– Ле Нотру нужно доверенное лицо в Нью-Йорке, он организует там филиал. Я сама предложила свою кандидатуру.
Элена вцепилась в чашку, вдыхая аромат горячего зеленого чая. Приятный запах смягчил тяжесть удара.
– А как же наш магазин?
– Ты прекрасно понимаешь, что это твой магазин, а не мой, – ответила Моник, немного помолчав. – Давай-ка начистоту: натуральная парфюмерия – это твоя область. У тебя потрясающая интуиция, ты парфюмер от Бога, умеешь творить невероятные вещи, это просто какое-то волшебство. Я не могу с тобой тягаться. Чтобы достичь хоть какого-то результата, мне нужна синтетика, иначе запах не держится, ничего не выходит.
Элена молчала. Она понимала, что Моник права. Такие разговоры Элена слушала с самого детства. Мама и бабушка постоянно спорили на ту же тему, каждая отстаивала свое: одна – натуральные духи, другая – синтетические ароматы. Элена выбрала первое, так как не хотела вступать в борьбу за место под солнцем, ей было легче отдаться любимому делу и занять достойное место в нишевой парфюмерии. В ее случае это был сознательный выбор, такая работа была очень сложной, но Элена знала, на что идет.
– Но как ты будешь жить, на что? Ты вложила в «Абсолют» все средства. У меня еще кое-что осталось, но ведь…
Однако Моник не позволила ей договорить:
– Даже не думай, деньги тебе самой скоро понадобятся. Я и так чувствую себя просто ужасно, когда думаю, что не смогу увидеть новорожденного племянника.
Моник казалась такой разбитой и грустной, что Элена не нашлась, что ответить.
– Мне жаль, что так вышло.
Моник откинула волосы назад и завязала их в узел. Сегодня она выпрямила свои непослушные кудри, и они спадали до пояса пышной волной. На ней было платье кобальтового цвета, в котором она выглядела совершенно неотразимой, но переживания последних месяцев сделали свое дело: Моник была сломлена и совсем потеряла способность шутить. Несмотря на роскошный вид, в ее взгляде читалась опустошенность и глубокая печаль.
– Хочешь поговорить?
Моник покачала головой.
– Вот увидишь, все наладится. Мне просто нужно набраться сил. Жак слишком хорошо меня знает, умеет заговорить зубы и обмануть. Я не спала сегодня ночь, все думала о нем, о нас. Мечтала, что он придет и все объяснит, попросит прощения, скажет, что любит только меня. И вдруг поняла, что мне нужен только он один, что я готова на все и что это ужасно. Я постоянно обманываю себя. Поэтому мне необходимо уехать. Время и расстояние лечат.
В ее голосе слышалось отчаяние, взгляд потерянно скользил по комнате.
– Мне нужно уехать прямо сейчас, пока я не бросилась ему в ноги, пока не отдала ему всю душу. Уже не понимаю, кто я и что я, моя личность совершенно исчезла.
Голос Моник дрожал, она говорила с трудом и была готова расплакаться. Казалось, что порвать с Монтьером и уехать не так уж сложно, и в то же время для Моник этот шаг превращался в трагедию.
– Милая, – мягко сказала Элена, пытаясь утешить подругу.
Моник аккуратно вытерла глаза, стараясь не повредить макияж, несколько раз вздохнула и улыбнулась.
– Мне самой себя жалко, это так смешно. Прямо античная трагедия. Теперь мне проще понять Беатриче: она уехала, чтобы спастись, обрести себя.
Подруги расплакались и не раз осыпали проклятьями Монтьера и его девицу.
– Знаешь, что ее отец – один из самых известных экспортеров парфюмерии? Так что у меня нет ни единого шанса. Впрочем, было бы о чем жалеть.
Обе знали, что Моник обманывает себя. Бывают моменты, когда ты варишься в собственных страданиях, но все же не перестаешь надеяться, что обидчиков постигнет Божья кара. Такой период бывает у каждого. Каждый, кто безответно любил, проходит этот этап. Однако потом все налаживается, и в конце концов ты оказываешься на другом берегу. Наступает новая жизнь, и о старой остается лишь горькое воспоминание. Лишь щемящая тоска, что все пошло не так, как могло бы. Но жизнь течет, и с этим ничего не поделаешь, прежнего уже не вернуть.
Моник могла найти утешение в работе – высокооплачиваемая, интересная должность, причастность к избранному кругу. Элена была уверена, что рано или поздно подруга добьется многого. И, может быть, встретит того, кто сможет полюбить ее такой, какая она есть. Но как бы там ни было, любовь к Жаку всегда останется где-то в уголке ее сердца. Это чувство никогда не умрет.
Элена не могла даже представить, чтобы она сама согласилась переехать в Нью-Йорк – такой далекий и совершенно не похожий на старую Европу город. Город на другом континенте. Для Моник там все будет чужим. И даже если ей заплатят немного вперед, этих средств все равно не хватит на то, чтобы абсолютно одной обустроиться в Нью-Йорке. Ей нужны деньги.
Элена долго над этим думала и пришла к единственному решению: нужно срочно найти формулу Беатриче и приняться за работу над заказом мадам Бинош. Очень скоро она не сможет уехать из Парижа, придется ждать несколько месяцев. Она будет зависима от малыша, докторов, документов.
Что, если поехать во Флоренцию прямо сейчас, сегодня? Она уцепилась за эту абсурдную мысль. Раньше она не пошла бы на это, но сейчас поездка казалась ей единственным решением.
Элена спустилась вниз и включила компьютер, зашла на сайт авиакомпании и посмотрела расписание рейсов. На рейс во Флоренцию было несколько свободных мест. Черт побери, билет обойдется недешево! Она посмотрела, сколько времени, – до отлета оставалось несколько часов. Если она хочет успеть, надо поторапливаться.
Элена забила свои данные в анкету для бронирования, указала срок беременности – тридцать четыре недели, помедлила несколько секунд и нажала кнопку «Энтер». Понятно, что решение уехать вот так, никого не предупредив, походило на приступ безумия, но в памяти Элены вновь встало расстроенное лицо Моник, и она поняла, что другого выхода нет. Размышлять было некогда. Если долго думать, то останешься дома. Так что нужно немедленно ехать в аэропорт.
К счастью, до аэропорта было не больше часа езды на такси. Лететь до Флоренции – около двух часов. Так что она быстро обернется: день-два, и она снова в Париже, где сможет приняться за составление аромата.
Элена побежала в спальню, бросила смену одежды, витамины и лекарства в маленький чемоданчик и набрала номер Авроры.
– Слушай, я уезжаю, ты не могла бы приглядеть за магазином?
– Конечно, а когда? Мне нужно поговорить с мамой, она будет рада помочь.
– Прямо сейчас! Я улетаю в Италию.
– Вот это да! Уже еду, – ответила та.
– Спасибо. Думаю, через два дня я буду снова в Париже.
Элена говорила, едва переводя дыхание. Она рассказала Авроре, где найти ключи, объяснила, как открыть и закрыть двери и ставни.
– Если что, ты можешь смело звонить, мобильный будет всегда при мне.
