Был во всем этом только один момент, который мне не очень нравился. Первый, основной договор траста не содержал в себе никаких ссылок на другие бумаги. Он и не должен был, потому что он вроде как первичен, а остальные бумаги ссылаются уже на него, но… но вот не нравится мне это и все тут. Вроде бы и все нормально, у меня останутся на руках подписанные экземпляры всех документов, всегда могу ими помахать… но считайте это интуицией. Не надо так делать. Миллбэнд должен был эту схему сразу рассказать, а не ехать меня искать в Порто-Франко. Не уговаривать так втихаря. Не могу точно даже определить, что не так, но я в своей жизни видел столько финансовых махинаторов, что чую их просто безошибочно. И все они представляли фонды, трасты и так далее.
Поэтому я еще в пятницу написал ему письмо с отказом и предложил встретиться в городе после моего возвращения из командировки и обсудить все заново. Пусть убедит меня в том, что это все же простая формальность, пока у него не получилось это сделать. Не убедился я совсем.
Машин на дороге было совсем немного, все же воскресенье, люди отдыхают. Раз только два большущих многоосных грузовика непонятной, из-за кабин местной выделки, марки протащили нам навстречу по три больших прицепа каждый, а один раз нас обогнала лихая компания на квадроциклах, несущихся с бешеной скоростью. А может, и не очень бешеной, просто мы катили под шестьдесят километров в час.
Пару раз я замечал в зеркалах еще один автомобиль, идущий далеко сзади, который нас не нагонял, но и не отставал. Самая оптимальная скорость, нет смысла гнать. У нас и дизель не слишком тарахтит, и к стуку гравия по покрышкам уже привыкли, едем и просто болтаем.
Темир Фархадович всю жизнь на хлопке проработал, как раз на его переработке. Когда в Узбекистане с этим делом совсем плохо стало, уехал по приглашению в Пакистан. Проработал там пару лет, а затем его почти что втемную сманили на Новую Землю. И там он, естественно, занимался тоже хлопком. Сначала на пакистанской территории, которая там весьма обширна, а потом перешел к туркам. Но новый хозяин фирмы наделал глупостей, разорился, заодно обманул всех своих сотрудников с зарплатой, и наш узбек решил попытать счастья в других краях. Переехал в Порто-Франко, посмотрел объявления о работе и тут же нашел мое. Вот и вся история, если вкратце. А если не вкратце, то он много что рассказал еще. Рассказал, что там законы совсем нехорошие, что там и рабство процветает. Если у турок его еще и нет, то у пакистанцев и у арабов оно давно норма. Рассказал о полном беспределе тамошних властей, восточные деспотии воскресли во всей своей красе, как в Средние века. Рассказал об антисанитарии, трущобах, отсутствии нормальной медицины.
– Вам там хоть что-то понравилось? – не удержавшись, спросил я.
– Персики там вкусные, – сказал он, подумав. – Ну и природа местами. Я же из Ташкента, в советские времена там вырос, я совсем к другому привык, понимаете? Ташкент был интернациональным городом, никаких вот этих заскоков на религиозной почве. И меня оттуда сначала в Пакистан, который еще Средними веками живет, а оттуда в его ухудшенную версию. Представляете? Нет, я на что угодно готов, чтобы здесь устроиться. Надеюсь, что вы меня понимаете.
– Думаю, что да.
Населенные земли остались позади, дальше пошла саванна и время от времени вдалеке справа море мелькало. Появились скопления кустов и невысоких деревьев, такими мини-рощицами, совсем плоский пейзаж превратился в слегка холмистый. Нет, время от времени и тут виднелись фермы, дважды проскочили заправки, на одной даже залились, несколько раз видели в степи скопления ветряков, да и зверья тут было куда меньше, чем по дороге с баз. Похоже, что оно уже разбежалось отсюда, все же человеческое присутствие чувствуется куда сильней, хотя бы тянущаяся слева железная дорога тому примером.
Снова мелькнула в зеркале та же машина, что и раньше, и вот тут я в первый раз задумался.
А почему они не догнали нас на заправке? Мы же остановились, но их не видели. А когда долили бак, да еще и купили воды в магазине и выехали на дорогу, те оказались за нами на том же расстоянии. Разве так может быть?
Может. Но при одном условии: они остановились и нас подождали. А зачем им нас ждать, людей, совершенно посторонних? Им нас ждать незачем, если они за нами не следят. И кто может за нами следить? Да известно кто, братва Михалыча. И с какой целью?
А вот тут ответ получается совсем очевидным.
– Темир Фархадович, хочу сказать, что у нас могут быть проблемы, – сказал я, прервав его рассказ о том, как он придумал стабилизаторы для отбеливания хлопка и защитил диссертацию.
– Э-э… какого рода? – осторожно спросил он. – Это те люди, что были тогда у машины?
Ну, в догадливости не откажешь. Но ответил я другое:
– Мне их отсюда не видно. Но нам нужно кое-что сделать.
– Что?
– Я сейчас выберу место и съеду с дороги подальше. Если те, кто сзади, проедут дальше, то значит, все хорошо. А если они свернут за нами, то уже не очень хорошо.
– И что тогда? – Его голос звучал все так же вежливо и деликатно.
– А тогда я постараюсь принять необходимые меры. А вы, пожалуйста, держите пистолет наготове и делайте то, что я вам скажу. Хорошо?
– Да, да, разумеется.
– Вот и замечательно.
Уже сработались, можно сказать. И затягивать не надо… где бы съезд получше найти?
Я чуть прибавил скорости, уже почти не отводя глаз от бокового зеркала. Машина следовала на пределе видимости. Вообще-то для слежки это не очень хорошо, можно нас так с кем-то перепутать. Я даже не могу понять, что там за машина, просто точка и все. Так что проверимся; если все в порядке, то потеряем минут десять, не больше, заодно и облегчимся, мне как раз хочется.
Где-то возле сердца начал образовываться холодный комок, накатила смесь страха, азарта и возбуждения.
Вон место, даже колея отходит прямо в поле, куда-то к морю, по ней и дернем. Я сбросил скорость, аккуратно свернул на нее и погнал «Махиндру» в сторону от шоссе. Проскочив метров двести, наверное, я дал по тормозам, развернул грузовичок боком, схватил «ларку» и скомандовав: «Из машины!» – выскочил из кабины сам, забежав за двигатель с другой стороны.
Темиру Фархадовичу дважды говорить не пришлось, он уже с «береттой» в руке выскочил из машины, не забыв даже дверь за собой захлопнуть, и спрятался за тентом.
– Дальше, вон в канавку, ложитесь так, чтобы вас видно не было, – показал я рукой.
– А моя помощь вам не потребуется, Александр Васильевич?
– Нет. Лучшая помощь – это если вы не будете на линии огня. Ни моего, ни их.
– Да, я понял. – Он трусцой добежал до неглубокой канавки, заросшей травой, и повалился в нее.
Нет, это за нами. Вон сбросили скорость, вроде как чуть растерялись, а затем решительно свернули следом. Серый внедорожник, не знаю, что за машина.
