– Увидимся позже.
И он ушел, так и не притронувшись к чаю.
Элена осталась одна. Она думала о Кайле, пока не накатила усталость. Потом немного поклевала жареных овощей, приняла душ и решила полистать дневник Беатриче Россини. Но сосредоточиться не получалось, смысл с детства знакомых слов от нее ускользал: мысли Элены то и дело возвращались к странному поведению соседа. К тому моменту, как она услышала звонок мобильного, она уже многое про него поняла.
– Алло…
– Привет, солнышко, как приятно слышать твой голос, – щебетала Моник. – Есть новости?
Элена в задумчивости закусила губу. Ей очень хотелось рассказать Моник о новом знакомом, и о своем плохом самочувствии, и о том, как у нее внезапно закружилась голова и что Кайл сразу же оказался рядом… Но она передумала. Может быть, достаточно просто узнать у Моник телефон хорошего терапевта?
– Вообще-то, есть кое-какие новости, – с тяжелым вздохом ответила она.
Моник замолчала, соображая, что означает этот грустный тон.
– Послушай, если ты не справляешься на работе, давай поищем тебе что-то другое. В конце концов, ты же сама говорила, что «Нарциссус» – не единственный магазин Парижа.
Моник была уверена, что место Элены именно там, в «Нарциссусе», но Жак повел себя чрезвычайно глупо, и ей не хотелось, чтобы Элена страдала из-за капризов ее бывшего любовника.
– Дело не в работе и не в Монтьере. Скажу больше, работать в «Нарциссусе» гораздо приятнее, чем я думала.
– Тогда в чем дело? – в голосе Моник послышалось беспокойство.
Элена открыла было рот, чтобы ответить, но все-таки промолчала. Она вдруг поняла, что ей нечего сказать. У Моник и без нее немало забот, она страдает из-за Жака Монтьера, сама только что сменила работу… не стоило валить на подругу дополнительный груз своих проблем. Элена решила, что справится сама. Если приступ повторится, она просто вызовет «скорую помощь». В конце концов, это всего лишь легкое недомогание, ничего серьезного. Кайл сказал, что это давление.
– Представь себе, завтра я иду на свидание!
Моник села на кровати.
– Отлично! Я же говорила, что все будет хорошо, но ты никак не хотела отвязаться от этого недоумка, – ответила Моник, стараясь не выдать удивления.
Все шло куда лучше, чем она думала. Скоро Элена совсем забудет о неудачнике Маттео.
– Ну да… – вздохнула Элена и через силу улыбнулась. – Ты никогда не отличалась деликатностью…
На самом деле Элена давно привыкла к прямоте подруги и решила не обижаться.
– Я всегда говорю то, что думаю, – ответила Моник. – По-моему, это нормально. Не ходи вокруг да около, рассказывай, кто этот везунчик?
Элена удобно устроилась на подушках и посмотрела вверх.
– Ты знаешь соседа с верхнего этажа?
– Дай-ка подумать… Какой-то ботаник, кажется, – Моник покопалась в памяти, стараясь вспомнить все, что знала о соседе. – Точно, шотландец. Он, кажется, разводит розы, – неуверенно пробормотала она, вспоминая сплетни, подслушанные во дворе от старых соседок в те времена, когда она еще жила в квартале Маре. – Кажется, я видела статью о его розах в каком-то журнале. Он довольно известен в своем кругу, даже выиграл несколько конкурсов по селекции.
– Да ладно! – Элена удивленно раскрыла глаза. – Так вот откуда этот запах на террасе! В темноте я не разглядела растений, но почувствовала аромат роз, а его ведь ни с чем не спутаешь. Этот парень весь им пропитался.
– Вот только он какой-то странный. И у него такое лицо… Должно быть, когда-то он был очень красив.
– Когда-то? – удивилась Элена. – Ты что? Он не просто красив, у него такой взгляд! Ты так и тонешь, так и плавишься… А еще у него какой-то необычный парфюм, я так и не смогла его распознать!
Моник сильно сомневалась, что Кайл когда-нибудь пользовался духами, но промолчала. Кажется, Элена влюбилась, а влюбленность, как известно, – лучшее лекарство от былых разочарований. Моник удовлетворенно улыбнулась. Насколько она помнила, Маклин показался ей довольно грубым и неотесанным типом. Он вечно проходил мимо, не глядя по сторонам, уверенным и широким шагом. Всегда был сам по себе, ни до кого ему не было дела. Одним словом, мужчина совсем не в ее вкусе. Но если, по словам Элены, теперь он пользуется парфюмом, кто знает… Может быть, все изменилось?
– И какие планы?
– Пока не знаю. Сказал, поедем гулять по центру. Вообще, говорит он мало, ему не нравится разбрасываться словами. Ты знаешь, что у него есть телескоп? Он все созвездия знает.
– Ничего себе! Ты что, уже побывала у него и посмотрела в телескоп?
– Вот именно. Но лучше не будем об этом, – шутливо заметила Элена. Моник давно не слышала ее смеха. Она не слишком хорошо знала Кайла Маклина, но в районе его уважали. Он давно уже жил в Париже. В конце концов, если он положил глаз на Элену, то это только к лучшему. Моник посоветовала подруге не терять бдительности и отчитаться ей о том, как пройдет прогулка.
– Не волнуйся, я скину тебе эсэмэску, когда вернусь.
Элена положила трубку и кинула телефон на кровать. Так значит, он разводит розы… Какая удивительная профессия. Вот почему от него так маняще пахло розами и землей. Завтра надо будет расспросить его о работе. Очень скоро она все о нем разузнает.
Поздним вечером, перед тем как заснуть, Кайл прокрутил в голове прошедший день. Он никак не мог понять, почему Элена вызывает у него такой неподдельный интерес. В конце концов, ничего особенного в ней не было. Она просто ему нравилась, вот и все. Никаких других объяснений у него не было.
Глава 11
Ирис. Драгоценный, неповторимый аромат, яркий и упоительный. В нем соединяются вода и воздух, земля и огонь. Снимает усталость и возрождает доверие.
Уже третий раз Моник переделывала формулу. Склонившись над мерной пробиркой, она вслушивалась в композицию. Основные ноты – миндаль и грейпфрут – показались на мгновение, и тут же улетучились. Моник снова вдохнула, пытаясь услышать ноты сердца: белого мха и бобов тонка. Композиция ей не нравилась. Запах предназначался для решительного, сильного, привлекательного мужчины, из тех, кто очарует женщину и воплотит ее мечты в реальность. Однако сандал и ветивер не справлялись с задачей.
В центре композиции не ощущалось ничего, кроме резкого запаха ветивера. Но свежести этого аромата было недостаточно – Моник хотела создать чисто мужские духи, воплощавшие саму суть мужества. Она мечтала выразить в них притягательность взгляда, говорившего больше любых слов, мощь инстинкта, неконтролируемое чувство. Одним словом, она пыталась создать запах Жака Монтьера.
– Почему ты никак не оставишь меня в покое? – разозлилась она и ударила ладонью по столу.
Пробирка покачнулась. Моник протянула руку, но склянка выскользнула, расплескав содержимое. Желтоватая жидкость растеклась по поверхности стола, забрызгав скомканные пробники, пипетку и прочие принадлежности, расставленные вокруг мерного цилиндра. Драгоценный блокнот тоже оказался залит.
