Ознакомившись с этим отрывком, читатель может возразить, что это всего лишь художественное произведение, где вполне могут быть допущены некоторые неточности, если не сказать более… Всё это так. Но если рассматривать его с точки зрения событий, имевших место в реальной действительности, то изложение этих прений по версии П. Л. Войкова – Г. З. Беседовского выглядит весьма убедительным.
Следует также отметить, что ситуация, сложившаяся к лету 1918 года вокруг перевезённых на Урал Романовых, была просто тупиковой. Ибо члены Исполкома Президиума Уральского Облсовета во главе со своим Президиумом никак не хотели выпускать их из своих рук. А так как большинство их составляли эсеры и левые коммунисты, то есть люди, выступавшие против подписанного большевиками «похабного Брестского мира», в их сознании окончательно утвердилось мнение о том, что центральная власть может в любой момент затребовать их Москву для дальнейшей передачи немцам. И если не Царя, то уж, как минимум, членов Его семьи.
Из воспоминаний А. Г. Белобородова:
«Тут необходимо указать на один прецедент, с которым нам пришлось столкнуться ранее в феврале месяце. В Екатеринбург была направлена группа заложников из Прибалтийского края: бароны, буржуа, офицеры, во главе со светлейшим князем Ливеном. Пробыли они в Ек[атеринбур]ге недели две, доставляя нам кучу хлопот с помещением, продовольствием и т. д. Неожиданно получается из Петрограда от Совнаркома телеграмма с предложением усадить их в вагоны и вернуть в Петроград. Нам совершенно ясно было, что возвращение их является актом нашей уступки немцам, с которыми мы вели тогда переговоры о мире.
Мы, т. е. Облсовет (так назывался тогда Ур.[альский] Обл.[астной] Исп.[олнительный] Комитет), “замитинговали”. На одном из заседаний Облсовета мы встали на такую точку зрения, предложенную Ф. Ф. Сыромолотовым (наш комиссар финансов): возвращение св.[етлейшего] кн.[язя] Ливена – это вынужденная со стороны Совнаркома уступка; под давлением событий наши питерские товарищи должны были эту уступку сделать. Не исключена возможность, что предложение о возвращении Ливена является <неразб.> на улучшение общего политического положения.
Эту историю с заложниками я привёл для того, чтобы пояснить нить наших умозаключений в вопросе о судьбе Николая»
[68].
Поэтому выпускать Царскую Семью и всех остальных «баронов» за пределы «Красного Урала» было, с их точки зрения, неразумно: а вдруг центральная власть возьмёт, да и использует их в своей политической игре в качестве «отступного» немцам? Или, что того хуже, – помилует!
Из беседы с И. И. Родзинским:
И. И. РОДЗИНСКИЙ: Да, и вот мы так сидели, толковали, разговор шел о том, что надо кончать с этим делом (с Царской Семьёй. – Ю. Ж.), что другого выхода сейчас нету. Шел вопрос, деликатно спрашиваю, как с Москвой?
Д. П. МОРОЗОВ (Начальник секретной части Радиокомитета): Ага.
И. И. РОДЗИНСКИЙ: Ну, а как же, дело ведь серьезное. Ну, решили так. Может быть, это и было [центральной властью] предрешено [и там] сказали, что, значит, нельзя. [Но] если Москву запросить [и] согласие не разрешат, а мы [это] выполнить не сможем, [то] сможем [ли мы это их решение не] выполнить? Нет, не сможем при той обстановке, какая есть. [И] там [нас] могут не понять, что нельзя иначе. Учитывали всё. И решили поэтому привести всё в исполнение тут и поставить о факте в известность, ссылаясь на обстановку. Так и сделано было вот на месте»
[69].
В соответствии с решением Исполкома Уральского Областного Совета, Комендант Дома Особого Назначения Я. М. Юровский почти сразу же запускает механизм подготовки к расстрелу.
Через три дня после этого совещания (т. е. 15 июля 1918 г.) Я. М. Юровский вместе с П. З. Ермаковым и ещё с одним «мадьяром» (вероятнее всего, со своим «денщиком» австрийцем Р. Лахером) выезжает в район одного из заброшенных рудников, находящегося в ближайшем пригороде Екатеринбурга. Цель поездки – предварительный осмотр данного места, а также выяснение наличия ведущих к нему подъездных путей на предмет возможного передвижения по ней грузового автомобиля, планируемого для перевозки трупов казнённых. (Впоследствии Я. М. Юровский будет категорически отрицать этот факт, сваливая всю ответственность за провал «первичного захоронения» на П. З. Ермакова и М. А. Медведева (Кудрина).)
Около 9–10 часов утра 16 июля 1918 года в дом Ипатьева прибыл Ф. И. Голощёкин, который, переговорив с Я. М. Юровским о предстоящем расстреле, распорядился ближе к вечеру удалить из дома поварёнка Леонида Седнева. Однако сделать это так, чтобы Романовы ничего не заподозрили. А, кроме того, он уведомил коменданта о совещании Коллегии УОЧК, назначенном на вторую половину этого же дня (приблизительно, на 16 часов по местному времени), которое будет проходить в комнате № 3 бывшей «Американской гостиницы».
В назначенное время в этой комнате собрались все члены Коллегии УОЧК: В. М. Горин, М. А. Медведев (Кудрин) и И. И. Родзинский (за исключением И. Я. Кайгородова) во главе с Председателем УОЧК Ф. Н. Лукояновым. Помимо них на этом же совещании присутствовали практически все члены постоянного Президиума Исполкома Уральского Облсовета: А. Г. Белобородов, Г. И. Сафаров, Ф. И. Голощёкин, а также комиссары П. Л. Войков и П. З. Ермаков.
Первым взял слово А. Г. Белобородов, который довёл до сведения собравшихся вынесенное накануне решение расширенного Президиума Исполкома Уральского Облсовета, постановившего расстрелять всю Царскую Семью на территории дома Ипатьева.
Поддержав мнение Президиума Исполкома Уральского Областного Совета, члены Коллегии УОЧК и Ф. Н. Лукоянов внесли встречное предложение о расстреле не только членов Царской Семьи, но и всех находящихся при Ней слуг, сделав исключение лишь для Поварского ученика Леонида Седнева – ввиду его «несознательного возраста».
Члены Президиума полностью поддерживают это решение своих товарищей, о чём А. Г. Белобородов делает соответствующую пометку в своей записной книжечке, после чего участники совещания переходят к обсуждению кандидатур непосредственных участников готовящейся акции. Причём, Ф. И. Голощёкин просит собравшихся чекистов не начинать «исторический акт возмездия» без его присутствия, так как он хочет сам лично принять в нём непосредственное участие
[70].
Главными лицами, ответственными за проведение акции, назначаются Комендант ДОН Я. М. Юровский и его помощник Г. П. Никулин. А ответственными за вывоз и тайное захоронение трупов казнённых: М. А. Медведев (Кудрин) (как представитель УОЧК) и П. З. Ермаков (как представитель Красной Гвардии и человек, хорошо знающий городские окрестности).
