– Папа, хватит! – отчаянно кричала Ниночка.
– Что хватит?! – от боли Виктор Андреевич еще больше разозлился. – Не потерплю чужих дармоедов в доме!
– А я не чужой, – брякнул Келла, которому все это надоело. Называется, помог Королеве добраться до квартиры. Галантность проявил, черт ее дери трижды за ногу.
И, не долго думая, Келла вытащил из кармана сложенную в четыре раза бумажку, а после кинул на кровать дяде Вите. Тот, забыв о боли в пятке, развернул ее. Прочитал. Поморгал изумленно. Прочитал еще раз. Потряс головой. Но и в третий раз он видел одни и те же слова: «Свидетельство о заключении брака», и в графах были вписаны имена его родной дочери и этого самодовольного упыря с синими патлами. Более того, дата выдачи была сегодняшняя.
– Это что? – каким-то будничным голосом спросил мужчина.
– Папа, так получилось, – заломила руки Ниночка, в своем длиннющем банном халате и полотенце на голове выглядевшая комично. – Я все объясню! Это не по-настоящему!
– Ага, по-искусственному, – хмыкнул Келла.
– «Скорую», наверное, уже пора, – прислушался к себе дядя Витя. – А нет, не стоит. Я уже вижу ее отблески.
– Чьи? – осторожно спросила Софья Павловна, решив, что муж совсем рехнулся от перенапряжения на работе.
– Старухи с косой. Это конец, Соня, – продолжал слабым голосом дядя Витя, откинувшись на подушку и сложив руки на груди. В происходящее он не мог поверить. – Мы разорены, родная дочь опозорена. Все бесполезно, Сонечка. Давайте, просто ляжем и все вместе умрем, дорогие мои.
– Витя, ты с ума сошел? – прямо спросила его супруга.
– Так ты теперь замужем? – вопрошали тем временем брат с сестрой у Ниночки, но та их не слышала.
– Да вы не волнуйтесь, – продолжал Келла, решив, что раз уж на то пошло, то семья Демоницы должна знать правду. – У нас фиктивная свадьба. Чтобы ваша Эльза дала Короле… Ниночке, – поправился он, – денег.
Это стало последней каплей для нервов его молодой супруги.
– Ну, ты и дрянь, – выхватила из рук брата бейсбольную биту обозленная Нинка. – Иди сюда, уродец! Выбью твои никчемные мозги!
Ефим с хохотом спрятался за Сергеем, и тот едва не получил собственной же битой по голове вместо виновника переполоха.
– Я сказала, иди сюда! – орала Нинка в исступлении и размахивала битой. – Урою, тварь!
– Оставь меня в покое, – успешно прятался за спиной Ирки Келла, а после ласточкой перепорхнул через кровать с лежащим на ней дядей Витей.
– Убью! – еще громче закричала обозленная и доведенная почти до истерического состояния Журавль. Она тоже попыталась перепрыгнуть кровать, но в результате споткнулась и уронила биту дяде Вите на ногу. Тот тотчас заорал, почему-то обвиняя во всем синеволосого рептилоида.
– Прекратите! – звонко воскликнула Софья Павловна. Она обвела грозным взглядом все свое притихшее семейство – с пополнением в виде синеволосого барабанщика, и велела:
– Все в гостиную. А ты, Витя, хватит играть в дурачка. Живо поднимайся.
Тот, как ни странно, послушался.
Разборки продолжались до самого утра. Виктору Андреевичу вытащили из ноги осколок и напоили успокаивающими каплями – чтобы не волновался, однако тот никак не мог прийти в себя и с глубокой лютой ненавистью посматривал на Келлу, словно это не Ниночка захотела выйти за него, а он сам вынудил ее жениться.
Нина тоже успокоилась и заявила родителям, что поступила таким образом только из-за любви к семье, а не к Ефиму.
– Он мне просто помог, – косясь на мужа крайне злобно, говорила девушка. – Между нами ничего нет. Он мой друг, – в каждом звуке слышалось отвращение.
– Узник френдзоны, все дела, – тронула улыбочка губы Келлы. Шутку оценил только Сергей, однако смеяться тотчас перестал – на него волком глянули сестры.
– Ох, какой благородный, сейчас заплачу от умиления крокодиловыми слезами, – не верил Нинкин отец. – А в комнате-то как он у тебя оказался, друг твой? На брачную ночь рассчитывал?
– А если и так? – ухмыльнулся Келла, которому все это надоело до жути. – Имею право. Муж.
– Я тебе, муж, сейчас лишнюю дырку на теле сделаю, – погрозил ему Виктор Андреевич. Он так хотел, чтобы у его умницы-доченьки был хороший, приличный, обеспеченный супруг (ну а лучше, чтобы его не было вовсе), ну хотя бы вот Матвей – племянник друга, а тут вынужден лицезреть эту мартышку с кольцами в ушах и на наглом хрюкальнике. Музыканта! Наверняка нищего! Небось еще и пьет, как слесарь дядя Вася, не просыхая. Или еще что похлеще принимает!
– Витя, пожалуйста, успокойся, – мягко попросила мужа Софья Павловна. – Ситуация сложная, нужно разобраться.
– А что тут разбираться? Значит так, – стукнул кулаком по столу дядя Витя. – Разводитесь. Завтра же.
– Нет, – таким же твердым голосом заявила Ниночка. – Иначе все жертвы напрасны, папочка, – залебезила она. – Эльза не оставит завещание на меня, если я буду в разводе. Вернее, если я подам на развод.
– Значит, ты подавай на развод, морда наглая, – уставился дядя Витя на Келлу.
– Нет, папа, – не отступала Нина. – Никаких разводов! Это – мой муж, и точка. И наследство будет моим.
– Глупая девица! – заорал дядя Витя в сердцах.
– Между прочим, это ради всех вас! – не сдержалась Нина и вдруг закрыла лицо ладонями, удачно притворившись, что плачет. Естественно, Журавль-старший тотчас пошел на попятную. Слезы доченьки, как и поступок, его растрогали.
«Успокоившись», девушка попросила выслушать ее и рассказала о сделке с Эльзой Власовной. С одной стороны ее родители были ошеломлены случившимся, да и не хотелось им, чтобы дочь ради благополучия семьи продавала себя. Одно дело – притворяться перед эксцентричной теткой, другое – действительно выходить замуж.
А с другой стороны, деньги Эльзы компании Виктора Андреевича действительно были нужны – он в буквальном смысле уже почти не мог удержаться на плаву, и даже при поддержке Нинкиного крестного тонул. Конечно, Журавль-старший не сомневался, что выкарабкается, однако ситуация становилась все хуже и хуже. И от него зависело не только благополучие своей семьи, но и благополучие своих сотрудников.
Пикантности всей этой ситуации добавлял и тот факт, что те деньги, что Нина успела взять у тетушки и передать через мать отцу, были потрачены. В случае развода деньги надлежало вернуть. А возвращать было не из чего.
Решение было найдено в пятом часу утра, когда все уже порядком притомились.
– Значит, поступим так, – привык Виктор Андреевич, чтобы последнее слово оставалось за ним. – Ты, пугало, – обратился он к засыпающему в кресле Келле, – женишься на мой дочери.
– А? – открыл глаза тот. – Да я уже типа женился.
– Типа еще раз женишься, – отрезал Виктор Андреевич. – По-нормальному.
