– Потерпи, милая.
Гончая оглянулась вокруг. Земля под ногами дрожала уже непрерывно, но стоять она еще могла. Пока еще могла! Вагон тоже пока стоял, хотя и раскачивался из стороны в сторону.
«А если он опрокинется набок? – с ужасом подумала Гончая. – На ту сторону, где находятся двери?» Тогда она никогда не сможет вытащить Майку. Не сумеет спасти дочь!
Стук металла о металл, даже не стук, а дребезжание, привлекло внимание Гончей. Звук доносился откуда-то снизу. Она заглянула под вагон. Там валялся забытый Палачом железный лом и при каждом подземном толчке бился о железнодорожный рельс. Чтобы открыть вагонную дверь, Палач тоже воспользовался ломом!
Гончая схватила лом. Ладони обожгло так, будто она сунула их в огонь. К черту! Не обращая внимания на боль в руках, Гончая ударила ломом в выступающую скобу раз, другой, третий, а когда дверь после третьего удара немного приоткрылась, вставила лом в образовавшуюся щель и, орудуя им как рычагом, откатила створку в сторону.
– Майка!
– Мама! – донеслось из темноты.
Гончая не стала выбрасывать сослуживший свою службу лом, он мог еще пригодиться, а вместе с ним забралась в вагон и бросилась на голос дочери.
Она нашла Майку возле ящика с бомбой, которую распотрошил одноглазый. Девочка сидела на снятом с бомбы обтекателе, притом что обе ее руки были привязаны проводами к деревянной обрешетке.
– Ты пришла, – улыбнулась Майка.
– Конечно, – ответила Гончая, проглотив готовое сорваться с языка матерное слово.
Возле Майки на полу стоял автомобильный аккумулятор, от которого к вскрытой боеголовке или взрывателю (гончая решила, что это все-таки взрыватель) тянулся пучок разноцветных проводов. Еще один оголенный провод уходил куда-то вверх и терялся в темноте (скорее всего он исполнял роль радиоантенны), а на нем болталась электронная плата с угрожающе мигающей красной лампочкой.
– Это такое устройство, чтобы… – начала объяснять Майка, но Гончая остановила ее. Не требовалось разбираться в электронике, чтобы понять, для чего все это предназначено.
– Помолчи, милая.
Гончая решила не прикасаться к подсоединенным к бомбе проводам, чтобы ненароком не спровоцировать взрыв. На развязывание Майкиных пут тоже не было времени. Что-то подсказывало ей, что времени уже ни на что не осталось.
– Закрой глаза и пригнись, – сказала Майке Гончая, а когда та сделала это, принялась крушить ломом решетчатый контейнер.
Деревянная поперечина, к которой привязали Майку, раскололась после первого удара. Еще несколько ударов потребовалось Гончей, чтобы выломать ее и освободить дочь. Майка тут же протянула к ней опутанные проводами ручки.
– Скорее, мама!
– Бежим!
Но скорее не получилось.
* * *
Они даже не успели добежать до дверей, как под вагоном что-то заскрежетало, Гончая решила, что это скребут по рельсам провернувшиеся колеса, а потом… Потом вагон начал крениться в сторону, словно вставал на дыбы. Все ящики с бомбами сдвинулись с места и заскользили вниз, натянув до предела удерживающие их стальные стропы. Но Гончая не сомневалась, что надолго стропы не удержат смертоносный груз. Тогда сорвавшиеся бомбы раздавят их с Майкой в лепешку.
Она подхватила девочку на руки, вытолкнула в дверной проем и прыгнула следом. Упала на что-то твердое, сильно ударившись грудью. Этим твердым оказалась деревянная шпала, болтающаяся на одном железнодорожном рельсе. Другой конец шпалы раскачивался над… пустотой. Под железнодорожным полотном не было земли! А внизу, насколько хватало глаз, клубился уже знакомый Гончей густой дым, пар или туман – дыхание подземного чудовища, расцвечиваемый вспышками пламени, вырывающегося из его пасти.
«Майка», – с ужасом подумала Гончая, уставившись в затянутую дымом пустоту. Мысль о том, что она сама, своими собственными руками бросила дочь в пасть чудовища, едва не лишила ее рассудка.
– Мама! – внезапно прорвался сквозь шорох осыпающейся в пропасть земли тонкий Майкин голосок, и в тот же миг сковавшая Гончую скорлупа оцепенения рассыпалась в прах.
Она вскинула голову. Девочка стояла на рельсах на самом краю обрыва, где железная дорога еще проходила по земле, а не висела над бездной.
– Беги оттуда! Отойди от края!
Слова утонули в вое ветра. Стены провала затряслись, и из бурлящей пелены дыма, огня и раскаленного пара выросла невообразимо огромная морда Зверя.
«Не морда – пасть», – поправила себя Гончая. У нее даже возникло подозрение, что у чудовища вообще нет головы. Она видела под собой только распахнутую пасть, в которой мог поместиться целый железнодорожный состав, а то и не один. Опорой пасти служили сотни, если не тысячи, когтей или коротких суставчатых лап, упирающихся в стены провала, а на всем теле червя их наверняка было во много раз больше. Любое живое существо, заглянувшее в эту живую бездну, неминуемо должно было ощутить свою ничтожность, и Гончая не стала исключением. Она помнила, как в прошлый раз, стоя на краю обрыва, едва не бросилась в пасть чудовища.
Но сейчас ее звала дочь!
Быстро перебирая руками и ногами, она поползла по рельсам в сторону Майки. Чудовищу это не понравилось. До последнего момента Гончая была уверена, что червь не способен на осмысленные действия, но внезапно налетевший вихрь, едва не засосавший ее в пасть монстра, убедил Гончую в обратном.
Железнодорожное полотно, по которому она ползла, затряслось, потом изогнулось и стало закручиваться в спираль. Загруженный авиационными бомбами вагон со скрежетом заскользил по этой спирали, но уже через секунду сошел с рельсов и сорвался вниз.
«Вот и весь хваленый план Стратега», – подумала Гончая, заметив, как рухнувший в пропасть вагон исчез в клубах пара, бурлящего в глотке чудовища. Она произнесла это без злорадства или сожаления, просто констатировала факт.
А ведь она предупреждала Стратега, что червя невозможно убить. Теперь Гончая знала почему. Потому что…
Он не такой, как прочие монстры…
Он пожиратель! Пожиратель рухнувшего мира.
Но Стратег не послушал ее. Он вообще никого не слушал – только себя. Вот и понадеялся на свои хваленые вакуумные бомбы.
Провал и земля вокруг содрогнулись от еще более мощного толчка. Кусок железнодорожного полотна, по которому карабкалась Гончая, подбросило вверх, словно обрывок бумажной ленты. Гончая машинально посмотрела вниз и увидела, что всепожирающая пасть чудовища теперь гораздо ближе. Монстр вылезал из недр земли, вылезал на поверхность! Гончая даже знала, куда он ползет – за Майкой.
Она нашла девочку взглядом. Та отбежала от края обрыва, но, по мнению Гончей, недостаточно далеко. На месте Майки она бы неслась прочь без оглядки. Гончая хотела подать ей знак, не успела – железнодорожное полотно рухнуло вниз, и она вновь потеряла дочь из вида.
