– А ну-ка прекрати! – закричала она. – Прекрати сейчас же!
Джордж обернулся на крик, а мальчишка воспользовался случаем, улизнул и похромал прочь, хлюпая носом.
Выволочку тогда мама Джорджу устроила знатную. Добрых десять минут она кричала, что дети не должны пытаться разобраться с подобными вещами без взрослых. Но пока она бранилась и распекала Джорджа, я подобрался к нему так близко, как только мог, и за спиной взял его за руку. Мы переглянулись и внезапно кое-что поняли – кое-что очень важное. Она была наша мама, и мы любили ее, и мы понимали, что всегда будем ее слушаться. Но иногда, в таких случаях, как этот, нам придется разбираться самостоятельно.
И теперь я понимаю еще одну вещь – настолько очевидную, что с трудом удерживаюсь от смеха. Она тогда была так расстроена именно потому, что тоже это знала.
Глава 30
Несколько дней спустя я все еще чувствовал себя слегка задетым новообретенной независимостью Сэма. «Значит, ты несчастен, потому что Сэм играет в компьютерную игру с другими детьми? – недоверчиво уточнил Дэн. – У тебя все в порядке с головой?» Веду сына после школы в кафе. Небо кажется застывшей белесой массой, в воздухе поблескивает серебристая морозная взвесь. Мы идем, взявшись за руки, лавируя в толпе других родителей с детьми, болтающих о том, как у них дела в школе. Решаю поинтересоваться у Сэма тем же самым, ожидая получить привычный односложный ответ.
– Как прошел твой день?
– Нормально. Бен стукнул меня линейкой по ноге. Но я сказал учителю. Я рассказал про него, и учитель его пересадил. Теперь со мной сидит Грейси.
– Вот и хорошо. Ты все правильно сделал. Молодчина.
– У меня теперь есть друзья. Как Оливия. Я знаю, что делают друзья. С ними здорово.
– Все правильно. С ними здорово.
– Когда мы придем в кафе, можно мне вспененного молока?
– Да, конечно. А больше ничего интересного в школе не было? Научился чему-нибудь новому?
– Научился делать дверные ручки, которые работают.
– Ты про школу или про «Майнкрафт»?
– Про «Майнкрафт».
– Тогда это не считается. Но ты все равно молодец.
Потихоньку, полегоньку, говорю себе я. Потихоньку, полегоньку.
Мы подходим к знакомому зданию, и я вижу, что на стене над массивной стеклянной дверью уже висит объявление «Сдается в аренду». Внутри несколько столиков занято родителями с детьми в школьной форме; еще за одним торчит парень в вельветовом пиджаке и шарфе, которого можно застать здесь в любое время; юная парочка сидит в молчании, уткнувшись каждый в свой смартфон. За стойкой стоит любимый бариста Сэма и хлопает по кофе-машине, как будто это телевизор, который вдруг забарахлил. Завидев нас, он улыбается и машет Сэму рукой.
– Вам как обычно?
Сэм весело кивает.
– Я умею делать дверные ручки, – сообщает он.
Мы идем в конец зала, и внезапно я вижу знакомое лицо, которое заставляет меня на миг дрогнуть. Это Изобел. Она сидит в одном из продавленных кресел, а Джейми лежит животом на кофейном столике перед ней, возя по полу машинку. Господи, думаю я, как неудобно. Память мгновенно переносит меня на ту вечеринку в клубе: предвкушение чего-то нового, поцелуй, и вот я уже, как полный идиот, спасаюсь бегством. Чувствую, как щеки у меня начинают пылать от смущения, но ровно в тот миг, когда я уже подумываю смыться, пока не поздно, Сэм тянет меня за руку и тычет пальцем.
– Смотри, папа, там твоя подруга! – кричит он.
Изобел вскидывает глаза и без малейшей заминки широко улыбается нам обоим, машет рукой. Чувствую себя тем самым зайцем в свете фар – очень трусливым зайцем, который сбежал со свидания и даже не удосужился объяснить почему. И тем не менее я пристыженно плетусь к ней, а Сэм плюхается за стол рядом с Джейми. На Изобел очередное красивое винтажное платье, на этот раз с пышной юбкой из переливающейся синей ткани.
– Привет! – непринужденно здоровается она. – Как дела?
– Да все в порядке, – осторожно отзываюсь я, устраиваясь напротив нее на стуле.
Не очень понимаю, как вести себя в этой ситуации, да и саму ситуацию не очень понимаю. Теперь мы оба будем делать вид, что ничего не произошло? Может, она вообще уже все забыла?
– Что-то после той вечеринки от тебя не было ни слуху ни духу, – замечает она.
Значит, все-таки не забыла.
– Ну да, – соглашаюсь я. – Э-э… прости.
Бросаю осторожный взгляд на Сэма, но он всецело поглощен попыткой отобрать у Джейми машинку. Она прослеживает направление моего взгляда, и когда я вновь смотрю на нее, на ее губах мелькает понимающая улыбка.
– Все в порядке, – произносит она негромко. – Я все понимаю. Все случилось слишком быстро, да?
Твержу себе: только не вздумай говорить: «Дело не в тебе, дело во мне», только не вздумай!
– Дело не в тебе, дело во мне, – произношу я вслух. Твою мать. – Ну то есть прости, надо же было ляпнуть такую банальность.
Сэм с Джейми теперь катаются по полу, не то дружески обнимаясь, не то сцепившись в ожесточенной драке, но я пытаюсь не обращать на них внимания. Когда они подкатываются ко мне, приподнимаю ногу, чтобы они могли без помех прокатиться под ней.
– Но ты, конечно, мог бы хоть как-то проявиться потом, – упрекает она меня. – Я чувствовала себя полной дурой.
– Знаю. Мне было неловко. Я растерялся, но все равно был тебе благодарен. Давненько меня так не накрывало.
– Давай останемся друзьями, – предлагает она. – Будем считать это опытом.
– Ты ко мне слишком добра. Я такой идиот.
– Да уж, этого у тебя не отнимешь. Но моему сыну, похоже, нравится твой, так что давай вести себя как взрослые люди.
Бариста приносит нам наши напитки, и Сэм, поднявшись с пола, плюхается на диван рядом со мной в предвкушении молока с печеньем.
– Прошу вас, мсье, – произносит бариста, ставя перед Сэмом его стакан. – Ну что, это последнее ваше молоко в нашем кафе?
– Вы уже закрываетесь?
– Дорабатываем последнюю неделю. Помещение так пока и не сдали, но мы все равно съезжаем.
– Очень жаль, – говорю я.
– Да, тут хорошо. Знакомишься со всеми. Видишь, как завязываются отношения, образуются и растут семьи. Видишь, как дети играют и… – он бросает взгляд на Сэма с Джейми, – лупят друг друга по голове игрушками. Это – часть атмосферы. Это тебе не какая-нибудь модная кофейня в центре города, куда люди заскакивают на бегу, заказывают моккачино с обезжиренным молоком и несутся дальше по своим делам. У нас есть клиенты, которые сидят здесь целыми днями. Таких мест в наше время осталось совсем немного.
– А вы не думали сами этим заняться? У вас отлично получается.
