Старенький зонт едва защищал Петера от моросящего дождя. Он, кажется, забыл, что его надо держать над головой. Вместо этого он оберегал от воды вещь, которую держал в руках. Подойдя поближе, Анна увидела в руках у Петера самодельную елку, где роль стебля выполнял леденец, а вместо веток были приделаны пончики. Анна засмеялась.
— Что это?
— Это тебе, — Петер протянул ей странный букет.
— Мне? — удивилась Анна, не решаясь взять его в руки. Сахарная пудра с пончиков могла испортить ее пальто.
— Да, — кивнул Петер, не замечая ее реакции, — я помню, как ты любила пончики в школе. Помнишь, как расплакалась, когда в буфете прямо перед тобой купили последний? — Петер улыбнулся, вспомнив трогательную Анну, рыдавшую над ушедшим лакомством.
— Я любила пончики? — Анна наморщила лоб, но тут же расслабила лицо — надо помнить о мимических морщинах, косметолог уже не один раз ее предупреждала.
— Какой кошмар, как это можно есть? — Она искренне возмутилась. Улыбка медленно сползла с лица Петера. Еще несколько минут тому назад идея с букетом из пончиков казалась ему прекрасной, а теперь он чувствовал себя полным идиотом. Он, неудачник в коротких брюках, предлагал женщине, спутнице суперзвезды, которая словно сошла с картинки модного журнала, что так любит его мать, остывшие пончики, купленные в небольшой булочной возле дома.
— Да, действительно. — Петер оглянулся по сторонам в поисках урны. И прежде чем Анна поняла, что он собирается делать, он в два шага пересек пространство и выбросил самодельный букет.
— Петер, — беспомощно воскликнула Анна. Он оглянулся. Особенно жалкий, в промокшем светлом плаще и коротких брюках.
— Ничего, — покачал он головой. — Забудь. Пойдем? Сеанс начнется через полчаса.
Анна кивнула. Она чувствовала себя неловко. Зачем она так разоделась? Они выглядели парой павлинов, только в этой нелепой паре яркой была самка, в то время как самец безнадежно терялся на ее фоне. Надо было надеть джинсы с туфлями на низком ходу. Зачем она вообще согласилась с ним встретиться? Что за нелепая идея?! Анна поежилась — ветер стал неожиданно холодным, и промозглый воздух продувал до костей. Она подтянула воротник пальто ближе к шее. Петер галантно предложил ей локоть, Анна вцепилась в него, как в обломок корабля. Он аккуратно отвел ее руку с зонтом в сторону и поднял над ней свой зонт. Анна нажала на кнопку, и ее зонтик сложился, став крохотным.
— Ты давно была в кино? — Петер решил сгладить инцидент. Он старался идти помедленней, приноравливаясь к шагу Анны.
— Я? Да, очень давно. — Анна встрепенулась, включив светскую любезность, которую она за долгие годы отполировала до безупречности. — Я так обрадовалась, когда ты предложил.
— Ты же раньше очень любила кино. Помнишь, как мы сбежали с уроков в восьмом классе? — Петер снова вспомнил инцидент из прошлого и внимательно посмотрел на свою спутницу. Помнила ли она то, что помнил он?
— О, да, — рассмеялась Анна, почувствовав, как напряжение отпускает ее. — Мама меня тогда чуть не убила.
— Ты разлюбила кино вместе с пончиками? — не удержался Петер. Все-таки загубленной идеи было жаль.
— Нет, что ты. Просто пончики — это фигура, — беспомощно попыталась пояснить Анна.
— Да, с пончиками все ясно, — серьезно кивнул Петер. Конечно, он понимает, ей надо держать себя в форме, уж слишком велика конкуренция. Но ей он этого не сказал, лишь немного замедлил шаг, приноравливаясь к ее шагам. — А кино-то за что?
— Мартин его не очень любит, ну и плюс он же редко бывает дома, не до кино, — снова пояснила Анна.
— А ты сама? — Петер чувствовал себя словно на допросе. Эта часть его работы ему особенно хорошо удавалась.
— Что я сама? — растерянно спросила Анна.
— Ты сама кино любишь?
Простой вопрос почему-то поставил Анну в тупик. Да, наверное, она любила кино, но она не думала о нем в последнее время, не до того было.
— В целом да, конечно. Но Мартин…
— Я не спрашиваю о Мартине, — раздраженно перебил ее Петер. — Между прочим, мне никогда не нравилась его музыка.
— Да, конечно, — рассмеялась Анна. Конечно, с чего бы ему нравился Мартин. Анне даже немного польстила эта реакция. Неужели за столько лет Петер ее не забыл?
— Так ты любишь кино? Ответь мне, пожалуйста, без оглядки на Мартина или на кого-либо еще, — требовательно попросил Петер.
— Да, люблю, — легко ответила Анна. — Сто лет не смотрела и с огромным удовольствием посмотрю.
Неспешным шагом они приблизились к кинотеатру. Анна взглянула на афиши, рекламировавшие очередную зрелищную американскую чушь, авторское кино норвежского режиссера и парочку молодежных комедий, и вдруг поняла, что ей совершенно все равно, что они будут смотреть. Впервые за много лет кто-то интересовался ею, ею самой, а не бесплатным приложением к Мартину. И пусть это был всего лишь бывший одноклассник в коротких штанах, все равно это было чертовски приятное чувство. Петер вел себя галантно: он не позволил ей заплатить за билет и хотел угостить Анну напитками.
— Только не говори, что будешь только минеральную воду без газа.
— Именно, — рассмеялась Анна и быстро окинула взглядом помещение. Она и так выбрала самый уединенный кинотеатр, расположенный в тихом переулке и не показывавший 3D-фильмов, что делало его непопулярным среди продвинутой публики. Но возможность встретить знакомых была всегда. За кого бы она выдала Петера? За родственника? Да, пожалуй, за дальнего родственника из Брегена.
— Как можно наслаждаться фильмом с минеральной водой? — продолжал допытываться Петер.
— Но мы же пришли сюда не есть, — слабо запротестовала Анна.
— Дорогая, позвольте вам напомнить, что мы сейчас не на Берлинском или Каннском кинофестивале, или в каких там модных местах показывают кино со смыслом? Мы собираемся смотреть американскую комедию, ради всего святого. Попкорн и кола — единственная радость в этом зрелище.
Анна рассмеялась. Сколько же лет она не ела попкорн? Пожалуй, столько же, сколько и пончики.
— Уговорил. Мне с сыром, маленький, — сдалась Анна.
— Пожалуйста, два самых больших — один с сыром и один с карамелью, — заказал Петер. — И две кока-колы.
— Петер! — Анна слабо запротестовала, но уже через несколько секунд держала в руках огромную емкость с сырным попкорном и запрещенной у них дома кока-колой. На какой-то момент она снова почувствовала себя той восьмиклассницей, которой застенчивый мальчик из класса купил на сэкономленные на школьных завтраках деньги огромный попкорн и диковинную кока-колу. А потом… Анна вдруг вспомнила, что произошло тогда, и кровь отхлынула от щек. Эта метаморфоза не укрылась от взгляда ее спутника.
— Ты в порядке? — заботливо поинтересовался он. Не переборщил ли? Кажется, он все это время только и делал, что давил на нее. А что, если она сейчас сбежит? Наверное, правильно сделает.
