Александр все эти дни по заданию отца находился возле Фиделя и занимался трансполяцией решений первого секретаря Политбюро ЦК КПСС. То есть переводил в другую тональность произведения Хрущева. Фидель крайне обиделся, что решение о выводе было принято без него и без гарантий со стороны США. Прочитав в утренних газетах бред американцев о поражении СССР на Кубе, он воспринял это как предательство! Кубу оставляли один на один с разъяренным хищником, которого сначала потыкали булавками на длинной палке, затем открыли дверь клетки такой же длинной палкой, и закрыли комнату с той стороны океана.
– У нас здесь пятьдесят тысяч человек. Плюс у тебя двести семьдесят тысяч хорошо вооруженных и готовых сражаться до последнего солдат. У отца приказ не допустить попадания наших боеголовок в руки противника и разрешение на их применение в случае попытки высадки десанта.
– Там есть оговорка: в случае отсутствия связи с Москвой.
– Связь находится в руках отца полностью. Прибывших радиорелейщиков отправляют обратно в первую очередь. У них допуски повышенные, как и у ракетчиков.
– У меня нет столько людей, чтобы, как предлагает твой отец, принять все технические средства в состав своей армии. Большинство моих солдат – крестьяне с двумя-тремя классами образования.
– Придется призвать студентов.
– Там половина гусанос или симпатизируют им.
– Существует система политических комиссаров, почему не задействовать ее? Плюс отец пытается пробить через Минобороны командировку для большого числа именно технических специалистов. Они помогут наладить обучение личного состава. Мы испытывали такие же сложности в 50-е годы. И ничего, справились.
Видя, что между прибывшим в США из-за разразившегося кризиса замминистра МИД СССР Василием Кузнецовым и послом Владимиром Андреевым наладился отличный контакт и все их обещания выполняются, что никто из русских офицеров не бежит на подходящие немногочисленные пассажирские пароходы и не убегает с острова, а все готовят себе смену, Фидель мало-помалу успокоился. Двадцать первого ноября была снята военно-морская блокада Кубы. Все сто восемьдесят кораблей США вернулись на свои базы, после того как убедились, что все баллистические ракеты вывезены с острова. Советские суда удаленно досматривали, но ни одно из них не подверглось захвату или принудительному досмотру досмотровой партией. На берег Кубы никто из американцев и представителей ООН не вступил. Были нарушения воздушного пространства, которые прекратились в начале ноября после ноты СССР. На кубинские ноты США внимания не обращали.
Главной потерей из-за кризиса было прекращение воздушного сообщения с Москвой из-за закрытия построенного на средства СССР аэродрома в Конакри, республика Гвинея. Туда слетал командующий сухопутными войсками Кубы команданте Хуан Альмейда Боске, его предки были как раз из Гвинеи. Обозвав напоследок Ахмеда Секу Туре, президента, и Луиса Лансана Беавоги, министра экономики Гвинеи, чернож… макаками, улетел оттуда ни с чем. Восстановить воздушное сообщение не удалось.
После того как в январе 1963-го американцы приступили к демонтажу двух последних установок в Измире, из Вашингтона на Кубу прилетел Василий Васильевич. Визит был неофициальный, его никто заранее не готовил. Фидель практически полностью прекратил контакты с СССР на правительственном уровне. Снял доплату солдатам и офицерам группы в размере триста песо в месяц офицерскому составу и сто песо рядовому, которые до ноября 1962-го выплачивались в полном объеме. Перестал посещать советские части, там теперь максимум мог появиться Рауль или Хуан. Изменено и расположение частей ФАР, теперь их гарнизоны в обязательном порядке находились неподалеку от наших частей и перекрывали ведущие из части дороги. Таким образом кубинцы контролировали происходящее в частях группы.
Похолодание отношений уловили все, и рядовые, и командиры. Ухудшились и отношения с местным населением: раньше с русских почти не требовали плату, теперь все решалось только через оплату вперед. Исчез свободно продававшийся в аптеках спирт, участились разборки происшествий с участием полиции. Кузнецова никто из кубинцев не встречал, в транзитном зале аэропорта состоялась его встреча с послом Андреевым – через два барьера, расстояние между которыми не позволяло передать что-либо из рук в руки. С Андреевым Кузнецов был знаком, но знал его под другой фамилией и именем.
– Александр Иванович, в чем дело? Где Андреев, он что, не передал здешнему руководству, что я прилетаю?
Владимир Иванович потыкал себе в грудь пальцем:
– Я здесь, Василий Васильевич. Передал, конечно, но мне ответили, что этот визит не согласован, как и вся деятельность товарища Кузнецова в Америке. Кубинской стороне не была предоставлена возможность подключиться к переговорам. А сепаратные переговоры СССР с Америкой их не интересуют.
– Обиделись, понятно. Я в общем-то за вами. Нас вызывают на Пленум. Предстоит награждение непричастных и наказание невиновных, сами понимаете.
– То есть, как я понимаю, меня хотят снять. Они чем думают? Они понимают, что произойдет? «Здесь никто не сдается!» – это не мои слова, это сказал командующий сухопутными войсками команданте Хуан Альмейда.
– Не место для разговоров, проходите погранконтроль, и переговорим.
– В это время погранконтроль не работает. Вылетов в аэропорту нет. Подождите немного, я схожу позвоню.
Только через двадцать минут Владимир Иванович через штаб FAR связался с команданте:
– Товарищ Фидель, извините, что разбудил. Прилетел первый замминистра МИД СССР Кузнецов, мой непосредственный начальник. Аэропорт закрыт, ни я не могу попасть в транзитную зону, ни он не может выйти из нее.
– Вам же должны были передать наше решение по этому вопросу.
– Решение я имею и передал его устно Кузнецову. Его и меня вызывают в Москву на Пленум Президиума ЦК КПСС.
Было слышно, как хмыкнул Фидель.
– Ну, что? Все, что ли?
– Есть такая вероятность.
– Сейчас буду!
Владимир Иванович вернулся к транзитному залу. Кузнецов и три его помощника дремали в креслах в ожидании вылета.
– Василий Васильевич!
Один из помощников тронул за колено Кузнецова, тот недовольно посмотрел на будящего, затем встал и направился к барьерам.
– Что так долго?
– Решать проблему пришлось на самом верху. Сюда едет Кастро, Фидель.
Кузнецов посмотрел на часы.
– Вы можете звонить ему напрямую в это время?
– Да. Я же вам отправлял шифровку, что документы генерал-майора Дементьева оформлены с оговоркой: «После разрешения Кубинского кризиса». Я – командующий группой войск и главный военный советник в настоящее время.
Кузнецов тяжело вздохнул.
– Насколько я понимаю, вы глубочайшим образом интегрированы в местные структуры и держите все ниточки в своих руках. Верно?
