— Мам? — спросила шепотом я.
— Всю ночь с соседкой пересаживали, — пояснила мама. — А елки мужики в заповеднике выкопали. Жасмин купила. Утром посадила. Только не трогай деревья — могут упасть.
— Ты бы еще траву покрасила, — процедила я.
— Была такая мысль… — задумчиво ответила мама.
В общем, участок выглядел прекрасно. В углу, на мангале, горели угли. На столе стояла тарелка с нарезанными овощами и лавашом.
Будущий муж улыбался. У меня дергался левый глаз — реакция на стресс (о чем мой суженый пока, до свадьбы, не знал. Зачем ему нужна жена с тиком?). Поэтому я старалась пореже моргать и нацепила темные очки. Когда мама демонстрировала цветущий жасмин, который в это время года никак не мог цвести, из дома вышел Славик.
— А он что тут делает? — прошипела я.
— Забор помогает ставить, а что? — удивилась мама.
Будущий муж кивнул Славику и вроде бы продолжал улыбаться.
Славик пошел проверить степень готовности мангала.
Будущий муж с будущей тещей выпили вина, обсудили последние новости экономики, политики и положение на международной арене. Мама щебетала, будущий муж аккуратно резал огурчик на тарелке. Все шло прекрасно. Я сняла очки, поскольку нервный тик на глазу почти прошел.
Я сидела на качелях и вяло раскачивалась. Славик сосредоточенно ворошил в мангале угли.
— Вроде все нормально, — сказала я ему, когда он присел рядом.
— Еще не вечер, — ответил он.
— Помоги мне, — попросила я.
Славик пожал плечами. Мол, ты же знаешь Ольгу Ивановну.
И даже когда Славик выкладывал шампуры на мангал, все было прекрасно. Мама увидела соседского кота, который приходил к ней кормиться три раза в день, и бросила ему кусок колбасы. Муж умильно улыбался — будущая теща даже любит домашних животных и подкармливает бесхозных. Святая женщина. Он, к счастью, не видел, как мама пнула кота под дых ногой со словами «сволочь прожорливая». Собственно, кот к этому привык и никак не среагировал. Это был такой ежедневный ритуал — когда сначала ногой под дых, а потом колбасу на тарелку. После трапезы мама обычно сообщала коту: «Убью, скотина». И кот, счастливо мурлыкая, уходил по своим кошачьим делам. Но будущий муж и этого, по счастью, не услышал.
Славик пожарил шашлык, и мы сидели в беседке, чинно уплетая мясо. То есть мы со Славиком ели прямо так, откусывая с шампура, а будущий муж — из тарелки, приборами.
— Вкусно, — сказал будущий муж.
— Я его в мацони замочила, — ответила мама, — и соус томатный домашний. — Славик хмыкнул. Я улыбалась еще немного напряженно, но нервный тик почти прошел.
— Ольгуня, — послышалось из-за забора, — у тебя шашлыки, а ты не зовешь…
Мама сделала вид, что не услышала.
— Ольгуня! — опять раздалось из-за забора.
— Меня нет! — крикнула мама.
— Я иду-у! — крикнули из-за забора.
Через минуту на участке появился наш сосед дядя Петя — полковник КГБ в отставке.
— О, это по твоей части, либерал, — сказала мама будущему зятю, который поперхнулся огурцом.
— Ольгунь, ну, мы же договаривались, — капризно сказал бывший кагэбэшник.
— У меня вот видишь… зять… ну, почти зять… — сказала мама.
Кагэбэшник просканировал моего будущего мужа на предмет внешности и нахмурился.
— Еврей? — спросил он строго.
— По маме, — ответила за будущего мужа я.
— Значит, еврей… — протянул кагэбэшник. — Палестина, значит. Значит…
— Петь, ты чё хотел-то? — перебила его мама.
— Ты же мне обещала… — тут же переключился на нее дядя Петя.
— И где коньяк? — спросила мама.
— Так мы же на раздевание… — прошамкал плотоядно вставной челюстью дядя Петя.
— Это дядя Петя, они с мамой в шахматы играют, — объяснила я будущему мужу, надевая темные очки — глаз опять начал дергаться.
— Так, Петь, неси коньяк, Славик, жарь шашлык, Маня, иди порежь овощи, а ты, — мама ткнула пальцем в будущего зятя, — лук. И еще одну бутылку вина открой. Все, вперед, исполнять. — Она хлопнула в ладоши.
— Прости, пожалуйста, — сказал будущий муж, недоуменно, с испугом глядя на лук и нож в своих руках, — а они правда на раздевание играют или это — фигура речи?
— Какая уж там фигура! — воскликнула я, одной рукой держась за дергающийся глаз, а другой нарезая помидоры. — Но ты не волнуйся, мама никогда не проигрывает, так что ты голой ее не увидишь. И даже в нижнем белье не увидишь.
— Ой, — сказал будущий муж.
Он попытался разрезать лук и, конечно же, порезался. Я залепила его пластырем и сама нарезала лук.
— Лучше я вино открою, — сказал он и взялся за штопор.
Минут пять он вкручивал штопор в бутылку и, держа ее ногами, пытался вытянуть штопор.
— Ты за рычажки потяни, — тихо посоветовала я.
— Не учи меня бутылки открывать! — дерзко ответил он.
— Вы чего так долго? Ольга Ивановна спрашивает, где вино. Они там начали уже, — появился в дверях Славик.
— Сейчас, уже пошла, — прохрипел будущий муж, отдуваясь и набухая венами.
— Может, помочь? — вежливо предложил Славик.
— Что я, в самом деле, бутылку открыть не могу? — обиделся будущий муж.
Славик пожал плечами и продолжал следить за процессом.
Муж еще раз поднатужился и выдернул штопор.
Половина пробки осталась в бутылке. Штопор остался в пальце будущего мужа. Том самом, который он до этого порезал.
— Ай, ой! — закричал он, потому что из пальца хлынула кровь.
— Так, давай руку под воду, — сказала я будущему мужу. — Славик, открой наконец эту бутылку.
— Потому что это не вино, а подделка, и пробка неправильная, и штопор тоже кривой какой-то, — причитал будущий муж.
Славик пытался вытащить пробку так, чтобы в вине не осталось ошметков.
— Давай я зеленкой намажу, — предложила я будущему мужу.
— Не надо, что я, маленький?
— Тогда заражение будет, — вмешался Славик. — Точно будет. Штопор старый и грязный, пробка поддельная…
Славик на самом деле шутил, только никто, кроме меня, не понимал, когда он шутит, потому что он всегда это делал с дико серьезным лицом.
— Славик, прекрати, — велела я. — Не смешно.
— Да какие тут шутки… — ответил Славик.
— Ладно, тащи зеленку.
Зеленки в доме не оказалось. Нашелся старый достаточно грязный бинт. Даже пластыри кончились.
