– Вы только посмотрите, – сказала она. – Мои маленькие мужчины.
Это воспоминание помогало мне бороться с тьмой. Многие месяцы по ночам я снова и снова заставлял себя вспоминать каждую мелочь, чтобы ничего не потерять. У меня есть фотография, на которой мы с Джорджем сняты перед тем кафе, – мама нашла ее несколько лет назад и отдала мне. У меня есть несколько копий этой фотографии и цифровая версия на жестком диске. Когда теряешь кого-то, горе затопляет тебя, точно приливная волна, сметая все твои тщательно возведенные защитные барьеры. Приходится справляться, как можешь, использовать все доступные средства, чтобы жить дальше.
Ясным прохладным утром я вновь подъезжаю к нашему дому, как две капли воды похожему на остальные викторианские дома на этой тихой улочке. Сегодня мы везем Сэма на экскурсию в школу «Сент-Питерс». Джоди говорит, что уже давно подготавливает почву. К подобным мероприятиям Сэма приходится подводить очень загодя: пропустить день в своей школе ради поездки в другую – дело серьезное. Это нарушение привычного распорядка, способное напрочь выбить Сэма из колеи. Это вам не шутки. Из дома с серьезным видом выходит Джоди в нарядной блузке, наспех заправленной в юбку. Держа за запястье совершенно потерянного Сэма, она закрывает дверь и направляется к машине.
– Привет, – бросает она устало.
– Привет, у вас все в порядке?
– Лучше не спрашивай.
Сэм садится на заднее сиденье, пристегивается и обхватывает голову руками.
– Привет, Сэм! – бодрым тоном говорю я.
– Заткнись!
– Ладно, – отзываюсь я и кошусь на Джоди.
– Не оказалось кукурузных хлопьев с орехами, – шепчет она. – И штаны слишком длинные.
Я угрюмо киваю.
В дороге мы практически не разговариваем. Я пытаюсь рассказать Сэму про школу – обсаженную деревьями подъездную дорожку, уютные классы, дружелюбных учителей, – но он затыкает уши.
– Не хочу в школу! – вопит он и принимается с остервенением пинать спинку моего сиденья.
Молча двигаю ее вперед.
– Видишь, что ты пропускаешь? – говорит Джоди.
– Это было не мое решение.
Атмосфера в салоне накалена до предела. Когда мы подъезжаем к школе и паркуемся, ни один из нас не двигается с места, как будто мы все застыли в этом состоянии взаимной враждебности. Сэм съежился на заднем сиденье, взгляд Джоди устремлен куда-то в пространство впереди.
– Ладно, – произношу я наконец. – Пойдемте, что ли, познакомимся с директором.
Я выхожу из машины, Джоди следует за мной, но когда я пытаюсь открыть заднюю дверь, Сэм неожиданно вцепляется в нее.
– Нет! – вопит он. – Не пойду в новую школу!
– Сэм, – принимаюсь урезонивать его я. – Пойдем, Сэм, тебе понравится.
– Нет!
Я слегка приоткрываю дверцу, но он захлопывает ее обратно, потом заваливается на сиденье и принимается колотить ногами в окно.
– Сэм, прекрати, ты разобьешь стекло, – говорит Джоди.
Она неожиданным рывком распахивает дверь, хватает его за лодыжку и волочет наружу. Ошарашенный, я какое-то время стою столбом, не очень понимая, как себя вести, и на меня вдруг разом обрушиваются сотни воспоминаний о других таких же моментах в прошлом: малыш Сэм наотрез отказывается вылезать из тележки в супермаркете, Сэм на занятиях забирается под стол и лягает других детей, тем самым так их пугая, что нам пришлось увести его домой; мы несем Сэма в школу на руках, потому что он рыдает и бьется так, что доводит себя до рвоты. Иногда кажется, что все эти восемь лет мы только и делали, что перетаскивали нашего прекрасного малыша от одной драмы к другой.
– Что стоишь столбом? Хоть бы помог! – кричит мне Джоди, пытаясь оторвать Сэма от сиденья, в которое он вцепился мертвой хваткой и молотит ее ногами по рукам.
До меня вдруг доходит, что мы находимся прямо перед школой, под окнами какого-то класса и канцелярии.
– Ты сделаешь ему больно! – с неожиданной для меня самого горячностью возмущаюсь я, косясь на окна – не видит ли нас кто-то из учителей.
Джоди бросает на меня измученный взгляд, и мне немедленно становится стыдно за свою вспышку. Когда-то мы с ней в подобных обстоятельствах действовали заодно, когда приходилось впихивать его в школьную форму или ругаться из-за еды. А теперь мы больше не вместе и готовы, чуть что, наброситься друг на друга.
– Послушай, так дело не пойдет, – говорю я. – Не можем же мы притащить его в школу в таком виде.
– Да пошло оно все! – взрывается Джоди.
Она отпускает ногу Сэма, и он, всхлипывая, забивается обратно на сиденье. Теперь она тоже плачет.
Я изо всех сил пытаюсь придумать какой-нибудь выход из ситуации, как вдруг у меня в кармане начинает пиликать телефон. Решив, что это кто-то из сотрудников школы звонит поинтересоваться, что за чертовщина творится у них на парковке, я вытаскиваю его из кармана и бросаю взгляд на экран.
– Твою мать, – восклицаю я при виде имени.
И, мгновенно забыв о творящемся вокруг меня хаосе, нажимаю кнопку «Принять вызов».
– Алло!
– Привет, Алекс, это я!
Голос у нее веселый и бодрый, контраст со всеми событиями этого утра просто потрясает.
– Ты где?
Джоди утирает глаза платком. Потом садится обратно в машину и захлопывает за собой дверь. Сэм поправляет ремень безопасности и усаживается ровно, мгновенно повеселев, раз уж, судя по всему, наш визит окончен.
– У меня все в полном порядке! Алекс, я возвращаюсь!
– Что?
– Я возвращаюсь в Британию!
– Что? Когда?
– Прямо сейчас! Я уже здесь! Еду в Бристоль! Можно я поживу у вас несколько дней?
У меня возникает ощущение, как будто мою жизнь внезапно включили на ускоренную перемотку и теперь все проносится мимо меня с невообразимой скоростью.
– Ты – что? – выдавливаю я.
И тут нас разъединяют. Пару секунд стою столбом, глупо таращась на мобильник, потом медленно усаживаюсь в машину.
– Эмма вернулась.
– Я слышала, – отзывается Джоди.
– Прости. Прости, что не помог. Мы привезем его еще раз через недельку. Когда он будет в настроении.
Джоди кивает и отводит глаза.
Мы едем в Бристоль в молчании, которое нарушает один лишь Сэм. Он заметно повеселел и задает вопросы про город, по которому мы едем.
– Это церковь? А что такое церковь? А почему тот дом такой высокий? Сколько человек в нем живет? Я построю такой дом в «Майнкрафте». Папа, ты знаешь, что в «Майнкрафте» можно делать ступеньки? И заборы? Я сделал лестницу прямо до самого верха!
Включаю радио.
