По своей натуре, Граф И. Л. Татищев был добрым и обаятельным человеком. А посещавший в Царском Селе Августейшую Семью незадолго до Её отъезда в Тобольск Министр-Председатель А. Ф. Керенский даже отметил этот факт во время его допроса в Париже следователем Н. А. Соколовым:
«Царю не делалось никаких стеснений в выборе тех лиц, которых он хотел видеть около себя в Тобольске. Я хорошо помню, что первое лицо, которое Он выбрал, не пожелало быть с Ним и отказалось. Я положительно это удостоверяю. Кажется, таким лицом был Флигель-Адъютант Нарышкин. Тогда царь выбрал Татищева. Татищев согласился. Я нахожу нужным, чтобы было Вами, г. [-н] Следователь, отмечено следующее: Татищев держал себя вообще с достоинством, вообще, как должно, что тогда в среде придворных было редким исключением».
[325]
Однако показания А. Ф. Керенского всё же требуют некоторого пояснения.
Дело в том, что когда выяснилось, что Обер Гоф-Маршал Императорского Двора Граф П. К. Бенкендорф не сможет поехать в тобольскую ссылку из-за болезни жены, Государь предложил сопровождать Его Своему другу детства «Кире» (бывш. Помощнику Начальника Военно-Полевой Канцелярии Императора Николая II и Начальнику Главной Квартиры Императорского Двора Флигель-Адъютанту Генерал-Майору К. А. Нарышкину), на что последний попросил дать ему на обдумывание 24 часа. Услышав это, Государь отказался от его дальнейших услуг и сделал аналогичное предложение графу И. Л. Татищеву, на которое тот охотно согласился.
Из сказанного становится понятным, что, не принадлежавший к числу придворных, граф И. Л. Татищев попал в число сопровождающих Государя лиц, что называется, волею случая.
Позднее, будучи арестованным и находясь в камере Екатеринбургского Исправительного Дома, он, рассказывая об этом случае, содержавшимся вместе с ним нескольким офицерам, пояснял:
«На такое Монаршее благоволение могла ли у кого-либо позволить совесть дерзнуть отказать Государю в такую тяжкую минуту? Было бы не человечески чёрной неблагодарностью за все благодеяния идеально доброго Государя даже думать над таким предложением; нужно было считать его за счастье».
[326]
Не менее интересные детали назначения графа И. Л. Татищева в качестве сопровождающего Государя лица в чине Флигель-Адъютанта описывает в своей книге и М. К. Дитерихс:
«…Керенский предложил бывшему Царю выбрать одного из следующих лиц: Воейкова, или Нилова, или Нарышкина, или Татищева, о чём Керенский послал уведомить последнего помощника комиссара Министерства Двора Павла Михайловича Макарова. Макаров приехал к Татищеву, объявил Илье Леонидовичу, что он назначен сопровождать Государя в Тобольск. На это заявление Татищев спросил:
– Что, это распоряжение Правительства или приказ Государя?
– Желание Государя, – ответил Макаров.
– Раз Государь желает этого, мой долг исполнить волю моего Государя, – сказал Татищев, и в тот же день присоединился к свите, уже состоявшей при Царской Семье».
[327]
Описанную М. К. Дитерихсом картину дополняют воспоминания дочери Е. С. Боткина, Татьяны, которая так рассказывает об этой встрече:
«Кроме Кобылинского, был назначен комиссар по гражданской части Макаров, пробывший два года на каторге и говоривший что он социал-революционер, и это заявление повергло всех, в особенности Илью Леонидовича Татищева, в величайшее недоумение. Высокого роста, с тонкими чертами красивого лица, прекрасно одетый, гладко причёсанный, с полированными ногтями, он с первого взгляда производил впечатление человека из хорошей семьи и отнюдь не заражённого новыми идеями. Не знаю, за что он был на каторге. (…)
Татищев до войны состоял при Императоре Вильгельме, а после жил в Петрограде, изредка неся дежурства в Царском Селе. Макаров был послан к нему Керенским, объявить желание Государя Императора. Макаров сразу произвёл на Татищева чрезвычайно приятное впечатление и заинтересовал его вниманием знатока, с которым рассматривал старинные вещи.
– Какой Вы партии? – спросил Татищев.
– Социал-революционер.
На это Татищев рассмеялся и сказал:
– Вы такой же социалист-революционер, как и я».
[328]
После того как Государь подтвердил, что будет очень счастлив, если генерал И. Л. Татищев пожелает разделить с Ним заточение, у того оставались, буквально, считанные часы для обустройства личных дел. Посему он успел в Царское Село как раз к отходу поезда.
Выбор Государя оказался очень удачным, поскольку Граф Татищев, как отмечал всё тот же М. К. Дитерихс, был человеком «с христианской душой и кротким характером»,
[329]которого все за время его пребывания в Тобольске искренне полюбили.
«С большим внутренним запасом духовных сил, – писал М. К. Дитерихс далее, – он умел быть всегда спокойным, ровным, внося бодрость в окружающих и стараясь различными рассказами и воспоминаниями сокращать долгие досуги томительных дней заключения в Тобольске».
[330]
Ещё один, весьма, характерный штрих к портрету графа И. Л. Татищева описывает Пьер Жильяр в своём дневнике, размещённом на страницах его книги воспоминаний:
« Пятница 15 февраля.
(…) За вечерним чаем у их Величеств генерал Татищев выразил своё удивление при виде того, насколько тесно сплочена и проникнута любовью семейная жизнь Государя, Государыни и их детей. Государь, улыбаясь, взглянул на Государыню:
– Ты слышишь, что сказал только что Татищев?
Затем, с обычной своей добротой, в которой проскакивала лёгкая ирония, он добавил:
– Если Вы, Татищев, который были моим генерал-адъютантом и имели столько случаев составить себе верное суждение о нас, так мало нас знали, как вы хотите, чтобы мы с государыней могли обижаться тем, что говорят о нас в газетах».
[331]
