В общем, через пару минут я уже лежал на земле на листе полиэтилена, предоставленного хозяйкой пикапа, и медленно, но упорно рубил зубилом точку крепления тросика к скобе. К счастью, он тут насквозь проходит. Заняло это минут двадцать, после чего колесо просто свалилось мне на голову, я едва успел хоть как-то прикрыться, громко выматерившись.
– Проблемы? – Женщина заглянула под машину.
– Уже нет.
Отпихнул колесо в сторону, выбрался из-под машины.
– У вас рука ободрана, – сказала женщина. – Давайте промою.
– Давайте я сначала колесо поставлю.
Поставил, понятное дело. Закинул рваное колесо в кузов, потом вытащил снизу отвалившуюся скобу и отдал ей.
– Спрячьте, починят.
– Хорошо. Теперь давайте руку промою, у вас кровь течет.
– Да? – Я вывернул руку. – Ага, есть немного. Да ничего страшного.
– И ничего трудного. У меня аптечка хорошая.
Пока она доставала аптечку, я собрал инструмент и убрал в машину. Затем женщина довольно сноровисто промыла рану и побрызгала каким-то антисептиком.
– Перевяжу сейчас.
– Не надо, – отмахнулся я. – Так быстрей подсохнет.
– Инфекция может попасть.
– А я аккуратно. Действительно не надо. – Я увидел, что она полезла за бинтом. – Это царапина.
– Слушайте, это саванна, тут всякой заразы целый список. Сядет маленькая муха, отложит яйца прямо в рану и потом уже к хирургу идти придется. И хорошо, если этим отделаетесь. Все, хватит пререкаться.
Я смирился. Может, и вправду ничего не знаю.
– Вы недавно здесь? – спросила она, наматывая бинт.
– Так заметно?
– Да, слегка. Вы откуда?
– Из России. Точнее, из Испании, давно уже там живу. Жил. А вы?
– А я воплощенный Евросоюз. – Она усмехнулась. – Австрийское гражданство, но моя бабушка была китаянкой, а мой дед, ее муж, англичанином. Но жили они в Швейцарии, где родилась дочь, которая вышла замуж за наполовину словенца и наполовину немецкоязычного швейцарца. А затем они переехали в Австрию. И в результате получилась я, жившая в Линце.
Ага, а вот и секрет такого интересного разреза глаз вскрылся. И вот эта едва заметная скуластость тоже оттуда наверняка.
– А кем себя сами считаете?
– Не знаю. Местной. Я здесь уже три года. Местных года, длинных. Та жизнь уже немного как сон воспринимается.
– В Порто-Франко живете?
– Да, а вы?
– Тоже. Но всего несколько дней.
– Нравится?
Я чуть задумался над ответом, затем кивнул:
– Скорее да, чем нет. Пока мне здесь интересно.
– Здесь всегда интересно, что мне и нравится. Вы на базу едете? – спросила она, закрепляя бинт полосками пластыря.
– Да, с грузом пива. Там люди от жажды умирают. А вы оттуда?
Странный вопрос. А откуда ей еще ехать в эту сторону?
– Да, с базы «Западная Европа», забирала груз. – Она показала на коробки в кузове. – У меня магазин оптики на Восточном бульваре, заходите, если что. – Она вытащила из кармана бумажник и из него достала визитку. – Вот адрес.
Анита Новак.
– Анита?
– Да, Анита, – улыбнулась она. – А вы?
– Александр. Саша, если проще.
– Как из Александра получается Саша, а не Алекс?
– Пока Александры были маленькими, их звали Алексашами. А дальше лишнее отвалилось.
– Но вы-то большой. – Она засмеялась.
– А поздно уже. Это как молочные зубы, выпали и все. Что это? – Я прислушался.
Где-то совсем рядом слышалось громкое пыхтение. Прямо вот за машиной, рукой подать.
– Ой, – тихо сказала Анита и потянула с капота свой карабин. – Это к нам.
– Я догадываюсь…
Моя винтовка так и лежит в кабине, как-то не приобрел еще привычки доставать по любому поводу, да и напугать боялся. А теперь почему-то хочется оказаться рядом с ней. Вот просто очень хочется, дальше некуда.
– Пошли, пошли туда… – Я потянул Аниту в сторону своей машины, попутно достав из кобуры «беретту».
Присутствие пистолета в руке уверенности не прибавило, пистолет маленький, а пыхтит что-то большое, очень уж внушительно получается. Когда мы прошли уже почти все расстояние до капота «Махиндры», из-за «Форда» высунулась чья-то морда. Или рыло. Или не знаю что. И главное, что это было очень большим, голова животного показалась мне размером с половину машины, наверное.
Животное увидело нас, насторожило уши и коротко взвизгнуло таким вполне себе свинячьим голосом. Мы оказались за машиной одним прыжком, я сунул руку в окно, не дотянулся до завалившейся на трансмиссионный тоннель винтовки, распахнул дверь. С той стороны затопали шаги, смещаясь куда-то в нашу сторону. Тут мне все же удалось схватить «СЕТМЕ», и я выдернул ее из кабины, сразу прижав к плечу.
– Это что?
– Кабан. Свинья. Они тут такие, – голос Аниты немного дрожал. – Очень опасные.
– А-а, – протянул я чрезвычайно спокойным голосом, пытаясь внушить уверенность в своих силах себе и ей в моих. – Стрелять их можно?
– Можно. – Она в мою уверенность поверила и спряталась за моей спиной. – Если нападают.
– Тогда будем стрелять.
Свинья или кабан с дробным топотом трусцой пробежал между машинами, остановился, принюхиваясь. Ага, а глаза-то у тебя вперед смотрят и шея не гнется. Унюхать нас надо. Или услышать, судя по тому, как уши заворочались.
Я знаю, где у обычного кабана сердце. В принципе. Надеюсь, что и у этого там же, хотя зверюга все же другая, ноги куда длинней, более поджарая, башка не с боков, а сверху сплющена, но передняя часть туловища все равно массивная. Так что вот попробую первым за ухо, а потом просто в переднюю треть и пониже.
Мысль дольше проговаривать, а так она проскочила в голове скорым поездом за секунду, кабан и пары шагов сделать не успел. Винтовка грохнула, резко ударив в плечо, тварь даже не шелохнулась, хотя попал я куда и целился, а затем я, схватив оружие за цевье подальше и вдавив в плечо, как на стрельбище, за пару секунд выпустил половину магазина куда-то туда, где, по моим прикидкам, должны были находиться и сердце, и легкие, и лопатка.
С такого расстояния промахнуться невозможно, а удерживать оружие на линии стрельбы я умею. Кабан как-то хрипло взвизгнул, присел на задние ноги, неожиданно мощно прыгнул вперед – и тут же лег, просто как стоял, вертикально. Захрипел, брызнул с выдохом кровью на пыльную землю, поводил вяло рылом из стороны в сторону, а потом и голову уронил. Все. Надеюсь, что все.
