Яснее от этого не стало, но терпения Гончей было не занимать.
– Кто пригласил?
– Один весьма своеобразный человек. Он представился Стратегом. Уж не знаю, это образ мышления, занимаемая должность или прозвище.
– Все вместе, – ответила Гончая. – Что ему нужно от вас?
Прежде чем ответить, брамин выложил на стол свои бумаги. Гончая решила, что он подыскивает слова для объяснений. Ей стало еще любопытнее.
– Не знаю, с чего начать, чтобы вам стало понятно. Помните, в прошлый раз я поделился с вами своей теорией о существовании в недрах земли огромного работающего механизма? – спросил он и, когда Гончая кивнула, продолжил: – Так вот, этот человек, Стратег, убежден, что никакого механизма не существует, а все микроочаговые землетрясения вызывает монстр, который живет под землей. Такой огромный, как… Я даже не знаю, с чем можно сравнить его размеры.
– И не нужно. Я видела монстра.
– Видели? Он реально существует?!
Это был вопрос человека, который верит и не верит в то, о чем говорит. Гончая чувствовала то же самое, когда заглянула в адскую бездну. Она мрачно усмехнулась.
– Не целиком. Только несколько сегментов тела и разинутую пасть. Она шире самой длинной из известных вам станций.
– Но… это же невозможно.
– Мир, в котором это было невозможно, рухнул двадцать лет назад, – ответила Гончая.
Брамин застыл на месте, пытаясь переварить ее слова или примирить с изменившейся действительностью свои рациональные теории.
– И на что похож этот монстр?
– На членистоногого червя. На гигантскую сколопендру, у которой лапы растут не по бокам, а со всех сторон ее суставчатого тела, как шипы или иглы. Чтобы представлять себе эту тварь, вам лучше взглянуть на рисунки моей дочери.
– Стратег показывал мне рисунки монстра. Их нарисовала ваша дочь?
– Да, Майка! Вы ее видели?! Знаете, где она?!
По лицу брамина пробежала тень. Он виновато опустил глаза.
– Нет, не видел. И где она, я не знаю. Но здесь ее точно нет. Стратег опасается находиться рядом с ней.
– Опасается? – переспросила Гончая. – Стратег боится шестилетней девочки?
– Дело не в ее возрасте. Я вам сейчас объясню. Собственно, поэтому я здесь. Но это непросто. Вам придется запастись терпением.
Гончая закрыла глаза, потом сделала несколько медленных вдохов и выдохов. Он хочет, чтобы она запаслась терпением. Хорошо, она будет терпелива. Хотя руки так и чесались схватить брамина за ворот его телогрейки или прямо за горло и немедленно вытрясти все, что ему известно о Майке.
– Я проанализировал последовательность землетрясений, сопоставил их хронологию с передвижением вашей дочери и обнаружил любопытный факт.
Гончая настороженно прищурилась. О чем это он?
– Они связаны между собой. – Брамин зашелестел своими бумагами и развернул на столе уже знакомую Гончей большую схему Московского метро. – Первое микроочаговое землетрясение произошло в районе Киевской. Оно было очень слабым, никто даже не заметил подземных толчков. Но станцию накрыла инфразвуковая волна, от которой погибли куры. Следующее – на Полежаевской! Там тоже обошлось без разрушений, но инфразвуковой удар оказался куда сильнее. В результате погибли не только домашние животные, а вообще все, кто в тот момент находился на станции. Потом три станции Рейха. Разрушений по-прежнему нет, источник колебаний все еще далеко, и инфразвук воздействует только на сторожевых собак. Видите даты этих событий? Я их отметил на схеме.
Гончая взглянула на схему метро, но ничего нового там для себя не заметила.
– Вижу, и…
– Где в это время была ваша дочь?
– На Маяковской.
В это время Гончая даже не подозревала о существовании девочки, которую позже назвала своей дочерью, но не стала рассказывать об этом брамину.
– На Маяковской, – повторил он за ней. – А это, между прочим, ближайшая станция к Рейху. Но вернемся к схеме. Следующее землетрясение случилось в районе Новослободской, и здесь уже ощущались подземные толчки, из чего можно предположить, что источник колебаний приблизился к станции. Потом обвалился туннель между Белорусской и Краснопресненской! Где в этот момент была ваша дочь?
– В том самом туннеле.
Гончей стало страшно. Каким бы бредом ни казались слова брамина до того, как он развернул перед ней схему с пометками волны землетрясений, сейчас она уже так не думала.
– С этого момента толчки происходят только в тех местах, где оказывается ваша дочь, или в непосредственной близости от ее местонахождения. Это охотничий полигон на Пролетарской и подземный бункер, расположенный в окрестностях этого полигона, – добил ее брамин.
– Ну и что? Что это доказывает? – с вызовом спросила Гончая, с трудом сохраняя выдержку. Какая к черту выдержка? Она чувствовала, что может сорваться в любой момент.
– Вы еще не поняли? – спросил брамин, хотя Гончей было плевать на его сочувствие. – Если допустить, что подземные толчки и инфразвуковые волны вызывает гигантский червь, а вы сами знаете, что это так, он следует за вашей дочерью.
– За Майкой? – Гончая закусила губу, чтобы не зареветь, но глаза все равно наполнились слезами.
Брамин на некоторое время замолчал. Чувствовалось, что ему не хочется продолжать, но он все-таки сказал то, что собирался:
– Судя по тому, что мне рассказал Стратег о вашей дочери… Кстати, вы знаете, что это она отправила его ко мне?
Гончей показалось, что она ослышалась.
– Майка отправила Стратега к вам?!
– Да, он разыскал меня по ее совету. Показал рисунки, рассказал о подземном монстре. Ваша дочь – уникальный ребенок, думаю, единственный в своем роде. Стратег не зря называет ее провидицей. Она не только видит червя в своем воображении, но и ощущает его присутствие. К сожалению, из-за этих уникальных способностей червь тоже чувствует ее и целенаправленно охотится за ней.
– Червь охотится за моей Майкой?! – в ужасе воскликнула Гончая.
– Я понимаю, как вам тяжело и больно это слышать, но это так.
– Почему?! Почему именно она?!
Гончая даже не заметила, как ее руки вцепились в полы телогрейки брамина и принялись трясти его.
– Я не знаю. – Он даже не пытался освободиться, хотя она вполне могла сломать ему шею. – Этому нет, да и не может быть никакого научного объяснения. Но червь не прекратит охоту за вашей дочерью, пока не проглотит ее или мы не убьем его.
– Его невозможно убить! – выкрикнула Гончая. Слезы катились по ее щекам, но она больше не пыталась их остановить.
Ни слезы, ни надрывный крик не подействовали на брамина. Он упрямо покачал головой.
