«Не помню вот, проехали мы первую от Коптяков свёртку к руднику или Ганиной яме, или не проехали, как нам навстречу двое верховых. Один был в матросской одежде, я его хорошо узнала. Это был верх-исетский матрос Ваганов. Другой был в солдатской одежде: в солдатской шинели и солдатской фуражке.
Верховые скоро нам навстречу ехали: впереди Ваганов, а сзади солдат. Как они только к нам подъехали, Ваганов на нас заорал: “Заворачивайтесь назад”. А сам вынул револьвер и держит у меня над головой. Лошадь мы быстро завернули круто, чуть коробок не свалился. А они скачут около нас, и Ваганов орёт: “Не оглядывайтесь, гребу вашу мать. Застрелю”. Лошадь у нас сколько духу в ней было скакала. А они нас провожают, и Ваганов всё револьвер у меня над головой держит и кричит: “Не оглядывайтесь, граждане. Гребу вашу мать”. Так мы скакали до слани, за которой Большой покос. Так они нас провожали около полверсты или трёх четвертей версты. А потом отстали»
[433].
25 июля 1918 года последние части красных оставляли Екатеринбург. В числе таковых была и 2-я Уральская дружина, которая при отходе вела арьергардные бои. Вместе с бойцами конной разведки отходил и С. П. Ваганов.
8 августа большой воинской группой красных (состоящей по большей части из китайцев, латышей, мадьяр и рабочих-красногвардейцев уральских заводов) была предпринята попытка овладения Екатеринбургом со стороны Верхотурского тракта. Воспользовавшись тактической внезапностью, этой группе удалось достичь временного успеха, однако уже 11 августа после решительного боя красные в беспорядке бежали.
В должности Помощника Начальника 2-й Уральской дружины, входящей в состав наступавших красных частей, состоял и С. П. Ваганов, который в бою у ст. «Решотье» был контужен. Взяв из вагона лошадь, он кружным путем добрался до пригорода Екатеринбурга, где надеялся оправиться в течение нескольких дней, прячась близ родного дома. Днём он скрывался в лесу, прилегающем почти вплотную к Верх-Исетскому заводу, куда ему тайно носила еду жена. А ночью скрытно приходил в посёлок Опалиха, в котором проживала его семья.
В ночь с 24 на 25 августа, выйдя из дома, С. П. Ваганов попытался вновь укрыться в лесу, но был замечен соседской 10-летней девочкой, проживающей в одном из соседних домов. При виде злодея-комиссара девочка подняла крик, на который сбежались соседи. Испугавшись шума, С. П. Ваганов забежал в соседний двор и укрылся в погребе. Послав гонца с сообщением о случившимся в штаб Верх-Исетского Добровольческого Отряда, вооружённые охотничьими ружьями соседи блокировали бывшего матроса, предлагая ему сдаться. Находясь в критическом положении и услышав, что о нём уже сообщено, он попытался вырваться из этой «мышеловки». Неожиданно для всех выскочив из погреба с револьвером и гранатой в руках, он попытался метнуть последнюю, но тут же был сражён выстрелами из нескольких ружей. Так что, прибывшим на место бойцам Комендантской роты во главе с Подпоручиком С. К. Химичевым и добровольческого отряда под началом Н. А. Ренарда осталось лишь констатировать его смерть.
Похоронили «красного героя» на Никольском кладбище в Верх-Исетске.
По окончании Гражданской войны судьба пропавшего при неизвестных обстоятельствах Степана Ваганова по-прежнему оставалась неясной, так как доподлинно о ней знала лишь его вдова. Поэтому Ольга Николаевна, начиная 1922 года, приступила к сбору документов, подтверждающих, что её покойный муж был членом партии, убитым белогвардейцами в 1918 году.
На то, чтобы доказать в различных инстанциях, что С. П. Ваганов, действительно, является «красным героем», павшим в борьбе за Советскую власть, ушло долгих 11 лет. Но, в конце концов, правда восторжествовала. В своём постановлении от 10 января 1933 года Уральский Областной Исполнительный Комитет Советов Рабочих, Крестьянских, Красноармейских и Казачьих Депутатов постановил:
«Решение Свердловской Горкомиссии отменить и присвоить семье Ваганова звание семьи погибшего красногвардейца»
[434].
А так как с 4 ноября 1935 года Ольга Ивановна находилась на заслуженном отдыхе, получая от государства 47 рублей пенсии, то льготы, вытекающие из этого её нового статуса, были совсем не лишними…
И, вполне возможно, что разговоры об этом человеке никогда не вышли бы за рамки Следственного Производства да недоброй памяти потомков, если бы не одно обстоятельство. Годы спустя судьбой С. П. Ваганова решили воспользоваться, если так можно выразиться, в корыстных целях. Однако всё по порядку.
24 февраля 2011 года в 17.00 в Атриум-Палас-Отеле Екатеринбурга (ул. Куйбышева, 44) прошёл приём, приуроченный к 10-летию «Центра по расследованию обстоятельств гибели членов семьи Дома Романовых», бессменным руководителем которого состоит В. А. Винер. И, надо сказать, личность этого человека весьма примечательна.
К сожалению, биографические сведения о Вадиме Винере куда более отрывочны, нежели о Степане Ваганове. И, тем не менее…
Вадим Александрович Винер родился в Екатеринбурге в 1968 году. В 1985 году окончил среднюю школу № 108 (сейчас – МОУ Гимназия № 108), где на протяжении пяти лет был председателем Совета школьного Музея боевой и революционной славы. Год окончания школы пришёлся на начало перестройки, когда по всей стране прокатилась долгожданная волна гласности. В каком учреждении В. А. Винер начинает свою трудовую деятельность, автору доподлинно не известно. Однако, вероятнее всего, в Музее истории Комсомола Урала, так как именно в это время он становится Научным консультантом движения «Коммунары». Движения, зародившегося в недрах Свердловского Горкома ВЛКСМ и в рамках «75-летия Великого Октября» осуществлявшего работу по подготовке «Книги памяти жертв культа личности».
В 1987 году членам этого движения удалось добыть в местных архивах биографические сведения на С. П. Ваганова, Н. С. Партина и др.
1989 и 1990 год совпал с началом в нашей стране бума «романовской темы». Впервые в СССР выходят книги Н. А. Соколова, М. К. Дитерихса, П. Жильяра и др. И, видимо, именно в это время В. А. Винер всерьёз увлёкся темой гибели Царской Семьи.
Пользуясь своим положением консультанта, В. А. Винер делает ловкий ход: 4 октября 1990 года он за своей подписью и личной печатью направляет в ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС (ныне РГАСПИ) письмо, в котором сообщает, что:
«В ходе поисковых работ обнаружены имена следующих товарищей:
1. Никулин Григорий Петрович, член ВКП /б/ с 1917 года, № партийного билета 128185, Краснопресненская организация…»
[435]
