Когда надо дергаешь за бечевку, и происходит толи выстрел, толи взрыв. Порой чурбачок просто отбрасывает в сторону. Порой разрывает. Но картечь неизменно устремляется в заданном направлении. Правда при этом расходится куда быстрее и шире, чем при стрельбе из пушки, но это даже хорошо. Потому что уже через десяток саженей серьезно навредить она уже не может.
Нужно разом задействовать несколько картечниц? Просто соединяешь их между собой бечевками, и порядок, все сработают по цепочке. И именно такую схему сейчас и применяют штурмовики.
Конница наконец прошла. Бить по ним, нежелательно. Во-первых, у всадников плотность низкая, потому как сами лошадки очень даже немаленькие. Во-вторых, туши животных примут основной удар картечи. Словом, даже с учетом того, что по обеим сторонам дороги выставлено два десятка картечниц, потери выйдут довольно скромными. Совсем другое дело когда речь идет о пехоте. Тут уж строй куда плотнее.
И сейчас сквозь ветки, покрывающие его укрытие, он как раз наблюдает движущуюся по дороге пехоту. Следом, с небольшим интервалом, еще одна рота. Идут довольно плотно. Ну да, ничего удивительного. Они же только в самом начале. Всего-то с пяток верст отошли от границы. Ни усталости, ни натертых ног, пока не наблюдается. Потому и не растягиваются. Вот еще через пяток верст, картина уже изменится. Ну да их еще нужно пройти.
Сашка мелко перекрестился, прося прощение у Господа, за то что собирается совершить, но не испытывая и тени сомнений. Да, лишать человек жизни дурно. Но кто же ему виноват, коли он идет в твой дом с оружием в руках. Намотав бечевку на ладонь, впился взглядом в сержанта идущего во главе строя. Вот он поравнялся в примеченной сосной. Рука резко дернулась вниз, и через удар сердца. Б-бах! Б-бах! Б-бах!..
Оглушительные хлопки все еще звучали, заволакивая лесную дорогу молочно белым пороховым дымом, когда Сашка отбросил маскировочный плетень. Ох, йо-ожики курносые! Это он изрядно так затек. Да е не сумел с первой попытки выскочить из укрытия. Вон в стороне Муром, уже не только выскочил, но и припустил вглубь леса, бросив мимолетный взгляд на Сашку.
Тот в свою очередь, только ободряюще махнул рукой, и со второй попытки выскочил из окопчика. В ляду! В следующий раз нипочем не станет лениться. Служба у них такая, что разок расслабишься и все. Хорошо как сыщешь быструю смерть. А как попадешь в руки живым? Вот уж в чем не сомневался, так это в том, что в руках у ляхов умереть быстро для него будет ну очень мудрено.
Тело восстановилось довольно быстро. То ли от волнения кровь быстрее заструилась по жилам. То ли получилось ее разогнать движением. Не суть важно. Главное, что уже через десяток шагов от онемелости не осталось и следа. Зато воздуха явно не хватает. И как такое возможно. Ведь сколько бегали на тренировках, и за беглецами гонялись ни раз.
Они лошадей только в трофеи брали. Даже снаряжение и то на себе доставляли на место. Если только командование специально под это дело выделит людей с вьючными лошадьми или повозками. А так, все только на себе. И всадников преследовали на своих двоих. А тут, задыхается и все. Не иначе как переволновался.
Но как бы он ни был возбужден, топот ног и возбужденные выкрики все же расслышал. Причем бегут не просто куда-то. А целенаправленно, за ним. Ага. Та задержка похоже аукнулась и его, несмотря на лохматку, все же заметили. И что самое паршивое, явно нагоняют. Среди немецких пехотинцев нашлись охотники? Очень может быть. Война, она куда выгоднее охоты. И уж тем более, если речь идет только об одном единственном походе. Так отчего бы и не подзаработать.
Не уйти. Сашка ощутил это совершенно явственно. А раз так, то лучше уж встретить врага грудью, а не подставлять ему спину. Редкин резко остановился, проехав по мягкой земле и вздыбив ее словно соха. Разворот, и упасть на колено. Вот не знает кто додумался крепить на штанах кожаные наколенники, но был благодарен безмерно.
Баллон приклад уже уперся в плечо. До ближайших кустов шагов двадцать. Вот они раздались в сторону, и из них показался высокий, худощавый мужчина. Мозг как-то отстраненно отметил, что Сашка не ошибся, и этот действительно немец.
Хлоп-п!
Глушитель сработал как надо. Штурмовик даже не услышал выстрела. А может он не услышал бы сейчас и выстрел из обычного мушкета. С такой силой пульсирует в висках кровь. Наемник как-то нелепо взмахнул руками, запнулся, о полетел кубарем на землю. Не теряя времени, парень потянул на себя курок, одновременно основанием ладони левой руки сдвигая в сторону затвор, и выхватывая из магазина новую пулю.
Новый противник, появился пусть и ожидаемо, но тоже неожиданно. Впрочем, несмотря на это Сашка не растерялся и нажал на спуск, одновременно сознавая, что промахнулся. Преследователь каким-то невероятным образом почувствовал опасность и успел среагировать, пригнувшись и наподдав, ломясь вперед как атакующий секач.
Перезаряжаться или сделать еще что-либо Сашка попросту не успевал. Да он вообще в этот момент ни о чем не думал, действуя только на одних рефлексах. Мгновение, и воздушка полетела прямо в лицо набегающему противнику. Тот инстинктивно прикрылся руками, отбивая три с половиной килограмма высококачественной стали.
Одновременно с броском Редькин сделал шаг на полусогнутых вперед, выдергивая из ножен на груди тесак. Наемник сам наскочил животом на выставленный клинок, взревев белугой. Подняться, синхронно уводя пораненного противника в сторону, одновременно проворачивая отточенную сталь, и взрезая внутренности. И вот он снова стоит на ногах, а враг лежит на земле, мелко суча ногами.
Б-бах!
Третий преследователь не ринулся в атаку очертя голову, а едва появившись из кустов, предпочел выстрелить из пистоля. Расстояние всего-то в дюжину шагов. Промахнуться, просто нереально. Но как видно парня сегодня бог хранил. Щеку ожгло огнем. А в следующее мгновение тесак ушел в полет, после короткого замаха. Тяжелый клинок вошел на половину длинны точно в грудь. Немец словно не веря опустил взор на рукоять, тихо прохрипел, и завалился на бок.
Сашка выхватил револьвер, одновременно взводя курок, и выискивая новых противников. С жизнью он уже простился, и в голове жила только одна мысль, продать ее как можно дороже. Как там говорил Григорий Семенович, чем больше мы их убьем здесь, тем меньше дойдут до Замятлино. А у Сашки если что, там зазноба, и он скорее сам себе горло перегрызет, чем позволит кому над ней надругаться.
Легкий шорох. Слишком легкий для преследователей. Но мозг просто выделяет чужеродный для леса звук. Рука с револьвером поворачивается в ту сторону. И тут штурмовик вдруг вздернул ствол вверх, сбрасывая палец со спускового крючка, словно это ядовитый зуб змеи.
— Муром!
— Не пальни, дура. И не ори, — поводя окрест толстым раструбом глушителя, тихо выдохнул напарник. — Чего замер? Хватай свое имущество, и ходу.
— Ага.
Подскочить к последнему. Выдернуть клинок. Отереть об одежду убитого. Потом назад, подобрать воздушку, привычно глянув, не забился ли ствол землей. Порядок. Немец со вспоротым животом еще хрипит и подвывает. Взгляд на Мурома, тот только скривил лицо. Сашка легонько вздохнул. Вновь выхватил клинок, и сунул его под лопатку раненому. Тот слегка выгнулся, и тут же затих. Опять отереть лезвие, и в ножны. Порядок.
