– Помнишь особые слова и жесты, которые я тебе показывала?
– Сигналы? – живо отреагировала Майка. – Помню. А куда мы идем?
– Ищем одного человека.
– Которого зовут… – начала было Майка, но Гончая вовремя приложила палец к губам, и девчушка благоразумно замолчала.
– Никогда не произноси имя человека, если не уверена, что он не причинит тебе вреда. Чужое имя – это чужое знание. Если ты заметила, сейчас многие скрывают свои имена. Некоторые могут и убить, чтобы избежать огласки.
– Ты тоже скрываешь свое имя. Ты одна из них?
Гончая растерялась.
– Наверное.
Но Майка не согласилась с ее ответом.
– Нет, – уверенно заявила девочка. – Ты не говоришь мне свое имя, потому что не знаешь, какое из них выбрать. Но ты не волнуйся, я не буду тебя торопить.
У Гончей на миг перехватило дыхание, а глаза повлажнели от слез. Ответ вертелся на языке, одно короткое слово. Но та, что привыкла рисковать собственной жизнью, кому не раз приходилось сражаться с превосходящими по силе противниками, сражаться и побеждать, не решалась его произнести.
«Не будет она торопить, – мысленно усмехнулась Гончая. – А может, я этого хочу».
За размышлениями она не забывала внимательно смотреть по сторонам и, проходя мимо местного бара, остановилась.
– Есть хочешь?
Майка недоуменно вскинула голову.
– У нас же нечем платить. Ты сама говорила.
– Я не об этом спрашиваю.
– Не хочу, – ответила Майка, но потом поправилась. – Не очень.
– Ясно, – Гончая понимающе кивнула.
В этот момент из бара выскочил молодой парнишка – посудомой или подсобный рабочий с ведром помоев в руках. Долго не мудрствуя, он выплеснул ведро на железнодорожные пути и поспешил назад, но Гончая цепко ухватила его за рукав.
– Пульки нужны. Где можно поднять по-быстрому?
Паренек оказался ниже ее на полголовы, но ничуть не испугался, словно женщины каждый день ловили его за руку и приставали с подобными вопросами.
– А кому они не нужны? – вызывающе спросил он.
– Так подскажи, где разжиться можно. Глядишь, и тебе перепадет за наводочку.
– Если б знать!
Парнишка сморщил рожицу и демонстративно почесал затылок грязной пятерней, но такими детскими уловками Гончую было не провести.
– А в картишки? Бура, очко?
Парень невольно растерялся от такого напора и впервые посмотрел на свою собеседницу искренним взглядом.
– А ты чё, умеешь?
– А ты за меня не гадай. – Свободной рукой Гончая схватила парнишку за отворот его рубахи и притянула к себе. Да еще по-особому заглянула в глаза для большего эффекта, как она это умела. – Очко где?!
– Да где всегда, – промямлил парнишка и судорожно сглотнул. – В шатре своем, в третьей арке отсюда. Вон, где его бугай курит.
В указанном месте действительно переминался с ноги на ногу дюжий молодец с зажатой между зубов самокруткой. За его спиной виднелась установленная в арке большая и яркая матерчатая палатка.
– Только ты это, поосторожней с ним. Очко, он… – добавил парнишка и, так и не найдя для картежника подходящего определения или не решившись признаться незнакомке, закончил: – такой.
– О чем ты? – изобразила изумление Гончая. – Я сама осторожность. – И оставив собеседника в полном недоумении, зашагала прочь.
Майка, получившая незаметный знак не отставать, трусила следом.
* * *
Парень с помойным ведром и женщина-кошка говорили на каком-то странном языке. Вроде бы знакомыми словами, но непонятно, о чем идет речь. Вот где можно поднять пульки? Можно подумать, они под ногами валяются. И почему по-быстрому? Но парень, видимо, понимал женщину-кошку, а она – его, если осталась довольна. А она осталась довольна разговором – Майка это заметила.
Они вдвоем молча прошли мимо курящего мужчины, на которого указал парень с помойным ведром. Он даже не взглянул на них. Майка тоже старательно смотрела в сторону. А вот женщина-кошка прощупала мужчину быстрым, но внимательным взглядом. Отойдя от него подальше, она присела на корточки и принялась завязывать Майке шнурок, хотя тот и так был завязан.
– Видела громилу с косяком… дядю с папиросой? – продолжая возиться со шнурком, спросила женщина-кошка.
«Это она про курящего мужчину», – сообразила Майка и кивнула.
– Это охранник человека, которого я ищу. Думаю, тот, кто нам нужен, находится в палатке, внутри. Я сейчас пойду к нему, но без тебя.
– Без меня? – Такое предложение Майке совсем не понравилось.
– Это опасные люди, – объяснила женщина-кошка. – Маленьким девочкам лучше не попадаться им на глаза.
– А как же ты?
– Я сумею за себя постоять, но защитить тебя мне будет труднее.
– Если тебе придется драться?
Прежде чем ответить, женщина-кошка обдумала вопрос и лишь после этого покачала головой.
– Думаю, до этого не дойдет, но все же лучше не рисковать. Поэтому сделаем так: я пойду в палатку, а ты спрячешься и подождешь меня.
– Под вагонеткой? – уточнила Майка.
– Что? – женщина-кошка недоуменно сдвинула брови, потом вспомнила нагруженную золой вагонетку на Белорусской и улыбнулась. – Нет, это вовсе не обязательно. Чтобы не бросаться в глаза, достаточно смешаться с толпой. Вон, видишь, дети играют. Поиграй пока с ними, только не уходи никуда. Я быстро.
Майка посмотрела на играющих детей. Их было трое: двое мальчишек и девочка постарше. Она и вела игру. По ее счету все показывали на пальцах разные фигуры, после чего девочка определяла победителя и раздавала щелбаны проигравшим. Мальчишки почему-то постоянно проигрывали и, морщась от боли, раз за разом подставляли девочке свои покрасневшие лбы. Майке совсем не понравилась эта игра, о чем она хотела сказать женщине-кошке, но та уже ушла.
Майка проводила ее взглядом, заметила, как женщина-кошка сказала что-то охраннику у входа и, не дожидаясь его ответа, нырнула в палатку. Пришлось плестись к играющим детям. Может быть, удастся постоять в стороне. Но просто понаблюдать за игрой не получилось. Незнакомая девочка тут же обратила на Майку внимание.
– Чего тебе? – грубо спросила она.
– Чё зыришь?! – одновременно закричали оба мальчишки.
Они были примерно одного возраста с Майкой, но из-за злых, сердитых лиц казались старше.
– Просто смотрю, – ответила Майка.
– Нечего тут смотреть! – перебила ее старшая девочка. – Ты кто такая? Откуда?
– Пришла.
– С кем?
– С мамой, – неожиданно для себя выдала Майка. И сама удивилась такому ответу. А вдруг девочка начнет расспрашивать ее о маме, что тогда говорить?
