— И что же это за правда?
Женя поморщилась от запаха перегара.
— Я не бросала тебя. И даже не отменяла свадьбу. Это сделала твоя мать.
— Что? — он был явно сбит с толку.
— Дослушай, пожалуйста, — Женя отвела глаза, сил смотреть на Станислава просто не было. — Она сделала это после того, как застала меня в кабинете твоего отца. Я пыталась украсть десять тысяч долларов.
— Откуда украсть? — не понял Станислав, как всегда, слыша лишь форму слов, но не вникая в суть.
— Из сейфа твоего отца. Я потом собиралась их вернуть, но это ничего не меняет. Твоя мать застала меня за кражей.
— Если тебе требовались деньги, почему ты не взяла у меня? — опять эта форма вместо содержания.
— Потому что мне пришлось бы тебе пояснить, зачем они мне нужны. И объясняться с твоим отцом.
— И зачем они тебе понадобились?
— Они были необходимы на операцию моему сыну, он умирал.
Станислав опустил руку и потрясенно смотрел на Женю. Та наконец-то отважилась поднять глаза.
— Твоему кому? — он был ошарашен.
— Моему сыну. Да, у меня есть сын. И это моя вторая ложь. Самая большая.
— Но почему я его не знаю? Где он живет?
— Самое смешное в этом всем, что я тоже ничего о нем не знала до недавнего времени.
— Это как?
— Просто. Я думала, что родила дочь. Девять лет тому назад. Я отдала ее в дом ребенка.
— Зачем? — Станислав был искренне потрясен. Впервые в жизни весь его мир дал огромную трещину, и он проваливался в бурлящие глубины раскаленной лавы полной неразберихи и непонимания.
— Потому что мне едва исполнилось семнадцать, и я не смогла бы ее воспитывать. У меня ничего не было. Теперь, извини меня, пожалуйста, мне нужно собрать вещи.
Женя скользнула в узкое пространство между Станиславом и стеной, направляясь к спальне. Но у того была молниеносная реакция. Он схватил Женю за руку и привлек к себе.
— Почему ты мне не сказала? — продышал он ей в лицо. Женя задержала дыхание.
— Потому что ты бы никогда на мне не женился!
— Почему ты так думаешь? — Станислав легко потряс ее.
— Потому что я знаю! — воскликнула Женя, кусая губы до крови и пытаясь выдернуть руку, чтобы освободиться.
— Да ни хрена ты не знаешь, — Станислав толкнул ее так, что она ударилась об стену, не удержалась на ногах и сползла на пол. Она со страхом посмотрела на бывшего жениха. Тот опять схватил ее, оторвал от пола и привлек к себе.
— Я тебя люблю, понимаешь?
Женя замотала головой.
— Ты же ничего не знаешь.
— Это ты ничего не знаешь! Зачем ты врала?
Женя промолчала. Ее аргументы никто и никогда бы не понял. Одному она уже сказала правду.
— Отпусти, — прошептала девушка.
— И что?
— И я уйду.
— Куда?
— Куда-нибудь, я придумаю, — залепетала Женя. Ей почему-то было страшно смотреть в налитые кровью глаза Станислава. Она никогда не видела золотого мальчика в такой ярости. Неужели он становится мужчиной?
— Пацан этот твой сын? — Станислав ослабил хватку.
Женя кивнула.
— Что с ним?
Он сделал шаг назад, Женя вздохнула с облегчением.
— У него болезнь сердца.
— Опасная?
— Смертельная. Вчера его прооперировали, операция прошла удачно, — она искала защиты за заученными казенными фразами, и они действительно послужили отличным щитом. Она даже смогла немного поднять голову и прекратила терзать губы.
— А почему ты здесь, а не в больнице? — кажется, Станислав во всей этой истории был единственным, кто задавал нужные и правильные вопросы. Все остальные делали все возможное, чтобы их избежать.
— Потому что с ним рядом его мать.
— Я не понял…
— Стас, давай не будем, пожалуйста. У мальчика есть мать, которая его воспитала. Я всего лишь воспроизвела ребенка на свет.
— А его отец?
Женя развернулась, чтобы все-таки направиться в спальню, но Станислав снова резко ухватил ее за руку и прижал к стене.
— Неважно.
— Что значит «неважно»? Он тоже когда-нибудь придет к нам как сосед?
— Никуда он не придет, не переживай. И я уже ищу новую квартиру.
— Все дело в маме, да?
— Послушай…
Станислав схватил Женю за плечи и легонько потряс, как коврик, из которого рачительная хозяйка вытряхивает пыль.
— Мне плевать, что там у тебя было. Если дело только в маме, то возвращайся. Давай вообще не будем устраивать эту дурацкую свадьбу, просто распишемся, и все, — медленно, словно боясь, что Женя не поймет его слов, произнес Станислав.
Женя подняла взгляд. Глаза расширились, и она стала напоминать милого игрушечного зверька, запуганного и отчаянно нуждающегося в хозяине.
— Что? — прошептала она.
— Что слышала. Ты выйдешь за меня замуж? Заберем твоего пацана, будем воспитывать, родишь мне еще детей.
— Ты?..
— Что я? Я хочу много детей. Знаешь, как хреново быть одному? Соглашайся. Ты будешь крутой матерью. Ну?
Вместо ответа Женя обняла Станислава и разрыдалась навзрыд.
* * *
Дни шли за днями, Женя вернулась на работу, механически выполняя положенные действия, но особо не вникая в происходящее. Пару раз удостоилась замечаний от Ванечки, пообещала исправиться и ничего не сделала. Она не отпускала Станислава от себя ни на шаг. Попросила Тамару Константиновну научить ее готовить. Делала все, чтобы окружить его теплом и заботой. Даже сама начала гладить его рубашки. В тот вечер, после объяснения, она снова поклялась, что будет хорошей женой, и собиралась сдержать свое обещание, чего бы это ей ни стоило. Каждый день она мыла окна, протирала все поверхности, доводя чистоту в квартире до совершенства. Она даже начала ранжировать продукты в холодильнике, выставляя их по цветам и размерам.
Станислав был счастлив. Ночью она ни в чем ему не отказывала, даже в том, на что никогда раньше не решалась. Казалось, они переживали настоящий медовый месяц, если бы не странное тупое чувство внутри. Как будто вырезали орган, пусть не жизненно важный, но чье отсутствие весьма ощутимо.
Вечерами, когда Станислав находился на сборах или тренировках, Женя забиралась с ногами на подоконник и смотрела на большой город, копошившийся у ее ног. Она приняла правильное решение — но не из-за страха перед Иреной, а ради Станислава. Она была ему нужна.
Несколько раз она звонила Вере. Вначале та не отвечала, а потом взяла трубку и вежливо попросила забыть этот номер.
