– Ничего, за исключением того, что ожидает того же от вас.
Ледяная улыбка мелькнула на его губах.
– Что я могу сказать? Мы оба не приемлем полумеры.
Двери лифта открылись, и они вышли в холл.
– Элиза!
Они оба обернулись на голос, прогремевший на весь коридор. Элизу моментально бросило в жар, когда пылающий ненавистью взгляд обжег сначала ее, а потом Гаэля.
Алехандро ни к кому и ни к чему не испытывал собственнических чувств. Конечно, он высоко ценил успех, которого достиг упорным трудом, но в его жизни не было человека или вещи, от отсутствия которых он испытывал бы физическую боль. Он слишком рано узнал, что любовь или что-то материальное, подаренное ему однажды, через секунду может быть утеряно безо всякой причины. Все, что происходило с ним в детстве, зависело от того, решит ли его мать сегодня быть счастливой или замкнется в себе, играя роль оскорбленной жены. А ее настроение, в свою очередь, зависело от того, было ли у отца настроение поиграть в донжуана или нет.
Все в его жизни было столь кратковременным и зыбким, что он выстроил вокруг себя прочную защиту. Если ни к чему не привязываешься, не испытываешь потом боль утраты. Логика была до абсурдности простой.
Но почему-то с самого начала он совершенно не выносил тот интерес, который вызывала Элиза у любого человека, с которым она общалась. Вчера они едва не занялись любовью, но он вынужден был уйти, и он вдруг осознал, что и Элиза в его жизни тоже лишь временно. Он не мог подобрать подходящего определения тому, что творилось в его душе, но Алехандро твердо знал, что она пробудила в нем нечто столь сильное, что он не мог ни на чем сосредоточиться весь этот чертов день.
Когда Алехандро увидел, что она стоит рядом с его братом и Гаэль даже не старается скрыть свою заинтересованность, ему захотелось заклеймить ее, назвать своей. Это всепоглощающее одиночество, в котором он постоянно жил, начинало тяготить его все сильнее.
– Ты что-то хотел, Алехандро? – Она воинственно вздернула подбородок.
– Помимо того, чтобы ты присутствовала на своем рабочем месте?
Глаза Элизы потемнели, и она бросила смущенный взгляд на Гаэля.
– Прости, виновата. Я думала, что кандалы, привинченные к моему рабочему столу, служат лишь декоративным целям. Если ты не против, то я переоденусь и снова стану рабочей лошадкой.
Алехандро услышал хриплый смешок Гаэля, но не посмотрел в его сторону. Он не мог отвести взгляд от Элизы, ощущая запах ее кожи, вспоминая, как она откликалась на его прикосновения и ласки.
Алехандро окинул взглядом ее бедра, посмотрел на высокую грудь и длинную шею. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы устоять на ногах. Каждый день, начиная с самого первого дня ее работы здесь, Алехандро видел Элизу тщательно накрашенной. Но сегодня на ее лице был лишь тонкий намек на макияж: ее кожа светилась природной красотой, а глаза казались еще ярче без излишков косметики.
А Гаэль увидел ее именно такой с самого начала…
Иррациональная, примитивная ревность заполнила его, подняв в душе волну стыда, но его вытеснили совсем другие эмоции. Эмоции, которые он испытывал, глядя на брата.
Алехандро внимательно посмотрел на Гаэля. За те десять лет, что прошли с последней их встречи, брат стал еще больше похож на человека, которого Алехандро каждый день видел в зеркале. Точная копия их отца. Человека, снова и снова предававшего свою семью.
Алехандро признался самому себе, что ему тяжело смотреть на Гаэля из-за их внешнего сходства. Он даже признался, что, возможно, именно это способствовало его переезду из Калифорнии. Алехандро снова пожалел, что отправил брату то злополучное письмо с просьбой о встрече.
– Я приехал, Андро, – сказал Гаэль, подойдя ближе. – Мы так и будем стоять здесь, тратя понапрасну время, или ты готов сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться?
Алехандро стиснул кулаки и засунул руки в карманы, стараясь не смотреть на удаляющуюся в сторону раздевалки Элизу. Когда дверь захлопнулась за ее спиной, он посмотрел на брата и недобро прищурился.
– Мы поговорим в моем кабинете. И не называй меня так.
– Ты все такой же обидчивый, как и раньше. Даже удивительно, что тебе удалось заключить несколько шикарных сделок за последние несколько лет, учитывая тот факт, что ты едва контролируешь свои эмоции.
Алехандро захлопнул за собой и Гаэлем дверь своего кабинета и посмотрел на брата.
– О чем ты, черт возьми, говоришь? – огрызнулся он.
– Абсолютно очевидно, что ты имеешь виды на эту шикарную женщину, брат, можешь даже не отрицать это. Я даже на секунду подумал, что ты набросишься на меня. Видимо, слухи о том, что ты настоящая акула бизнеса, сильно преувеличены.
Алехандро заставил себя расслабить плечи. Он подошел к бару, налил две порции односолодового виски и протянул бокал Гаэлю. Тот удивленно вздернул бровь, взял его, но пить не стал. Алехандро осушил свой бокал одним глотком, борясь с желанием разбить его.
– Между мной и Элизой ничего нет. Она здесь, чтобы выполнить определенную работу. Как только она перестанет приносить пользу компании, ей выплатят гонорар и на этом распрощаются. Конец истории.
Гаэль протяжно присвистнул и подошел к окну.
– Считай, что я переменил свое мнение относительно твоей мягкотелости. – Он долго смотрел в окно, а потом обернулся. – Я не уступлю тебе японцев. Мне нужна эта сделка…
– Твоя компания специализируется на потоковом мультимедиа и «облачных» сервисах. Это не электронная коммерция, как у меня или Исикава. На рынке существует добрая дюжина компаний, с которыми ты можешь объединить свой бизнес…
– Но ни у одной нет такого плацдарма в Азии, – возразил Гаэль. – Это слияние может стать идеальным, чтобы объединить электронную коммерцию и потоковые медиа.
– Повторю то, что сказал тебе вчера: будут и другие сделки. Я готов оказать тебе любую помощь в их заключении, если ты отступишь сейчас.
Гаэль с силой стиснул стакан.
– Я не просил тебя о помощи и не нуждался в ней с тех самых пор, как пришел к тебе тринадцатилетним мальчишкой. Я просил тебя помочь мне найти мою мать, но ты даже слушать меня не стал.
Алехандро почувствовал стеснение в груди: это был стыд за дела давно минувших дней.
– Ты обвиняешь меня в мягкотелости, хотя сам до сих пор не можешь отпустить прошлое. Я не хотел вмешиваться в твои дела, не хочу этого делать и сейчас.
– Ты знал, где она, Андро. – Губы Гаэля побелели от ненависти. – Несмотря на то что отец лгал, говоря, что не знает, куда она делась. Ты знал, что она с ним в той богом забытой квартире, которую он держал специально для своих любовниц. Три недели я жил, не зная, жива ли моя мать.
– Но ты же нашел ее в конечном итоге, разве нет? – выдохнул Алехандро.
