуть на Челябинск. Яковлев [решил] узнать, что [же] омичи предприняли [против него и какие] меры [уже введены в действие с целью] не пропуска (задержания. – Ю.Ж .) [его] эшелона. Он решил остановить [поезд] на станции Люблинской, а сам выехал с паравозом и одним вагоном, в сопровождении нескольких своих товарищей [в] Омск. 28 апреля 1918 г. в Омске его встретил представитель Запсибсовета [который] на основании переговоров с Уралсоветом предлож[ил] Яковлеву ве[з]ти Романовых в Екатеринбург. Яковлев настаивал на новых переговорах по прямому проводу с Москвой. Совместно с председателем Запсибсовдепом он вызвал к прямому проводу Якова Михайловича Свердлова и изложил [суть дела, пояснив при этом, что] уральцы требуют [от него] выдачи Никалая, [и] на основании это[го] он решил изменить маршрут. Из Москвы было получено предложение (указание. – Ю.Ж .) везти Романовых в Екатеринбург, где [Яковлев] должен [будет] и сдать их Областному Совету Урала. Яковлев, чувствуя, что силой через Куломзино не проедешь, решил на этот раз подчинит[ь]ся распоряжению Центра. Со станции Люблинской поезд [с Царской семьей] пошол обратно на Тюмень. Действительная причина изменения маршрута от Романовых скрывалась, и [только при] возвращени[и] поезда обратно из Сибири, Романовы, видимо понели, что их везут уже в друго[м] направлении – на Урал, [в] Екатеринбург.
Поезд прибыл [в] Екатеринбург утром 30 апреля 1918 г. Приезд [и все связанное с ним] застало Романовых в большой тревоге, [как] рассказывал [один из] сопровождающих [Их] солдат охраны, который был в Тобольске, – П.М.Матвеев. В охрану (из охраны. – Ю.Ж .) [Царской семьи] он был взят Яковлевым [в качестве] сопровождающего. Он так рассказывает о настроении Никалая и всех присуствующих [с Ним лиц] перед приездом [в Екатеринбург].
«Под[ъ]езжая к Екатеринбургу, мной было приказано конвою быть [в] полном порядк[е], одет[ь]ся. Я встретил Ника[ла]я выходящего из купе. Он спросил:
– Скажите, вопрос определенно решен, что мы останемся в Екатеринбурге?
Когда он получил от меня утвердительн[ы]й ответ, что
– Да, в Екатеринбурге, он [в]здохнул и сказал
– Я бы поехал куда угодно, только не на Урал.
Я было сказал Никалаю, что
