Досадно, однако я не заставляю его. Во внешнем мире я постоянно чувствую себя обязанным подталкивать Сэма к общепринятым нормам. Здесь же, понял я вдруг, это не имеет значения. Я не ощущаю на себе этого давления. Пусть боится сколько хочет. Нам некуда спешить.
Поэтому вместо пещеры мы направляемся на север, к обширной пустынной зоне, раскинувшейся бескрайним желтым ковром. Мы раньше не ходили в эту сторону, потому что издалека пустыня выглядела тусклой и невыразительной, но нельзя ничего знать заранее. Берем с собой много камней, чтобы в случае необходимости построить укрытие, а еще мы напекли хлеба и приготовили свиные отбивные для восполнения энергии. Мы научились быть предусмотрительными.
Долгое время мы просто идем вперед – мимо десятков мелких кактусов, похожих на шипастые зеленые коробки, мимо угловатых выступов земли и камня. Я уже собираюсь предложить Сэму повернуть назад, потому что тут ничего нет, когда мы замечаем на горизонте какое-то скопление прямоугольных силуэтов. Ничего подобного мы еще не видели. Эти прямоугольники не похожи ни на холмы, ни на случайные нагромождения блоков. Судя по всему, это творение человеческих рук.
– Деревня! – восклицает Сэм.
Я читал про такое. Деревни есть во всех ландшафтах «Майнкрафта». Они населены странными персонажами, которые бесцельно по ним слоняются. Подходим ближе и видим всю группу строений, похожих на аккуратно сложенные из конструктора «Лего Дупло» домики. Вокруг них толпятся их странные обитатели, все как один с квадратными головами и длинными носами. Они кутаются в длинные коричневые плащи, точно члены какого-то безмолвного монашеского ордена. Сэм спокойно ходит между ними.
– Я читал в книжке, если бы у нас были изумруды, они стали бы с нами торговать, – говорит он. – О, вспомнил: иногда у кузнецов бывает золото!
Мы принимаемся торопливо осматривать каждое строение, пока не находим кузницу – приземистое здание с тигелем из лавы перед входом. Врываемся внутрь и находим в углу сундук.
– Открывай, – говорю я, отступая в сторону.
Сэм выходит вперед и, вскрыв деревянный ящик, заглядывает внутрь.
– Никакого золота нету, – говорит он, и я ощущаю себя до смешного разочарованным. – Погоди, я что-то вижу. Это алмаз! Алмаз, папа!
– Хватай его!
Но тут мне вдруг приходит в голову мысль, что я, в сущности, подстрекаю собственного сына украсть дорогую вещь.
– Вообще-то, чужие вещи брать нельзя, – говорю я Сэму строго. – Но это приключение, и иногда приходится немножко нарушать правила. Но только совсем немножко.
– Значит, седло надо оставить?
– Нет, забирай. И железные слитки. Оставь яблоко. Нет, погоди, оно может нам понадобиться. Забирай все. Оставим записку с извинениями.
Мы открываем другие сундуки и находим хлеб, еще железо, броню; обнаруживаем библиотеку, уставленную стеллажами, и присваиваем все книги. Затем переходим в более крупное здание – комнату с маленькими столиками. Кажется, это класс.
– Сэм, садись в конец, а я буду учителем, – говорю я.
Он подходит к деревянной парте и останавливается перед ней.
– В классе я сижу вот за этим столом. У окна. Только Бена нету.
– Бен – это твой сосед по парте?
– Да.
– Он твой друг?
– Нет.
– Почему?
Обычно в этом месте Сэм замыкается в себе, уходит от ответа, меняет тему или просто убегает. Повисает долгое молчание.
– Он всегда бьет меня под партой. Хочет, чтобы я заплакал. Но никто не видит.
– Ты говорил об этом учителю?
– Нет.
– Почему?
– Меня никто никогда не слушает. Я хочу уйти оттуда, но не могу.
Молчание.
Так вот в чем дело. Его изводят – исподтишка, втихомолку, при каждом удобном случае. И так было всегда? От этой мысли мне становится тошно. Мы с Джоди часто говорили, что было бы здорово обзавестись скрытой камерой, чтобы мы могли видеть, как Сэму живется в школе: как он справляется, как относятся к нему другие дети, не обижают ли они его. Но иногда, мне кажется, втайне мы оба рады, что такой камеры у нас нет.
Еще один дом мы выбираем для ночлега, утром устраиваем набег на морковное поле. Потом пускаемся в обратный путь. Вернувшись в замок, выкапываем под дубовым полом в вестибюле яму – это будет наш тайник. Сокровищница. Делаем из стеклянного блока сундук, и Сэм прячет в него алмаз. Выбравшись наружу, закладываем вход в наш тайник и помечаем его березовой доской.
– Теперь он в безопасности, – говорит Сэм. – Монстры его не найдут.
– И кузнец тоже. Так, я считаю, мы с тобой большие храбрецы, что дошли до той деревни. Думаю, мы уже готовы идти в пещеру, только нужно взять мечи и броню.
– Ладно, – говорит Сэм. – Думаю, я готов.
– Ты храбрый мальчик. Не все об этом знают, но ты храбрый.
Кто-то звонит в дверь. Я приподнимаюсь с дивана посмотреть на экран домофона и вижу Клер. Она топчется перед входом в подъезд, кутаясь в дубленку и нервозно обкусывая ногти. За все годы нашего знакомства мы, кажется, ни разу не виделись с ней наедине, без Мэтта или Джоди. Интересно, она пришла поговорить о нас с Джоди? Или о Джоди с Ричардом? Что еще случилось на этой чертовой свадьбе, о чем я не знаю?
– Сэм, кажется, мне пора заканчивать. Прости, придется нам с тобой доиграть в другой раз.
– У-у-у, – говорит он.
Я судорожно пытаюсь найти какой-нибудь компромисс.
– Придумал, может, ты пристроишь к замку конюшню? У нас теперь есть седло, так что, может, нам удастся поймать коня?
– Ладно. Но я буду строить ее у стены.
– Хорошо. Ты молодчина. Пока, Сэм.
Отключаю приставку, выхожу в коридор и нажимаю кнопку домофона.
– Привет, Алекс. Прости, что отрываю от дел. Есть пять минут?
– Конечно, проходи.
Когда она поднимается в квартиру, несколько минут мы неловко ходим вокруг да около. Я рассказываю о школе, которую мы с Джоди присмотрели для Сэма, о моих поисках работы. Она говорит что-то про своих двойняшек. Но стоит мне спросить, как дела у Мэтта, как она запинается.
– Я поэтому сюда и пришла, – выдавливает она наконец.
Почти инстинктивно веду ее на кухню. Типично британская реакция: разговор, судя по всему, предстоит серьезный, так что нужно поставить чайник. Не снимая пальто, Клер присаживается в кресло и принимается крутить в руках телефон. Я никак не ожидал, что она пришла из-за Мэтта. Господи, Мэтт. Он занят исключительно тем, что работает, спит, смотрит спортивные передачи и играет с детьми, – прямо как Гомер Симпсон, только интеллигентный. Что у них вообще могло случиться? Если только он не заболел? Неужели Мэтт заболел? Молча наливаю Клер чашку чаю и следом еще одну, для себя. Клер обхватывает кружку ладонями.
